Замечательные чудаки и оригиналы - Пыляев Михаил Иванович (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Однажды императрица Мария Федоровна, знавшая лично Лукина, пригласила его обедать в Павловск и за обедом пожелала видеть его силу. Лукин взял две серебряные тарелки в обе руки, свернул в дудочку самым легким образом и поднес государыне, сверчены обе тарелки были так искусно, что нельзя было сказать, что тут две тяжелые серебряные тарелки. При отправлении из Кронштадта синявинской эскадры Александр I посетил корабль «Рафаил», которым командовал Лукин, и заметил, что он очень грустен. На вопрос о причине, Лукин отвечал, что он чувствует, что не воротится более на родину (что и случилось: неприятельское ядро разорвало Лукина на две части в Афонском сражении); государь сказал ему несколько милостивых слов и пожелал от Лукина иметь что-нибудь на память о его силе. Тогда Лукин достал из кармана целковый, слепил из него, как будто из воску чашечку и подал государю.
Говоря выше о наших исторических силачах, как о Лукине, Чагине и др., мы не можем не упомянуть об обладавшем феноменальной силой поручике Телегине, служившем в былые годы на Кавказе, в Нижегородском драгунском полку. Офицер этот – лихой во всех отношениях – имел одну физическую особенность: при большой силе он обладал такою крепкою головою, что ею, как тараном, отворял любую запертую дверь. Таран этот он употреблял с особенным успехом против армян-духанщиков и против персиян, имевших привычку надоедать назойливым предложением фруктов и чуреков. Телегин, не любивший персиян за брата, убитого под Дербентом, подзывал разносчика и затем наносил ему в живот такой удар головою, что тот отлетал кувырком на несколько сажен и, распластавшись на земле кричал: «Аллах, Аллах». Телегин приезжал в Екатериноград, где товарищи, шутки ради, сами вызывали его на единоборство; составлялись пари, собьет ли он с ног или не собьет того или другого офицера. Это был своего рода спорт.
Глава IX
Загадочный миллионер граф В-ский. – История ожерелья Марии-Антуанетты и финал его в России. – Графиня де-Ламот. – Похищение ее бриллиантов. – Барон Жерамбо. – Граф Визапур
В первой четверти текущего столетия в Петербурге жило немало загадочных иностранцев; в ряду таких был известен миллионер граф В-кий, происхождением поляк, он находился в самых приятельских отношениях с выдающимися людьми всей Европы; его хорошо принимали при многих дворах. Обхождение, манеры, образ жизни, все обнаруживало в нем человека, привыкшего к высшему обществу, а жил он в Петербурге, как настоящий герцог времен Людовика XIV. Обеды его считались самыми гастрономическими, вина тончайшие, щедрость его была изумительная, вкус во всем изящный, речь увлекательная и характер самый веселый и уживчивый.
Судя по его расходам, он считался богатейшим человеком в мире, вроде графа Монте-Кристо. В доме его играли в карты, и он играл превосходно во все игры, выигрывал большие суммы, но и проигрывал иногда приятно; его называли хладнокровный, невозмутимый игрок, что тогда считалось весьма хорошим качеством в светском человеке. Многие предполагали, что В-кий составил себе состояние игрою, но где и как – никто не знал. В те годы азартные игры процветали всюду; тогда правосудие думало, что публичная открытая игра не так опасна, как тайная.
Несколько раз искусные шулера составляли против В-кого союзы, чтобы обыграть его наверняка, и каждый раз жестоко платились. С мошенником надо быть еще большим мошенником, говаривал В-кий и очищал шулеров до последней копейки; иногда он возвращал деньги некоторым, если они ему нравились, а чаще отдавал выигранное на бедных.
Неизвестно, был ли В-кий таков всегда, например, в молодости, но и зрелых летах он играл честно, чрезвычайно искусно и счастливо. Как клевета ни изощрялась на выдумки, но истины о нем она никогда не узнала, хотя несколько рассказов и доходило до общества. Так, были люди, которые видывали В-ского за границей и не в блестящем виде, впрочем, он и сам никогда не запирался, когда ему говорили правду, не объясняя, однако ж, подробностей и не распространяясь в рассказах. Например, его спрашивали:
– Правда ли, что князь Сапега встретил вас в крайней бедности в Галиции?
– Правда, – отвечал он, – я был без куска хлеба и без гроша денег, и князь сделал мне добро, которого я никогда не забуду.
– Как это было? – приставали к нему. На этот вопрос В-кий уже отвечал неохотно.
– Это для вас неинтересно, а для меня скучно. Действительно, в молодости он имел большую страсть к картам и доигрался в одном из карточных притонов до того, что должен был ради куска хлеба поступить в маркеры в трактир. В то время между богатыми и знатными поляками было немало эксцентриков, которые, несмотря на свое положение и состояние, искали повсюду приключений. Таким был и богатый князь Сапега, постоянно рыскавший по Европе и в течение своей жизни сделавший много тайного добра, с него, как думали, Евгений Сю и списал своего князя Рудольфа в «Парижских тайнах».
В Польше повсюду в городах метали банк и штос, и всюду там были шайки игроков, которые разъезжали по ярмаркам, как купцы с товарами. Из исторических игорных домов известны в старину были, как теперь Монако, «Серебряная зала» в Вильне, «Зала Нейман» в Варшаве, в которой была после главная квартира князя Барклая-де-Толли, затем «Hotel de Hambourg» и многие другие.
В старинной Польше родители бедных дворян отправляли детей своих в свет для искания счастья, или, как говорили тогда, «на волокитство за фортуной». Перед отправлением имели еще обычай растянуть их на ковре в гостиной, т. е. в лучшей комнате своего дома, и всыпать сто ударов плетью ни за что ни про что, без всякой вины, единственно для внушения осторожности и притупления гордости.
Обычай польской знати и с нею шляхты посещать Петербург и искать там счастья начался со времен Екатерины II; государыня очень покровительствовала полякам, как и ее наследник, император Павел I, и почти все приезжавшие получали места, как при дворе, так и в военном и гражданском ведомствах. Граф А.С. Ржевуский рассказывает, что он, возвратясь домой из Петербурга, встретил на станции графа Северина-Потоцкого, ехавшего в Петербург. Это было в начале польской революции, в 1793 году. Они были приятели, и Ржевуский спросил, зачем он едет в Петербург. «В Польше у меня ничего не осталось, – отвечал Потоцкий, – а теперь единственная пора, что человек с именем может все приобрести при русском дворе. Еду за всем!» – примолвил он, смеясь. И, действительно, Северин-Потоцкий приобрел все в России – он был сенатором и попечителем Харьковского университета.
Императрица Екатерина II привлекла своими милостями многих поляков и посредством браков старалась соединить таких поляков с русскими, которые были особенно покровительствуемы императрицею. Граф Сологуб, князь Любомирский и князь Ленинский женились на трех дочерях Л.А. Нарышкина, граф Виелгорский на графине Матюшкиной, Д.Л. Нарышкин женился на княжне Марии Антоновне Четвертинской, граф В. Зубов на Потоцкой и т. п. Родителям предоставлено было на волю избрать вероисповедание для их детей, в той уверенности, что в третьем поколении дети от русских отцов и матерей примут православие, что и исполнилось почти без исключения – сын графа Сологуба был католик, а внук его (писатель) – православным, равно, как и князья Любомирские и т. д.
Граф В-кий жил в Петербурге, в доме графини Браницкой (теперь дом князя Юсупова, на Мойке), затем купил собственный дом на Большой Морской, на углу Почтамтского переулка. Комнаты В-кого были меблированы с большим великолепием. По возвращении Крузенштерна из путешествия вокруг света привезенные на кораблях «Надежда» и «Нева» товары продавались с аукциона на Гороховой, в правлении российско-американской компании, и вся знать съезжалась туда ежедневно любоваться произведениями Китая и Японии. Граф В-кий купил лучшие вещи на несколько больших комнат, шелковые обои, китайские и японские вазы, фарфор, бронзу и т. д. которыми и убрал комнаты. Он имел богатое собрание картин лучших мастеров. Но что составляло истинное богатство этого миллионера – это коллекция драгоценных камней и редких ювелирных вещей, которые находились в витринах за стеклами в его кабинете. Коллекция его золотых эмалированных табакерок считалась первою в Европе. Между ними находились известные в целом свете двенадцать эмалированных табакерок с живописью знаменитого Петито. Табакерки эти некогда принадлежали французскому королю, и о них существовало много рассказов. Несколько столовых сервизов В-кого изумляли тоже богатством и изяществом, – особенно золотой сервиз со вставленными драгоценными каменьями. Между редкостями В-кого был известный целому свету его сапфир, изменявший свой цвет после захождения солнца и послуживший известной французской романистке г-же Жанлис предлогом написать повесть. В настоящее время такие камни, как описанный сапфир, теряющий свою окраску при искусственном освещении, не представляют редкости, сапфиры, переходящие при свечах в фиолетовый и розоватый цвет, ценятся в десять раз ниже тех, которые не теряют своей настоящей синей окраски. Таких камней и помимо сапфиров в настоящее время существует много, как напр., хризоберилы, дихроиты и т. д.
