Супермен (сборник) - Фолкнер Уильям Катберт (электронная книга .txt) 📗
— Давайте сойдем на берег и последим за врагом, — сказал Притчард, и его карие глаза сверкнули.
— А удочку и все прочее вы хотите оставить в лодке?
— Пока что — да. Сперва нам нужно высмотреть рыбу.
Они сошли на берег. Притчард сделал крюк и вышел к воде в другом месте; он шел крадучись, пригибался и держал наготове бинокль. Внезапно он обернулся к Гей и повелительно прошептал:
— Постарайтесь не высовываться из-за кустов!
Солнце пекло вовсю, и, хотя на кустах у воды листьев не было, лужок радовал глаз яркой зеленью. А воздух был так хорош, что Гей, если б ей не было велено оставаться незримой и безмолвной, пустилась бы петь и плясать на виду у всех форелей. Но ей, увы, приходилось смиренно помалкивать и стоять пригнувшись рядом с Притчардом, который при помощи полевого бинокля изучал подернутую рябью поверхность ручья.
Индейцев Гей видела только на разных представлениях, но те индейцы были ужасно шумные. Зато она читала Купера и Баллантайна, а к тому же ей приходилось слышать про первых христиан, которые проявляли редкостное терпение во время охоты и рыбкой ловли.
Теперь она заметила, что у Притчарда обветренное лицо и высокие скулы и что выбрит он идеально. Шляпы на нем не было. Если бы не его короткая стрижка, полевой бинокль и костюм из грубой шотландской шерсти (чей цвет замечательно сочетался с зеленью луга), то мистера Притчерда вполне можно было бы принять за краснокожего. Особенно если учесть его умение оставаться неподвижным (двигалась только его голова и руки, державшие бинокль).
«Может быть, — подумала Гей, — он блефует, дурачит меня? Или и впрямь что-то высматривает?»
Прошло полчаса. Еще четверть часа. Побледневшая Гей мрачно улыбалась. У нее затекли ноги, но она не собиралась сдаваться. Если английский рыболов так терпелив, то чем она хуже?
Притчард опустил бинокль и передал его Гей, указав ей на треугольную гранитную глыбу, на несколько дюймов выступавшую из воды немного выше по течению ручья. Гей стала смотреть в бинокль, а Притчард зашептал ей на ухо:
— К северо-западу от этой глыбы… футах в двух. Смотрите туда. Сейчас объясню, зачем.
— Вижу, что рыба пасется, — сказала Гей. — Пузыри пускает. Недоросль какой-нибудь.
— Здесь плавают насекомые трех видев. Черные, коричневые и серые, похожие на паука. Чисто американские создания, не знаю, как они называются. Но рыба эта хватает только серых. Если увидите серого там, где она только что появилась, смотрите на это место не отрываясь.
И Гей тут же заметила на воде серое насекомое — всего в нескольких дюймах от круга, оставленного форелью. Потом мимо этого места благополучно прошмыгнуло черное насекомое, потом несколько коричневых, но вот вновь показалось серое — и было мгновенно утянуто под воду.
— Вот теперь нам понадобятся наши снасти! — прошептал Притчард.
Они направились назад к лодке. Распрямив затекшие ноги, Гей ощутила головокружительную легкость — то ли приятную, то ли совсем наоборот. Она зашаталась и непременно упала бы, если бы Притчард ее не подхватил.
— Не привыкли сидеть в засаде? — спросил он.
— Нет, — отозвалась Гей, — все отлично. Вот только ноги у меня онемели. Никак не заговорят. Но объясните-ка мне вот что. Рыбы кругом чуть ли не выпрыгивали из воды, река так и бурлила, а вы и внимания на это не обращали. Почему?
— Меня интересовала лишь одна рыба — та, что паслась в одиночестве. Паслась она не торопясь и явно ничего не боялась. Другие рыбы не смели к ней приблизиться. Живет она по соседству с тем камнем. Там, должно быть, глубоко, а вода в глубине — очень холодная. Что же касается пузырьков, то не исключено, что под водой, у подножия гранитной глыбы, в реку впадает подземный проток. Вот там и живет эта рыба и ближе, чем ярдов на пять, никого к этому месту не подпускает. Старая и толстая рыба. И очень эгоистичная. Она спокойно пасется, потому что никто не смеет оспаривать у нее пищу. Это самая крупная рыба в устье ручья. По крайней мере, самая крупная из тех, которые там сейчас пасутся. И теперь мы знаем, каких мушек она ест. Кажется, у меня в коробке с наживкой есть очень похожая имитация. А если нет, то придется нам самим ее изготовить. Потом осторожно закинем удочку на том самом месте, а когда наша рыба заметит наживку и клюнет — подсечем и, если нам повезет, вытащим добычу на берег.
Гей, горячая поклонница рыбной ловли, слушала мистера Притчарда с благоговением.
— И все же, — поинтересовалась она, — откуда вы знаете, что она весит больше трех фунтов?
— Честно говоря, я не знаю этого наверняка. — Мистер Притчард застенчиво взглянул на Гей. — Но я решил сделать ставку именно на эту рыбу. Я просто на нее надеюсь. Знаю, что она большая. Верю, что мы ее поймаем. И молю Бога чтобы она оказалась больше трех фунтов весом.
Гей вспыхнула и промолчала. Она подумала, что Притчард ведь и вправду может поймать своего трехфунтового гольца. А она так легкомысленно пообещала, что в этом случае станет графиней Мерривейлской! Конечно, все это были только слова. Но что если Притчард отнесся к пари серьезно? Что ей тогда делать? Как знать, ведь мог же он полюбить ее с первого взгляда! Что ж, скромно сказала себе Гей, такое уже случалось. Именно так влюбился в нее один молодой человек, который неделю спустя, перепутав тройняшек, сделал предложение Филлис.
Они вытащили лодку на берег, и мистер Притчард, вооружившись сачком, наклонился над водой и поймал одну из серых мошек, к которым была так неравнодушна та большая форель.
Мушка эта была не крупнее комара.
Притчард передал Гей лакированную жестяную коробку, в каждом из отделов которой лежали искусственные мушки — такие мелкие, что брать их можно было только щипчиками. Потом англичанин расстелил на траве носовой платок, Гей высыпала на платок содержимое коробки, и они принялись, едва не соприкасаясь головами, искать мушку, похожую на ту, которую только что поймали.
— Уж очень они маленькие, — вздохнула Гей. — Рыба зацепится за крючок губой.
— Не обязательно. А как вам вот эта?
— Слишком темная.
— Ладно… Ну а вот эта — скажете, непохожа?
Положенные рядом, две мушки — настоящая и поддельная — были почти неотличимы одна от другой.
— Похожи, словно я и Ли, — сказала Гей.
— Ли?..
— Мы тройняшки, — пояснила Гей, — и выглядим совершенно одинаково. Но никогда не прощаем того, кто нас путает.
Притчард мгновенно забыл о форели и о научных методах рыбной ловли. Потрясенный, он взглянул Гей в лицо и слегка заикаясь спросил:
— В-вы хотите ск-казать, что существуют еще две милашки, точь-в-точь похожие на вас?
— Как две капли воды. То есть, три капли.
— Этого не может быть! — заявил Притчард. — Ни одна девушка в мире не может даже отдаленно походить на вас!
— Когда-нибудь мы все три усядемся перед вами, — пообещала Гей, — и будем сидеть с каменными лицами и молчать. И вы не сможете сказать, которая из нас была с вами на рыбалке.
— «Три маленькие феечки сидели на скамеечке…» — начал Притчард, но тут же посерьезнел: — Это вызов?
— Да, считайте, что я бросила вам перчатку.
— Я поднимаю вашу перчатку! Пусть весь мир узнает, что моя леди — прекраснейшая из всех! А тем, кто в этом усомнится, я докажу свою правоту в честном бою — любой ценой, пусть хоть небо рухнет на землю!
— Еще ни один молодой человек не отличил меня от сестер с первой попытки. — В глазах Гей блеснули слезы. — Если вам это удастся, я сохраню о вас самые нежные воспоминания.
Притчард почтительно поклонился.
— Если я поймаю рыбу весом в три фунта, — сказал он, — в воспоминаниях не будет нужды — ведь я всегда буду рядом с вами.
— Зачем так серьезно об этом говорить? Повторенная шутка перестает быть смешной…
Англичанин смутился.
— Извините, — вздохнул он, — я не знал, что в Америке принято заключать пари, а потом сводить все к шуткам. Что ж… Но я-то думал, что это настоящее пари, а это, оказывается, была милая болтовня.
