Избранное - Григорьев Николай Федорович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
за станком бывший матрос Иосиф Васильевич Гуминский.
Если железнодорожники Проскурова создали "Гандзю", дали, как
говорится, ей путевку в жизнь, то железнодорожники Жмеринки братски
заботились о "Гандзе", вовремя снабжали, чинили ее после боев.
И все же главное, что принесла нам Жмеринка, не в этом.
Бронепоезд молодой, команда представляла собой еще пеструю вольницу. И
жмеринские коммунисты взялись за наше воспитание. Больше всего нами
занимались как раз большевики-подпольщики Гуминский и Маниловский. И
как умело... Не припомню случая, чтобы в команде их не приняли, не
пожелали слушать. А ведь боец, измотанный боями, не потерпит ни
сладеньких уговоров, ни нравоучений.
Здесь мало было таланта педагогов - требовался талант коммуниста.
Маниловский и Гуминский обладали этим высоким талантом.
Впоследствии Гуминский и сам вступил на бронепоезд. Он смело
вызывался на самые трудные боевые задания.
Добровольцами пришли к нам и другие железнодорожники. Среди них -
Павел Андреевич Шак, ставший отличным артиллеристом.
Так мы стояли у стенда, радуясь живущим и вспоминая павших
бойцов. Самый старый из нас, Лукьян Степанович Головатый, вдруг
вспомнил самого молодого из "Гандзи", своего односельчанина, Абрама
Глузмана. Сейчас он - инженер в городе Волжском.
Вспомнили мы и совсем уже молодого бойца - семнадцатилетнюю Маню
Шенкман. Девушка окончила в Проскурове гимназию и пришла на
бронепоезд. Боевое задание получила - обучать на бронепоезде
неграмотных. Головатый похвалился, что учительница ставила ему только
пятерки. Потом талантливую девушку взяли в политотдел бригады, оттуда
в политотдел дивизии. А когда нам пришлось оставить Киев и город
захватили деникинцы, Шенкман, уже коммунисткой, выполняла
ответственные задания в нашем большевистском подполье...
К слову пришлось, и я рассказал товарищам о скульптуре,
посвященной "Гандзе" и находящейся в Артиллерийском музее в
Ленинграде. Авторы - Черницкий и Якимович.
Сцена "решающего боя", которую воспроизвели скульпторы,
соседствует с подлинной гаубицей времен гражданской войны.
x x x
Остается сказать, как обнаружился еще один наш боец - мадьяр Янош
Боди.
В команде бронепоезда были русские, украинцы, молдаване, евреи,
латыши, чехи - настоящая интернациональная бригада.
Прислали нам на службу двоих мадьяров. Они были из пленных,
захваченных русскими войсками еще в первую империалистическую войну.
Бывшие австрийские солдаты нам понравились с первого взгляда. К
тому же у одного из них было примечательное лицо. Теперь, когда
мировая литература обогатилась знаменитым романом Гашека "Бравый
солдат Швейк", я бы мог сказать, что мой новый боец - Янош Боди -
вполне мог быть прообразом Швейка. Но где он теперь, бравый
мадьяр-доброволец, решивший связать свою судьбу с Красной Армией
Советской России?
Не сразу я отважился предпринять эти розыски. Сорокалетняя даль
времен, другая страна. К тому же - почем я знаю, - может быть, Боди в
Венгрии столь же распространенная фамилия, как у нас Иванов, Петров?
Шансов на успех, казалось, никаких - нулевая вероятность!
Все же написал в Москву, в посольство Венгерской Народной
Республики. И невероятное свершилось... Вдруг получаю из Будапешта
пакет, а в нем - вырезанный из журнала "Orzag Uilag" лист с портретом
Яноша Боди и очерком о нем.
Оказывается, товарищи из посольства переправили мое письмо в
Будапешт, в широко распространенный журнал. Там оно было опубликовано.
И вот Янош Боди в редакции - явился торжественно, в сопровождении
старшего сына и невестки. Ему, нашему боевому товарищу, оказалось за
семьдесят, вырастил многочисленную трудовую семью (три сына, дочь,
внуки). Его деревня - Мадараш близ знаменитого своей природой озера
Балатон.
В беседе с писателем Эндре Баратом (автором очерка) Янош с
живостью вспомнил многих соратников по бронепоезду.
x x x
И еще - об одной прогулке. Когда мы, старики, впятером были в
Хмельницком, встретился нам фотомагазин. Витрина. Остановились, чтобы
посмотреть местную фотохронику.
В центре масштабная фотография - бронепоезд.
На снимке дата: "1957 год, 7 ноября". А в подписи сказано, что
снимок сделан в сорокалетие Советской власти, на юбилейной
демонстрации трудящихся Хмельницкого.
Трудно передать наше волнение, когда мы прочли название
бронепоезда: "Гандзя".
В колонне демонстрантов шел, конечно, макет. Но народ вспомнил
"Гандзю" - и в какой день: в великий советский праздник! Значит, наш
бронепоезд, как и прежде, в строю!
x x x
Миновало 60 лет, как окончилась гражданская война. Вспоминаются и
другие, более близкие события - Великая Отечественная. Тут уж обошлось
без бронепоезда "Гандзи". Эпоха бронепоездов закончилась, появилось
оружие, во много раз более грозное, - танки.
Оседлав тысячи и тысячи танков, орды немецких фашистов обрушились
на Советскую страну. Гитлер поклялся стереть с лица земли ненавистный
ему Ленинград, захватить и онемечить Москву, наши заводы, фабрики,
шахты и пахотные земли раздать германским капиталистам и помещикам,
советских людей обратить в рабство, а непокорных уничтожить.
Красная Армия вступила в бой с врагом, покорившим половину
Европы. Не было в истории человечества войны, столь ожесточенной и
кровавой. На защиту социалистического отечества поднялись все народы
СССР. Вооружение Красной Армии непрерывно обновлялось и
совершенствовалось. Танки Т-34 по огневой силе и маневренности
превзошли гитлеровские. А тяжелый танк КВ, построенный в блокированном
Ленинграде голодающими рабочими, огнем своим раскалывал как орехи
гитлеровские "тигры" и "пантеры".
Обескураженные фашистские начальники запретили своим танкистам
принимать бой с КВ, и те при виде этой грозной и гордой машины удирали
на своих "тиграх". Экземпляр приказа попал в руки наших разведчиков и
был доставлен конструктору КВ Жозефу Яковлевичу Котину. Тогда это был
скромный инженер Кировского завода. Повеселились и на заводе, и в
штабе фронта, читая приказ запаниковавших гитлеровцев.
В том же 1941 году Котину было присвоено звание Героя
Социалистического Труда. Еще ряд боевых машин, не менее грозных, чем
КВ, построил Котин. Стал генерал-полковником инженерно-технической
службы. После войны, уже для мирных полей, под руководством Котина на
Кировском заводе построили мощный трактор К-700.
Скажу о себе. Когда началась война, каждый ленинградец потребовал
оружие, чтобы лицом к лицу сразиться с фашистами. Но многие ведь и
воевать не умели, требовалось их обучить, чтобы люди не гибли
понапрасну. Возникла армия народного ополчения. Мне, как опытному
военному и старому саперу, было приказано сформировать из ополченцев
саперный батальон, что я и выполнил, набрав плотников, кузнецов,
бетонщиков, инженеров-строителей и техников - целую тысячу. Самого
назначили командиром батальона. А на обучение людей военному делу
отвели всего месяц... Между тем нормальная подготовка сапера в мирное
время длилась три года... Но обстановка торопила - война! И
ленинградцы сумели использовать каждый час, каждую минуту для
овладения нужными знаниями. Выступив на фронт, под огнем врага,
