Гений - Драйзер Теодор (первая книга txt) 📗
Пока дамы смеялись и разговаривали, Юджин взял лежавшую на столе книгу "Рыцари Круглого стола" Говарда Пайла с иллюстрациями, тепло и чуть грубовато изображавшими героев и героинь повествований о короле Артуре, и стал разглядывать величавые и вычурные фигуры этих персонажей.
Сильвия купила эту книгу для своего семилетнего сына Джека, спавшего сейчас в спальне наверху. Фрида читала ее в детстве. Она бродила по комнате, не находя себе места, чувствуя, что ее тянет к Юджину, и выжидая удобного повода для разговора. Улыбка, с которой он иногда на нее поглядывал, покоряла ее.
- Я когда-то читала это, - сказала она, увидев, что он рассматривает книгу. Каким-то образом она вдруг очутилась возле окна, неподалеку от Юджина, позади его кресла. Сперва она делала вид, будто смотрит на улицу, а потом завела с ним разговор. - Я прямо без ума была от всяких рыцарей и дам - сэр Ланселот, сэр Галахад, Тристрам, Гавейн, королева Гвиневера.
- А вы знаете, кто такой сэр Бред? - спросил он лукаво. - И сэр Вред? Или сэр Вздор?
Он смотрел на нее с веселой улыбкой.
- Таких не существует! - расхохоталась Фрида, которую и удивили и рассмешили эти имена.
- Не позволяйте ему дразнить вас, Фрида, - сказала Анджела; ей приятно было смотреть на жизнерадостную девушку, приятно, что ее веселость передалась и Юджину. Она не боялась простодушных девушек Запада, таких, как Фрида или ее собственная сестра Мариетта, считая, что они откровенней, простодушней, добрей тех женщин, которых она встречала в нью-йоркских студиях, и, уж конечно, не воображают себя лучше других. Здесь Анджела и сама была не прочь задать тон на правах столичной дамы.
- Разумеется, существуют, - с серьезным видом сказал Юджин, обращаясь к Фриде. - Это герои новой книги о рыцарях Круглого стола. Разве вы не слыхали про нее?
- Нет, не слыхала, - весело отвечала Фрида, - такой книги и на свете нет. Вы смеетесь надо мной.
- Смеюсь? Что вы, я никогда бы себе этого не позволил. Книга существует. Она выпущена издательством "Харпер и братья" и называется "Новые рыцари Круглого стола". Просто она вам не попадалась, вот и все.
Фрида, сбитая с толку, не знала, верить ему или нет. Она с детским любопытством смотрела на него, и этим еще больше нравилась Юджину. Как хотелось ему быть свободным, чтобы поцеловать эти прелестные румяные, наивно раскрытые губы! Анджела тоже не была уверена, правду он говорит или шутит.
- Сэр Бред - знаменитый рыцарь, - продолжал он. - И сэр Вред тоже. В этой книге они неразлучные друзья. Что касается сэра Вздора и сэра Сора, а также леди Чушь...
- Ох, перестань, Юджин! - смеясь воскликнула Анджела. - Вы только послушайте, мисс Рот, что он рассказывает Фриде. Но вы на него не обижайтесь, он всегда кого-нибудь дразнит. Почему вы так плохо воспитали его, Сильвия? - обратилась она к сестре Юджина.
- Ах, и не спрашивайте! Мы никогда ничего не могли поделать с Юджином. Но, между прочим, я и не подозревала, что он такой шутник.
- Они просто душки, - продолжал Юджин рассказывать Фриде, - все-таки напыщенные краснощекие леди и джентльмены.
Юджин совсем очаровал Фриду. Какой он милый, приветливый. По-видимому, он так же молод душою и так же полон жизни, как она сама. Она сидела напротив него и смотрела в его смеющиеся глаза, а он не переставал поддразнивать ее то тем, то другим. Кто, например, ее поклонники? Как она кокетничает с ними? Сколько молодых людей выстраивается по воскресеньям у церкви в ожидании ее выхода? Он уже все о ней знает!
- Держу пари, что они точь-в-точь солдаты на параде, - продолжал он. Все в новеньких галстуках, с накрахмаленными платочками в кармашке, башмаки начищены до блеска...
- Ха-ха-ха! - звонко рассмеялась Фрида. Это описание чрезвычайно понравилось ей. Она еще долго смеялась и шутила с ним, и дружба их была окончательно закреплена. Она решила, что Юджин очень славный.
ГЛАВА XIV
Юджину не нужно было искать случая для дальнейших встреч с Фридой, это выходило само собой. Сарайчик на берегу озера, где хранилась единственная лодка семьи Витла, стоял у самой воды, и туда как раз спускалась усадьба Ротов. От дома можно было выйти к озеру либо тихим переулком, куда редко кто заглядывал, либо - с заднего крыльца - дорожкой, окаймленной густыми зарослями дикого винограда, скрывавшими идущего от посторонних взоров, в конце которой стояла старая деревянная скамья у самой воды. Когда у Юджина являлось желание покататься или половить рыбу, он приходил сюда за лодкой. Анджела раза два-три увязывалась за ним, но она не была большой любительницей гребли и рыбной ловли и легко отпускала его одного.
К тому же мисс Рот, благоволившая к мистеру и миссис Витла, часто навещала их вместе с племянницей, и Фрида нет-нет, да и забегала в импровизированную студию Юджина посмотреть, как он работает. Обманутая ее молодостью и невинностью, Анджела не мешала этой дружбе, а Юджину только того и надо было. Он был очарован красотой девушки и мечтал полюбезничать с ней, не причиняя ей зла. Его забавляла мысль, что Фрида живет совсем близко от того места, где когда-то, зимним вечером, он объяснился в любви Стелле Эплтон. И чем-то она напоминала Стеллу, но только Фрида была мягче по натуре, она охотнее откликалась на его прихоти и настроения.
Однажды, увидев, что Юджин пошел за лодкой, Фрида спустилась на берег и поздоровалась с ним.
- Сегодня, я вижу, мы сверкаем совсем как яркая бабочка, - сказал он с улыбкой, любуясь ее свежим личиком и обращаясь к ней с той дружеской простотой, которая так пленяет молодежь. - Бабочки, надо полагать, не слишком утруждают себя, не правда ли?
- Вы так думаете? - возразила Фрида. - Много вы знаете!
- Разумеется, откуда мне знать, но, может быть, одна из этих бабочек расскажет мне - вы, например?
Фрида улыбнулась. Она не знала, как отнестись к его словам, но Юджин чрезвычайно ей нравился. Она и представления не имела о том, как глубока и сложна его натура и сколько в нем порывистой ласковости и непостоянства. Этот красивый, улыбающийся, далеко еще не старый человек, такой остроумный и добродушный, стоявший у светло-зеленого озера и спускавший на воду лодку, казался ей таким жизнерадостным, таким беззаботным. В ее представлении он сливался со свежестью земли и яркой зеленью молодой травы, с глубокой синевой неба, с щебетанием птиц и даже со сверкающей рябью воды.
