Избранное - Григорьев Николай Федорович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
бутылочку и пустил в отверстие колодца несколько зеленых капель. -
Теперь, - продолжал он, - беру вот этот напильничек, называется
"бархатный"...
А напильничек-то, глядят ребята, чуть потолще иголки. Насечку на
нем и не рассмотришь - глаза заслезятся.
Мальчики следят за руками инструментальщика. Ждут...
Однако бархатный напильник не успел опуститься в колодец.
Русакова окликнули.
По цеху быстро шел человек в пиджаке и галстуке. В руках у него
был свернутый в трубку чертеж. На ходу кивком головы он здоровался с
рабочими.
Не дойдя до верстака, круто остановился и подозвал Русакова.
Между ними завязался разговор. Но и к нам долетали беспокойные
слова.
- В Индию еще не отправили? - с удивлением сказал Русаков. - Вот
так раз!
Вошедший загорячился:
- Да готова машина, совершенно готова! Но на испытании
застопорилась. Пришлось забраковать одну из деталей. Совсем по-новому
надо ее сделать, вот глядите! - И он развернул перед Русаковым чертеж.
Николай Николаевич заинтересовался чертежом, принялся его
разглядывать.
Потом вздохнул и показал в сторону верстака:
- Но у меня еще своя работа не закончена...
- Отложите! - перебил вошедший. - Сейчас самое главное для нас -
отправить машину в Индию!
Русаков пожал плечами:
- Отложить, товарищ директор, недолго. Но ведь есть у нас
инструментальщики и посвободнее меня. А я терпеть не могу оставлять
работу незаконченной.
Директор завода перебил:
- И слышать не хочу! Никто, кроме вас. Штамп надо сделать за
десять дней. Часа не могу прибавить!
Русаков даже попятился, изумленный:
- Что вы... Такая сложная деталь... Нет, это невозможно.
- Не верю, - настаивал директор, - не верю. Для вас, Николай
Николаевич, нет невозможного. Руки у вас золотые!
Тут я снял своих мальчиков с подставки. Шепнул им: "Николаю
Николаевичу теперь не до нас..."
И мы ушли с завода.
Наши тревоги
Вот мы и дома.
Прошел день - мальчики возвратились из школы.
И сразу ко мне:
- А что дядя Русаков? Так и оставил нашу плашку? А Индия - это
важно?
Я порылся у себя в записной книжке.
- Вечером, - говорю, - узнаем, как у него дела. Вот его телефон.
Застал Русакова дома. Он отдыхал после работы, но все же охотно
взял трубку и на все мои вопросы ответил.
Про плашку сказал так: "После вас, в тот же вечер, доделал ее и
сдал куда следует. Спасибо, - говорит, - Алеше и Саше, трудолюбивые
ребята, всем интересуются. В их, - говорит, - компании мне и
работалось веселее".
- А что еще сказал Русаков? - заинтересовался Саша. - Отбился он
от директора? Вот смешной? За десять дней чтоб... Я бы отбился...
- Нет, - говорю, - не отбился. Николай Николаевич думает немножко
иначе, чем ты. Чертеж индийской детали он взял домой. Теперь сидит над
ним и раздумывает, как бы невозможное сделать возможным...
Алеша захлопал в ладоши:
- Значит, за десять дней надеется!
Еще день прошел.
Наступил вечер. Саша и Алеша опять тянут меня к телефону.
Не хотелось мне беспокоить уставшего человека - да разве от
мальчишек отвяжешься? Позвонил, узнал, что делается на заводе.
Объявляю ребятам:
- На десять дней Русаков не согласился.
Тут уже Саша обрадовался:
- Ага, по-моему выходит, по-моему! Там не десять, а, наверно,
двадцать надо!
- Да, - снова говорю я, - на десять дней не согласился. Изучил
чертеж и обнаружил, что штамп можно сделать быстрее, не за десять, а
за девять дней с половиной.
Саша от удивления только рот разинул. Впрочем, и Алеша не сумел
произнести ни слова.
Я продолжаю:
- Суть в том, что Николай Николаевич знает, что такое Индия.
Бывал там как депутат Верховного Совета. Ведь наше Советское
правительство крепит дружбу со всеми народами. Теперь послушайте, что
нашего депутата там глубоко опечалило.
И я рассказал ребятам о бедах и несчастьях этой великой страны. В
Индии плодородная земля. Щедрое солнце, яркое голубое небо. Но редко
выпадает дождь. Из-за этого чуть не каждый год у крестьян гибнут
посевы. Одно спасение: надо поднять воду из рек и пустить ее ручейками
на поля. А это под силу только крупным машинам...
- Значит, нужны электростанции! - подхватил мой рассказ Алеша. -
И они обратились к нам, на завод "Электросила". Потому что в Индии
знают, что мы им поможем... Все ясно!
Вставил слово и Саша. Но у него свои мысли:
- А как, скажите, пожалуйста, Русаков убавил полдня? Даже
непонятно. Спросить бы его по телефону.
- А разве я не сказал? Эх... - посетовал я на стариковскую
забывчивость. - Николай Николаевич, - говорю, - пошел на очень смелый
шаг. Готовя штамп, инструментальщик - сами видели - то и дело
заглядывает в чертеж. Казалось бы, пустяковая задержка в работе:
минута-другая - есть о чем говорить! Но штамп для детали в индийскую
машину особенно сложен, и - как подсчитал Русаков - на этих минутках
за десять дней он потеряет полдня!
Нет, такого Николай Николаевич допустить не мог.
А как быть?
Заучить этот чертеж - иного не придумаешь. И
слесарь-инструментальщик Русаков усилием воли заставил себя это
сделать.
Был чертеж на листе бумаги: сложный - из густой сетки линий, со
множеством цифр. Теперь чертеж как бы отпечатался в памяти Николая
Николаевича.
Вечерок Русаков просидел над чертежом.
А утром, придя на завод, объявил:
- Десять дней мне не надо. Вырежу штамп за девять с половиной.
Он запевает песню
Это было утро вторника.
Потом наступил день, Алеша пришел из школы - и сразу к календарю,
который у нас на стене.
Постоял перед календарем, потоптался. Протягивает руку к листку:
- Уже можно сорвать?
- Что, - говорю, - за спешка? Вечером сорвешь, как всегда.
А сам догадываюсь, что у мальчишки на уме. Хочется ему поскорее
начать счет заводским дням; но зачем же портить календарь?
Вечером пришел Саша, и друзья, сорвав листок, припрятали его со
словами:
- Первый день работы у Русакова кончился. Полезай, вторник, в
коробку!
Но мальчикам не терпелось заглянуть и дальше в календарь.
Тесня друг друга лбами, они приподнимали листочки.
- Среда... четверг... пятница - это уже четыре дня. Суббота и
воскресенье - выходные. Дальше - понедельник, опять вторник, среда...
Наконец отметили красным крестиком листок, на котором кончатся
девять дней с половиной.
- Деда, мы его поздравим, правда?
- А подарки за это делают?
- Лучший, - говорю, - подарок для Николая Николаевича - это не
мешать ему работать. И не беспокоить его, когда отдыхает... Согласны?
- Согласны, - сказали мальчики и потащили меня к телефону.
Принялись уговаривать: - Ну только еще разочек... Ну пожалуйста... И
больше не будем звонить...
- Уговор?
- Уговор.
Оставалось взять трубку телефона.
Но то, что я услышал от Русакова, поразило меня.
- Что? Что?.. Еще на день убавили - да мыслимо ли это? Ах, это
уже станочники? Их заслуга?..
Николай Николаевич стал мне объяснять, что станочники,
посоветовавшись с учеными, прибавили скорости станкам, кроме того...
Но я уже его не слышал. Мешали мальчики. Словно ошалели от радости.
Услышав про восемь с половиной, запрыгали, затопали, как козлы...
Так и не дали договорить по телефону.
А Николай Николаевич:
