Извращенные Эмоции (ЛП) - Рейли Кора (мир книг TXT) 📗

— Нино? — прошептала я, но мой голос был таким нерешительным и тихим, что я едва могла его расслышать.

Моим первым инстинктом было, что это должно быть припадок, что-то физическое, потому что казалось невозможным, чтобы эмоции вытесняли эти звуки из Нино. Эти хриплые вдохи не стоны, а нечто среднее — были полны эмоций. Я не поняла. Я медленно села, не зная, разбудить ли его, совершенно не зная, что делать. Нино всегда все контролировал. Он был самоконтролем.

Протянув руку к кровати, я включила свет, желая увидеть его и в то же время боясь этого. Нино лежал на боку, его трясло, одна рука вцепилась в край кровати, брови сошлись в одну жесткую линию, лоб покрылся потом.

Мои пальцы дрожали, когда я потянулась к нему. Боже мой, что с ним происходит? В ту секунду, когда мои пальцы коснулись его плеча, его глаза распахнулись, и я отшатнулась.

Нино рванулся к ножу, лежавшему на прикроватном столике, сжал его в руке и, пошатываясь, выбрался из постели. Его взгляд прошелся по комнате, затем остановился на мне, на том, как я прижалась к изголовью кровати в замешательстве и страхе. Ноги подкосились. Прижав нож к груди, он наклонился вперед, уперся одной рукой в пол и глубоко вздохнул.

— Нино? — прошептала я, подползая к краю кровати.

Нино сказал, что он не способен на эмоции, что он не может чувствовать, но в его глазах и на его лице было чистое необузданное чувство. И он не мог с этим справиться, не знал как. Возможно, это был первый раз за долгое время, когда он был подчинен чему-то подобному.

Его спина вздымалась, руки дрожали, и каким-то образом в рассеянном свете прикроватной лампы его татуировки, казалось, ожили, чернильное пламя вспыхнуло, искаженные лица насмехались, но в то же время мучительно.

Мое горло сжалось от волнения, беспомощного, испуганного и обеспокоенного тем, что это было оно, то, что — сломало рассудок Нино, что бы от него ничего не осталось. Моя любовь к нему не сделала меня слепой к правде: и Нино, и Римо оба были испорчены таким образом, что не могли быть в порядке с помощью нескольких таблеток и бесчисленных сеансов с психиатром.

Что-то ужасное скрутило их в то, кем они были сегодня, то, что скрутило эмоции Нино в тугой узел. Что-то сумело развязать его. Видя его таким, я подумала, что, возможно, была веская причина, почему его разум и тело связали этот узел в первую очередь.

Я выскользнула из постели и нерешительно подошла к Нино, но он склонил голову набок.

— Римо, — прохрипел он. Потом он стал громче, отчаяннее.

— Позови Римо!

Спотыкаясь, я бросилась к двери, распахнула ее и побежала по коридору. Сердце колотилось в горле, босые ноги громко стучали по холодному граниту. Что происходит с Нино?

Страх, дикий и безумный, пронзил меня. Что, если я потеряю Нино из-за этого?

Я перешла в восточное крыло, владения Римо. Я никогда не бывала там раньше и знала, что мне здесь не рады, но Нино нуждался в брате, поэтому, как бы я ни боялась Римо, я доберусь до него.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться в незнакомой части дома. Я не была уверена, где находится спальня Римо, и при минимальном лунном свете, льющемся в окно в конце коридора, было трудно различить что-либо, кроме неясных очертаний дверей. В панике я распахнула первую дверь и даже в темноте смогла различить очертания кровати. В воздухе висел старый запах, какой-то пыльный и заброшенный. Давно там никто не жил.

В этом доме было так много комнат, что я никогда не найду его вовремя. Я ощупала стену в поисках выключателя, но мое тело тряслось, и я не могла сориентироваться. Темнота начала приближаться ко мне, но я двинулась к следующей двери, мой палец сжал ручку. Затем у моего уха раздалось теплое дыхание и тихий шепот.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Я закричала и инстинктивно ударила, моя рука наткнулась на покрытый щетиной подбородок за мгновение до того, как я поняла, кого я только что ударила. Сильная рука сжала мое запястье. Я замерла, внезапно обрадовавшись темноте, потому что она скрыла от меня выражение лица Римо.

— Отпусти меня, — прошептала я дрожащим голосом.Он отпустил меня, и я отступила назад. — Прости, что ударила тебя, — выдавила я. — Ты меня напугал.

Он молчал еще мгновение, возвышаясь надо мной с тревожной вибрацией насилия.

— Отвечай на мой вопрос, — приказал он.

— Это Нино. Я не знаю, что с ним происходит. Он расстроен.

— Расстроен, — с сомнением произнес Римо.

— Римо, пожалуйста, включи свет. — я сглотнула. — Я нервничаю, находясь в темноте с тобой.

Он пошевелился, и его рука коснулась моей, затем свет залил коридор. Когда мои глаза привыкли к слепящему свету, я увидела Римо, высокого и голого, если не считать трусов. Его глаза скользнули по моему телу, одетую только в тонкую ночнушку, прежде чем вернуться к моему лицу. Его подбородок слегка покраснел от удара.

— Я теряю терпение, Киара.

— Нино нужна твоя помощь! — я сказала раздраженно, потому что не могла объяснить ему ситуацию Нино.

Наконец что-то дошло до него, он повернулся и побежал. У меня не было абсолютно никаких шансов догнать его с его длинными ногами. Тяжело дыша, я пришла в нашу спальню через пару минут.

Римо стоял на коленях рядом с братом, который лежал на пол, положив руку на плечо Нино. Они оба выглядели как падшие ангелы с их изогнутыми спинами, шрамами и татуировками, мускулами, сформированными годами борьбы. Падший ангел Римо на спине со сломанными крыльями никогда не имел больше смысла, чем сейчас.

— Что происходит? Нет! — прохрипела я, и Римо поднял голову, стоя на коленях рядом с братом. На мгновение он показался мне таким же беспомощным, таким же испуганным, как и я, и это зрелище повергло меня в ужас, потому что это был Римо, человек, который всегда командовал, всегда был жесток, силен и ничего не боялся.

Это было почти облегчением, когда он прищурился на меня, его рот растянулся в кривой улыбке, как будто это была моя вина, как будто я, сама того не осознавая, сломила Нино, хотя и не имела над ним власти.

— Убирайся, — прорычал Римо, но мне не хотелось уходить.

— Убирайся! — он зарычал, и я знала, что он заставит меня, если я этого не сделаю, поэтому я выбежала и побежала по коридору, вниз по лестнице в нашу гостиную, которая на самом деле так не называлась, потому что большинство мероприятий в гостиной происходило в общей зоне особняка, когда все братья были вместе. Это было мое убежище, а иногда и убежище Нино, когда он пытался изобразить привязанность ко мне.

Я опустилась за пианино. Мои пальцы мгновенно нашли ключи, нуждаясь в ощущении их прохладной гладкости. Зазвучали первые ноты песни, которую я написала для Нино. Отчаянные, протяжные, низкие ноты в начале, затем нерешительные, более высокие ноты, более легкие ноты, пока мелодия не казалась почти возбужденной в их стаккато, за которыми следовали подавляющие, высокие ноты, пока, наконец, мелодия не стала мягким потоком, песней принятия, но теперь это окончание казалось неправильным, и мои пальцы двигались дальше, ноты достигали все выше и выше, наполняя меня, пока мои эмоции не создали эту мелодию.

Я тяжело вздохнула, когда отчаяние Нино превратилось в музыку, а мой страх позволил мелодии прорваться сквозь меня резкими, короткими нотами. Эмоции были повсюду, и я не могла остановиться и чувствовала, что это был единственный способ пройти через это.

Послышались тяжелые шаги, и мои пальцы соскользнули с клавиш, когда Римо вошел в комнату и направился ко мне, все еще в одних трусах и с убийственным выражением лица. Я напряглась, но не последовала своему импульсу бежать. Вместо этого я опустила дрожащие руки на колени и посмотрела Римо в глаза.

Он остановился на полпути в комнату, как будто разрываясь между гневом и отчаянием, но затем преодолел оставшееся расстояние между нами, превратив меня в карлика своим ростом и явным, грубым присутствием. Он наклонился, и я отстранилась, но не отвела взгляда.