Пересекающий время - Крапп Раиса (книги онлайн полные txt) 📗
ТИСС осторожно ввел его в полусонное сознание Адони. Ей так и не удалось забыться в спасительном сне, и в полузабытьи к ней подступал смутный образ беды.
- "Адоня..." - осторожно вошел Андрей в затуманенное сознание.
- "Кто меня зовет?" - испугом плеснула мысль.
- "Я, Дар. Не пугайся. Я пришел в твой сон, чтобы успокоить тебя".
- "Дар! - девушка почти проснулась, и Андрей поспешил снова погрузить ее в пограничное состояние. - Дар! Как хорошо, что ты мне приснился! Мне было так страшно!"
- "Ты можешь забыть про свои страхи"
- "Ох, сон-то странный какой, - я как будто и не сплю вовсе... Мне кажется, я слышу, как листья шелестят. Наверно, такими и бывают вещие сны, странными? Он ведь не обманет? Говори, Дар! Еще говори!"
- "Твои родные в крепости. Они живы и здоровы".
- "А ты, Дар? С тобой ничего не случилось!?" - ее мысль снова сделалась тревожной.
- "Я вместе со всеми".
- "Отчего же мне было так плохо?.. Вечером так сердце болело. У вас вправду ли все ладно?"
- "Да, Адонюшка".
- "Как славно ты меня называешь... И Майга мне тоже сказала, что все живы... но что-то все равно не так... Какой странный сон... А почему только твой голос, Дар? Я так хочу увидеть тебя!"
- "Завтра ты меня увидишь".
- "Странно, это только сон, а мне теперь легко и радостно, будто ты уже здесь. Разве во сне может быть так радостно?"
- "Выходит, может. Больше тебя ничто не будет тревожить, спи спокойно".
- "Дар, ты не уходи, пусть этот сон будет долгим-долгим. Я боюсь, что проснусь, и опять станет пусто и темно, ты не оставляй меня одну. Как мне радостно, что сейчас я могу сказать тебе слова, которые никогда не скажу наяву". - "Ты знаешь про магию вещего сна? Ты хочешь, чтобы я остался в сетях твоих слов?"
- "О, нет! - в смехе ее прозвенела грустинка. - Ты сильнее всякой магии, сам это знаешь, а в моих словах ее и совсем нет, они никакой силы не имеют. Но сейчас в мой сон пришла твоя душа, и я хочу сказать ей добрые слова. Завтра ты ничего про это и знать не будешь, но, может быть, тебе станет чуточку теплее с нами. Знаешь, что я про тебя поняла? Ты когда про Майгу говорил, это ведь и про тебя было... Ты нес нам добро, с распахнутым сердцем шел, а тебя ненавистью встречали".
- "Что ты придумала себе, Адонюшка? Захотела пожалеть меня? Не надо. Я и не ждал, что меня - чужого, странного, немедленно обласкают и полюбят. Случись так - я усомнился бы, что пришел к друзьям, что со мной искренни. Майга - совсем другое дело, она ваша, вот к ней вы были несправедливы, да, но не со мной".
- "Ты добрый. И мудрый. Рядом с тобой так спокойно и надежно. Знает ли твоя женщина, какая она счастливая?"
- "Ну довольно, Адоня."
- "Ты сердишься!? Не сердись..."
- "Ну что ты, Адонюшка, я и не думал. Ты очень славная".
- "Какой странный сон, Дар".
- "Спи, девочка. Сегодня был трудный день, душе тоже нужен покой".
Андрей лежал и улыбался. Губам было больно, он прогонял улыбку, но она тихонько возвращалась опять. Он знал, что не должен был делать того, что сейчас сделал, но раскаяние не слишком его мучило. Да, он хронотрансатор и должен уметь держать чувства в плену разума. Но ведь он всего лишь человек и ему так нужна сегодня поддержка этого невинного, хрупкого создания. После лютого немилосердия, выпавшего на его долю, он как будто прошел омовение в ее чистоте и нежности. Это ведь сон...
У него еще хватило сил на сеанс гипнотерапии, и потом он уснул, совершенно обессиленный. Марта несколько раз заходила, прислушивалась к глубокому дыханию и благодарила Всевышнего за этот целительный покой - он был лучшим лекарством измученному страданием человеку. Ей ни раз доводилось видеть, как ночи напролет мечутся раненые, не в силах от боли глаз сомкнуть. У Марты самой сердце сжималось от боли, когда она думала, что именно такая ночь предстоит Дару, душа разрывалась от жалость и вдруг... этот безмятежный, крепкий сон. Он даже не пошевелился ни разу. Истинно, над Даром покровительство Милосердного. Только почему он потребовал такую жестокую плату за сегодняшнюю удачу? Почему заплатить ее должен был именно Дар?
* * *
...Пламя факелов заметалось по темным ночным улицам вскоре после того, как в последний раз, уже окончательно и наглухо закрылись крепостные ворота и мост вздыбился над ними. Через короткое время крики раздались и на склоне холма, где лугары ножами освободили путь в крепость. В ту ночь в лагере наемников покоя не было, и только крепость возвышалась по-прежнему невозмутимо безмолвная.
С рассветом бешеная ярость одураченных юкки обрушилась на крепость следы беглецов вели сюда, и Гуцу был уверен, что варвары рабству предпочли голодную смерть. Они добровольно залезли в мышеловку, из которой выхода не было - разведчики доложили, что тоннель по-прежнему затоплен. Бесила герцога Гуцу наглость и необъяснимость ночной операции варваров.
Черные волны ярости разбивались о неприступные стены. Защитники в эйфории от успеха небывалой операции, осыпали врага градом насмешек и стрел. Боеприпасов не жалели - для крепости это был последний бой, и арсенал надо было опустошить. Сегодня шум битвы звучал для них веселой музыкой. Хорошо укрытые за стенами, не рискуя понапрасну, они наносили врагу весомый ущерб крепостной ров наполнялся трупами. Герцога Гуцу как будто оставил его холодный, расчетливый разум - с неистовством сумасшедшего он гнал и гнал отряды на приступ, желая смести с лица земли проклятые стены, добраться до тех, кто прятался за ними, рвать зубами, насладиться зрелищем потоков дымящейся крови. Но успокоится он только тогда, когда снова заполучит в свои руки того, кто задумал (Гуцу не сомневался) и осуществил столь дьявольский план. Пусть это будет хоть сам дьявол, он, герцог Гуцу, доберется до него.
- Отдайте мне его! - ревел Гуцу. - И я сохраню вам жизни!
А "дьявол" безмятежно спал, не подозревая о переживаниях "великолепного герцога". Шум битвы не беспокоил его - в комнатку без окон толстые стены не пропускали ни звука.
Проснулся Андрей далеко за полдень, хотел одеться и не обнаружил одежды.
