Плохой мальчишка - Кинг Стивен (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Этого типа я никогда раньше не видел рядом с нами. Этого мерзкого мальчишку.
Как-то после школы Марли не вышла во время во двор. Это было вскоре после моего девятого дня рождения, так как мой бейсбольный «Tap Ball» был со мной. Это мама Нона подарила мне его, продержался он не долго — я бил по нему слишком сильно, и эластичный каучук в итоге не выдержал и порвался, — но в тот день он был со мной, и я получал удовольствие, подбрасывая его и ожидая Марли. Никто никогда не говорил мне, что я должен был её дожидаться, но я все равно ждал.
И вот, наконец-то, она появилась, вся зареванная. Ее лицо было пунцовым, а из носа текли сопли. Я спросил ее, что случилось, и она сказала мне, что не нашла свой ланч-бокс. Она рассказала, что как обычно, пообедала, и затем, как обычно, положила его на полку в раздевалке рядом с ланч — боксом с розовой Барби Кэти Морс, но когда прозвучал последний звонок, ланч-бокс исчез. Кто-то украл его у меня, сказала она.
Да нет, просто кто-то спрятал его, вот увидишь, завтра утром он будет на месте, ответил я. Теперь прекрати ныть и успокойся. Ты похожа на поросенка.
Мама Нона всегда проверяла, есть ли у меня платок, когда я выходил из дома, но, как и все другие мальчишки, я вытирал нос рукавом, потому что пользоваться платком было по-девчоночьи. Он был чистым и накрахмаленным, когда я достал его из заднего кармана моих брюк, чтобы вытереть сопли на ее лице. Марли перестала плакать и улыбнулась мне; мне щекотно, — сказала она. Затем она взяла меня за руку, и мы пошли домой, как делали это каждый день, при этом она стрекотала без умолку. Но это мало беспокоило меня, потому что, по крайней мере, она забыла про свой ланч-бокс.
Другие дети потихоньку разбрелись по домам, но мы все еще слышали их смех и крики в переулке Рудольфа Акра. Марли, как обычно, болтала без остановки ни о чем и обо всем сразу, что приходило в ее голову. Я пропускал ее слова мимо ушей, вставляя иногда Да, УГУ — УГУ, А правда ли это? и мечтал, как приду домой, запрыгну в старые вельветовые брюки — если у мамы Ноны не будет срочной работы для меня — схвачу свою бейсбольную перчатку и стремглав понесусь на площадку на Оук-стрит, чтобы присоединиться к остальным ребятам, и вдоволь побросать мяч, пока мамы не позовут всех на ужин.
Но тут мы услышали, как кто-то кричит нам с другой стороны Школьной улицы. Это было похоже на рев осла или лай собаки.
— ЭЙ! ЛЮ-БОВ-НИЧ-КИ! ДЖОРДЖ И МАРЛИ!
Крик прекратился, и мы увидели небольшого мальчишку, который стоял возле маленькой рощицы на другой стороне улицы. Я никогда не видел его раньше, ни в Мэри Дэй, ни в каком-либо другом месте. Его рост не превышал метр тридцать, и он был толстяком. Он носил серые шорты, которые доходили до колен. Зеленый, с оранжевыми полосками свитер обтягивал его пухлый живот и дряблую мальчишечью грудь. На голове у него была бейсболка, та самая, смешная, с пластиковым пропеллером на макушке.
Его фигура была рыхлой и крепкой одновременно. Его волосы были одного цвета с оранжевыми полосками его свитера — такие рыжие, что не могли понравиться никому. Но и они раздражали меньше, чем его уши, похожие на капустные листья. Его нос был просто маленьким круглым пятном под глазами, зеленее которых я никогда не видел. У него был маленький рот Купидона, с пухлыми губками, настолько красными, что, казалось, они были накрашены помадой его матери. У меня, конечно, было много друзей с красными губами, но не настолько красными, как у этого ужасного мальчишки.
Мы замерли на месте. Поток болтовни Марли приостановился. На ней были очки типа «кошачий глаз» с розовой оправой, а за их линзами ее глаза расширились и стали похожими на блюдца. И тут маленький мальчишка, на вид ему было не больше шести или семи лет, — приоткрывает свои пухлые красные губы и начинает изображать поцелуи. Затем он кладет руки на свой зад, и начинает раскачиваться взад и вперед перед нами.
— ДЖОРДЖ И МАРЛИ! ВОТ ТАК ВОТ ТРАХАЮТСЯ В ПОСТЕЛИ!
Он заревел, как осёл. Мы застыли, пораженные.
— Тебе, конечно, захочется вогнать кому-нибудь, кричит он мне с самодовольной улыбкой, которая не сходит с его красных губ. Если только ты захочешь сделать это с таким слабоумным дерьмом, как она.
— Заткнись, говорю я ему.
— А если не заткнусь, то что? — отвечает он мне.
— Тогда ты мне за это, как это говорят у вас на ферме, ответишь.
И говорю я это на полном серьезе. Мой отец был бы в ярости, если б узнал, что я собираюсь ударить кого-то меньше, чем я, но этот мальчишка не имел права говорить такие вещи. Выглядел он как маленький мальчишка, но слова, которые вылетали из его рта, были совсем не детскими.
— Отсоси мой хуй, головожопый, — кричит он мне, и затем исчезает за деревьями.
Я хотел побежать за ним, но Марли своей сильной рукой удержала меня.
— Мне не нравится этот мальчик, — сказала она.
— Мне он тоже не нравится, не слушай его, и не нужно обращать внимание на его слова. Давай вернемся домой.
Но прежде чем мы тронулись, мальчишка вновь возникает из-за деревьев, он держит в руках ланч-бокс Марли со Стивом Остином. Он размахивает им.
— Эй, придурки, вы ничего не потеряли? — кричит он. И начинает смеяться. Его смех похож на хрюканье свиньи. Он нюхает ланч-бокс, и говорит: Это должно быть воняет твоей задницей, или киской этой психически ненормальной.
— Отдай его мне, это мое! — начинает кричать Марли.
И тогда она бросает мою руку. Я пытаюсь удержать её, но она убегает от меня — наши ладони стали влажными от пота.
— Просто иди ко мне! — он продолжал дразнить её ланч-боксом.
Теперь я должен рассказать Вам о миссис Пэкхем. Она была учительницей первых классов в Мэри Дэй. Я никогда не учился у неё, так как в первый класс я пошел в Нью-Мексико, но почти все дети Тэлбота учились у неё — включая Марли — и все просто обожали ее. Даже я любил её, хотя мы сталкивались только во время перерывов, когда приходила ее очередь следить за нами. Если мы играли в выбивалки, девочки против мальчиков, она всегда кидала мяч за команду девочек. Время от времени она делала финты мячом, пряча его за спиной, и все смеялись. Она была учителем, о которых все помнят еще лет сорок после школы, она хорошо знала, как сохранить тишину и заставить заниматься даже самых невыносимых учеников, оставаясь при этом доброй и веселой.
У неё был старый синий «Бьюик Роадмастер», который все в шутку называли Бабушка Пэкхем, поскольку она никогда не ездила на нем со скоростью более 50 километров в час, не сгибающаяся, как правосудие за его рулем, и при этом — полная концентрация. Конечно же, мы не могли видеть, как она водит машину в районе, который располагался за территорией школы, но я уверен, она так же ездила и по дороге № 78. И даже по федеральному шоссе. Она была сама осторожность и бдительность. Она бы никогда не причинила вред ребенку. Тем более намеренно.
Итак, Марли бросается на дорогу, чтобы забрать свой ланч-бокс. Ужасный безумец смеется и бросает его. Ланч-бокс падает на землю и раскрывается. Термос Марли катится по проезжей части. И тут я вижу синий «Бьюик», который приближается, и я кричу, чтобы Марли была осторожной, но я не сильно переживаю, так как это же Бабушка Пэкхем, она еще в квартале от нас и как всегда тащится как улитка.
— Ты отпустил её руку, это твоя вина! — это был гадкий мальчишка.
Он посмотрел на меня с улыбкой, и я увидел все его небольшие белые зубы под ощерившимися губами. И он добавил:
— Научись хоть что-нибудь держать, мудак.
Он высовывает язык и делает большой пук. И затем снова исчезает за деревьями. Миссис Пэкхем сказала, что педаль акселератора запала. Я не знаю, что написала в отчете полиция. Все что я знаю — она никогда больше не преподавала в Мэри Дэй.
В это время Марли припадает на корточки, поднимает свой термос и трясет. Все сломано, там внутри, говорит она, и начинает плакать. Я также слышал шум разбитого стекла. Она еще раз присела на корточки, чтобы подобрать ланч-бокс, и в это время педаль акселератора миссис Пэкхем запала, потому что двигатель зарычал, и «Бьюик» прыгнул вперед. Как волк на молодого кролика. Марли подскочила, с ланч-боксом в руке, прижатой к груди и с термосом в другой; она увидела приближающейся автомобиль, но не сдвинулась с места. Может быть, я мог бы броситься к ней и спасти. Может быть, а может, и нет. Возможно, если бы я бросился на дорогу, меня бы тоже сбило. Я не знаю, потому что я был также парализован, как и она. Я оставался на месте, словно прибитый гвоздями. Даже когда автомобиль сбил её, я не шелохнулся.
