#Сосед (СИ) - Килина Диана (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– Давно пора признать, что я – идеальная, – пробормотала я, убирая его настойчивую руку, двигающуюся вверх, к груди.
– Да, мне повезло, – промычал он, откинув мои волосы с плеча и поцеловав изгиб шеи.
Томящее тепло пробежало по коже, я запрокинула голову и шумно выдохнула, когда его рука всё–таки легла на мою грудь сжала её. Другая самым наглым образом отодвинула резинку моих домашних штанов и проскользнула в трусики.
– Что ты делаешь? – скворчащие на сковородке котлеты мгновенно были забыты, когда его ладонь погладила мою плоть сверху–вниз, а затем обратно.
И ещё раз… И ещё… В трусиках стало до неприличия влажно, Расмус удовлетворённо рыкнул и прикусил мою мочку. Скользнул пальцами чуть глубже, я не сдержала стон. Кровь забурлила в венах, застучала в висках.
– Не шуми, – шепнул он на ушко, убирая руки.
Развернув меня лицом к себе, он выключил плиту и мягко поцеловал мои губы – одним касанием. Я протестующе захныкала, когда он отодвинулся и отступил на шаг.
– Стол, – хрипло скомандовал он, дёргая моё запястье.
Усадив меня на предмет мебели, предназначенный в общем–то для других целей, он быстрыми рывками стянул штанины с моих ног. Следом за ними на пол отправились трусики и моя футболка. Я потянулась к нему, помогая расстегнуть джинсы и быстро облизнула губы, от чего Расмус что–то забормотал себе под нос. Шагнув ко мне, он привычным жестом поднял мои щиколотки и положил их себе на бёдра, опуская меня спиной на холодное стекло.
Кожа мгновенно покрылась мурашками, тело пробила дрожь, когда он начал покусывать, посасывать мою шею, ключицы, грудь, пупок, кожу на животе. Я любовалась татуировками, в особенности драконом, который перекатывался, словно живой – мышцы его спины подрагивали. Его рука снова оказалась на чувствительном местечке, пальцы осторожно поглаживали меня снаружи, скользили внутрь и обратно. В такие моменты я всегда разрывалась на части, не могла понять, что мне нравится больше – его ласкающие губы или дразнящие руки.
Он медленно поднялся, моё тело обдало холодом. Погладил свой член рукой, лукаво улыбнувшись – вверх–вниз, вверх–вниз. Приставил головку к моим складкам, провёл по влажной плоти – мне пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. Подразнил, погрузившись всего на чуть–чуть, и снова отстранился.
– Пожалуйста, – прошептала я, ёрзая на столе, пытаясь дотянуться до него.
Снова дразнит – лёгкое давление, весь воздух выбивает из моей груди в ожидании. И снова выходит.
– Ты… Ты… – задыхаясь пролепетала я, не в силах оторвать от него взгляд.
Уверенный. Сильный. Красивый до сумасшествия.
– Любишь меня? – с насмешкой спросил он.
– Да, да, да.
– Сильно?
– Очень, очень сильно.
– Хорошая девочка, – сказал на выдохе он, погружаясь в меня плавным движением.
С трудом сдержав крик удовольствия, я глубоко вздохнула, когда он навис надо мной и начал медленно двигаться. Наклонил голову, лизнул мои губы и улыбнулся, когда я лизнула его в ответ. Двинулся назад, и резко вперёд – я подпрыгнула на столе. Ещё раз – уткнулась носом в его предплечье, прямо в написанное на нём имя. Моё имя.
– Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт, – зашептал он, увеличивая темп и двигаясь быстрыми толчками, – Я не продержусь долго, Агата, – выдохнул едва дыша, сжав одной рукой моё бедро.
Я положила ладонь на свой клитор, погладила его пальцами и громко застонала – не удержалась. Он накрыл мой рот своим, глуша звуки. Ещё один стон срывается с губ, слышу, как стол бьётся о стену и напрягаюсь всем телом – перед волной облегчения.
Внутренние мышцы сжались, Расмус вскрикнул в мой рот, а потом прикусил мою нижнюю губу. Удовольствие разлилось по телу, пробежало огнём по венам, разлилось теплом в животе. Он продолжал двигаться – толчок, замирает и дрожит. Ещё один, снова замирает и вздрагивает – сильно, всем телом. Запрокинув голову, он хрипло простонал надо мной, и замер.
Я поцеловала его руку, провела по ней носом – мой запах. Соли и чего–то пряного. Он улыбнулся, наклонился и поцеловал мой подбородок, прикусил его, замурлыкав, когда я тихо рассмеялась.
– Теперь можешь меня кормить, – произнёс он, дёрнув бровью.
– Животное, – проворчала я, выпрямляясь, – Тебе лишь бы пожрать и потрахаться.
Фыркнув, он отступил назад и надел свои джинсы. Подняв мою одежду с пола, он протянул мне футболку, и, пока я её надевала, быстра натянул на меня трусики и брюки.
– Сегодня вечером мама с папой приедут.
– О нет, – закатив глаза, шепчет он, – Виктор Павлович опять начнёт приставать ко мне с вопросами о женитьбе.
– Скажи ему, что я не хочу, – пожав плечами, я спрыгнула на пол, – И вытри стол.
– Зачем? Мне нравится отпечаток твоей попы. Думаю, они оценят.
– Вытри, – прорычала я, снова становясь у плиты.
Он вздохнул, потом послышался короткий смешок, шорох ткани и щелчок камеры мобильного телефона.
– Расмус! – взвизгнула я.
– Уже вытираю, – хватая тряпку, висящую на кухонном смесителе, он выполнил моё указание, потряхивая плечами от смеха.
– Может, пора признаться? – осторожно начал он после долгой паузы.
– Ты представляешь, что с ними будет, если они узнают, что их единственная дочь втихую расписалась в ЗАГСе? Да их Кондратий хватит.
– Ну, когда–то же они должны узнать.
– Я думаю, пока не стоит. Накопим денег на свадьбу, и тогда сообщим, сгладив негативное впечатление банкетом и белым платьем.
– Тогда я пойду в магазин. За водкой, – вздыхает мой муж, – Твоему папе лучше выпить и уснуть сном младенца, тогда до разговоров о нашей свадьбе дело не дойдёт.
– Опробуй на нём те методы, которые работают с Витькой. Недаром же тёзки, – рассмеялась я, переворачивая котлеты.
Расмус хмыкнул:
– Я не думаю, что ему понравится, если я возьму его на ручки и начну ему петь.
Улыбнувшись, я посмотрела на него, и моя улыбка разрослась до невозможных размеров. Крошечная чёрная ладошка на левой груди – чёткий отпечаток. Сделал недавно, кожа ещё чуть припухшая. На рёбрах тоже новая – четверостишие, отрывок из моей любимой песни:
Вдох, выдох и мы опять играем в любимых,
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь, не тая этих чувств сильных,
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.
Он поворачивается, и я сглатываю – рядом с линиями и завитками, на лопатке, большая надпись на языке суахили:
Mimi upendo wake. Yeye ni maisha yangu.
У меня в том же месте есть почти такая же:
Я люблю его. Он – моя жизнь.
ИЗНУТРИ
And don't ask me why I love you
It's obvious your tenderness
Is what I need to make me
A better woman to myself to myself, myself
You're gonna save me from myself...
Christina Aguilera «Save me from myself»
Проходя по сонным улицам, я изо всех сил сдерживаю зевоту и морщусь от слепящего глаза утреннего солнца. Выбросив окурок в ближайшую урну, я машу рукой соседу–собачнику, выгуливающему свою овчарку, и с улыбкой шагаю в подъезд. Быстро поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь и тихо прикрываю её за собой.
На часах шесть утра, Агата и Витька ещё спят. Стараясь не шаркать домашними тапочками, которые подарила мне тёща (но так и не знает, что она моя тёща), я пробираюсь на кухню, открываю холодильник и достаю пару яиц и творог. Замешав тесто для сырников, я ставлю сковородку на плиту и, широко зевая, поджариваю завтрак.
Да, я знаю, что в детском саду детей кормят… Но, он же пацан и ему нужно есть много, чтобы вырасти большим и сильным. Так что пусть они там сами едят свою кашу по утрам, а мы с Витькой будем питаться более сытной пищей.
Выпив кофе, я устало потёр шею и решил не переодеваться – всё равно сейчас отводить малого в дошкольное учреждение. Заглянул в спальню – Агата сладко спит, зажав одеяло между ногами и забавно хмурясь во сне. Шагнул по коридору дальше, вошёл в детскую и присел на корточки перед кроватью – сын тоже ещё спит.
