Том 5. Чудеса в решете - Аверченко Аркадий Тимофеевич (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Скажи, хорошая рифма — «водосточная» и «уполномоченная».
— Нет, — призадумавшись, отвечал Подходцев. — Поставь что угодно, но другое: восточная, неурочная, молочная, сочная, потолочная…
— Спасибо, милый. Теперь спи.
Будил и Клинков.
— Подходцев, проснись.
— Что тебе надо?!
— Сними на минутку рубашку.
— Что ты — сечь меня хочешь? — стонал уставший за день Подходцев.
— Нет, мне нужно зарисовать двуглавый мускул. У меня тут в карикатуре борец участвует.
— Попроси Громова.
— Ну, нашел тоже руку… У него кочерга, а не рука…
— О, чтоб вас черти… Ну, на, рисуй скорей.
— Согни руку так… Спасибо, дружище. А может, ты бы встал и надел ботинки?.. У тебя такие красивые. Я рисую светскую сценку, и одна нога у меня какая-то вымученная.
— О, чтоб вы…
А с другой стороны доносился заискивающий голос Громова:
— Подходушка, можно выразиться: «ее розовые губки усмехнулись»?
— Можно! Выражайся. Если вы меня еще раз разбудите — я тоже выражусь!..
Работа кипела.
В одной из комнат типографии лежал правильными пачками свежий, только что вышедший номер «Апельсина».
Это был великий день для трех товарищей. Десятки раз они хватались за номер, перелистывали его, даже внюхивались в запах типографской краски:
— А, ей-Богу, хорошо пахнет. По-моему, прекрасный номер. И рисунки хлесткие, и текст. Хе-хе…
Первый газетчик, который явился за десятком номеров, вызвал самые бурные овации трех друзей.
— Газетчик. Здравствуйте, дружище! У вас давно такое симпатичное лицо?
— А глаза! Прекрасные серые глаза.
— А голос! Если таким голосом сказать покупателю: «Вот, купите этот прекрасный журнал под названием „Апельсин“», — то всякий разорится, а купит!
— Вы, газетчик, держите его на виду. Он оранжевый, и этот цвет даст такие чудесные рефлексы на вашем лице, что вы покажетесь вдвое красивее…
Распропагандировав таким образом несколько газетчиков, вся редакция высыпала на улицу и отправилась бродить по самым людным местам.
У всех трех в руках красовались номера «Апельсина»… Подходцев шел впереди, делал вид, что читает журнал, и время от времени разражался громким демонстративным смехом.
— Ну и чудаки же! Господи, до чего это смешно.
А Клинков и Громов, шагая сзади и стараясь запутаться в толпу гуляющих, беседовали громче, пожалуй, чем нужно:
— Это новый номер «Апельсина»?
— Да.
— Скажите, это хороший журнал?
— О, прекрасный! Его так расхватывают, что к вечеру, пожалуй, ни одного номера не будет…
— Что вы говорите! Это безумие! Сейчас же побегу, куплю.
— О-ой, — надрывался впереди Подходцев. — Ой, уморили! Ну и юмористы же!
На него поглядывали с некоторым удивлением.
— Читали? — интимно подмигнул он какому-то солидному господину в золотых очках.
— Нет, не читал.
— Напрасно. Такое тупое лицо от чтения хоть немного бы прояснилось.
— Виноват…
— Бог подаст! Я на улице не занимаюсь благотворительностью.
— Как вы смеете?!.
Но Подходцев был уже далеко, догоняя ушедших вперед Громова и Клинкова и крича им во все горло:
— Читали новый журнал? Замечательный!
— Как же, как же! Говорят, на Казачьей улице одного газетчика убили и ограбили у него все номера «Апельсина». В некоторых местах уже по рублю продают! В книжных магазинах уже нет!
— Да, — тихо прошептал Подходцев… — Еще бы! В книжных магазинах нет, потому что эти свиньи не берут. Нам, говорят, журналы не интересны.
— Не берут, — еще тише прошептал Клинков. — А мы их заставим!
И скоро стройная организация пошла в обход по всем магазинам.
Первым входил Клинков.
— Есть у вас журнал «Апельсин»?
— Нет, не держим.
— А селедки у вас есть?
— Что-о?
— Да ясно: раз в книжном и журнальном магазине нет журналов — этот магазин, по логике, должен торговать селедками.
Постепенно он разгорячался.
— Как не стыдно, право! Весь город только и говорит, что о журнале, а они, изволите видеть, не держат! А мыло, свечи, гвозди — есть у вас?! Тьфу!
И уходил, хлопнув дверью и вызвав великий восторг и сенсацию среди скучающих покупателей…
Через пять минут входил Громов:
— Есть… «Апельсин»? — спрашивал он умирающим голосом. — С утра хожу, ищу.
— Нет, извините…
Пошатнувшись, он издавал глухой стон и падал на стойку в глубоком обмороке… Его отпаивали водой, утешали, как могли, обещали, что завтра журнал у них будет, и Громов уходил, предварительно взяв клятву, что его не обманут — усталого доверчивого бедняка…
Через пять минут после него являлся Подходцев.
— Имею честь представиться: управляющий главной конторой журнала «Апельсин»… Хотя вы и отвергли наше телефонное предложение…
— Собственно, мы… гм! Не знали журнала… Теперь, ознакомившись… Вы нам пока десяточка три-четыре пришлите…
Около последнего из намеченных магазинов собрались все трое. Решили устроить самую внушительную демонстрацию, потому что магазин был большой и публики в нем всегда толклось много.
Все трое вошли плечо к плечу, все трое хором спросили: «Есть ли у вас „Апельсин“?», и все трое, услышав отрицательный ответ, в беспамятстве повалились на прилавок.
Впечатление было потрясающее.
Глава 7
Конец предприятия
На следующее утро приступили к составлению второго номера.
Подходцев позировал Клинкову для спины Зевса-громовержца, а Громов тщетно подбирал рифму к слову «барышня».
— Поставь вместо барышни — девушку, — участливо посоветовал Подходцев.
— А на девушку, думаешь, есть рифма, — пробормотал Громов и вдруг задрожал: в открытых по случаю духоты дверях стоял околоточный.
— Вы не туда попали, — нерешительно заметил Громов.
— Здесь живет Громов?
— В таком случае вы туда попали. Подходцев! Ведь мы вчера не были пьяны? И не скандалили?
— Нет!
— Так чем же объяснить появление этого вестника горя и слез?
Все трое встали, сдвинулись ближе.
— Вот вам тут бумага из управления. По распоряжению г. управляющего губернией издание сатирического журнала «Апельсин» за его вредное антиправительственное направление — прекращается.
Трое пошатнулись и, не сговариваясь, как по команде упали на пол в глубоком обморочном состоянии.
Это была наглядная аллегория падения всего предприятия, так хорошо налаженного.
Околоточный пожал плечами, положил роковую бумагу на пол и, ступая на носках, вышел из комнаты.
— Почему ты, Клинков, — переворачиваясь на живот, с упреком сказал Подходцев, — не предупредил меня, что мы живем в России?
— Совсем у меня это из головы вон.
— Ну, что ж… Теперь, если приснюсь тетке — буду умнее.
Громов несмело сказал:
— Что ж, господа… Если праздновали рождение — отпразднуем и смерть «Апельсина»…
В этот день пили больше, чем обыкновенно.
Глава 8
Первый праздник, встреченный по-христиански
Все проснулись на своих узких постелях по очереди… Сначала толстый Клинков, на нос которого упал горячий луч солнца, раскрыл рот и чихнул так громко, что гитара на стене загудела в тон и гудела до тех пор, пока спавший под ней Подходцев не раскрыл заспанных глаз.
— Кой черт играете по утрам на гитаре? — спросил он недовольно.
Его голос разбудил спавшего на диване третьего сонливца — Громова.
— Что это за разговоры, черт возьми, — закричал он. — Дадите вы мне спать или нет?
— Это Подходцев, — сказал Клинков. — Все время тут разговаривает.
— Да что ему надо?
— Он уверяет, что ты недалекий человек.
— Верно, — пробурчал Громов, — настолько я недалек, что могу запустить в него ботинком.
Так он и поступил.
— А ты и поверил? — вскричал Подходцев, прячась под одеяло. — Это Клинков о тебе такого мнения, а не я.
— Для Клинкова есть другой ботинок, — возразил Громов. — Получай, Клинище!
