Младший сержант Арбузов (СИ) - Беляев Александр Романович (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗

Александр Беляев

Младший сержант Арбузов

I

После увольнения в запас сержантов Найды и Штырбу перед капитаном Иголкой, командиром РМО, стоял выбор, кого выдвигать на освободившиеся сержантские должности. С командиром отделения ГСМ проблем не было: на этой должности уже полгода ходил Иван Вдовцов; ему без проблем присвоили очередное воинское звание «младший сержант», справедливо решив, что он слишком долго заходился в «рядовых»

На должность заместителя командира взвода Нытик, старшина РМО, предложил кандидатуру своего нового каптёрщика – рядового Цибулю. Родом он был со Львовской области. Частенько ездил в увольнение домой и привозил старшине продукты.

Капитан Иголка возражать не стал. Оставалась вакантной должность командира отделения механиков. И ротный, сам не зная почему, предложил старшине кандидатуру Арбузова.

– В принципе можно, – задумавшись, сказал Нытик. – Арбузов – парень упэртый, норовыстый, но мени здаеться, якшо вин захоче, вин стане файным сэржантом.

– Мне тоже так кажется, – обрадовался капитан Иголка. – К тому же я думаю, это должно его изменить. Знаю, человеку обидно, когда все ему постоянно говорят, что он плохой…

– Кажуть, якшо людыну постоянно клыкаты свиньёй, рано чи пиздно вин захрюкае, – тонко улыбнулся Нытик.

– Всё правильно.

Ротный вызвал в каптёрку Арбузова.

Через минуту Арбузов появился на пороге, суетливо поправляя пуговицу, спросил:

– Товарищ капитан, вызывали.

– Заходи, садись.

Арбузов зашёл, нерешительно присел на краешек дивана. Он не мог понять, почему его вызвали. Вроде бы, он ничего плохого не совершал.

– В общем, мы тут со старшиной посовещались, – начал ротный, – и хотим предложить тебе должность командира отделения механиков. Что думаешь, Виктор?

Арбузов был удивлён. Чего-чего, а такого от ротного он не ожидал. Чтобы лишний раз убедиться в том, что его не разыгрывают, он с вызовом спросил:

– А как же насчёт ваших слов, товарищ капитан, что по мне тюрьма плачет? – и внимательно посмотрел на ротного.

Капитан Иголка виновато отвёл глаза в сторону, тихо сказал:

– Все мы в жизни ошибаемся. Ты опытный солдат, Витя. Второй год в армии. Знаешь специфику службы. Пользуешься авторитетом в коллективе. Думаю, ты справишься.

– Спасибо за доверие. Только я вам не верю. Мне кажется, вы меня разыгрываете.

– Нет, Виктор, мы говорим с тобой на полном серьёзе. Мы действительно решили оказать тебе доверие. Надеемся, ты его оправдаешь.

– Постараюсь оправдать.

– Что ж… поздравляю, в понедельник будешь в приказе, – Иголка тепло и крепко пожал Арбузову руку. – Ну что… забудем все прежние обиды?

– Забудем, товарищ капитан.

– Давай.

– Разрешите идти?

– Иди.

Арбузов вышел из каптёрки окрылённым. В роте он решил пока никому не говорить. Рассказал только друзьям – Бардо, Стифу и Буреломову.

– Что ж в нашем полку прибавление, – обрадовался за друга младший сержант Бордецкий. – Теперь ты тоже будешь сержантом. Иди, брат, сюда. Я тебя обниму.

– Не понимаю, чем это я так Таракану угодил, – удивлялся Арбузов, пытаясь понять логику ротного.

…В понедельник на утреннем разводе начальник боевой и служебной подготовки майор Рунич, зачитывая приказ по части, объявил:

– Командиру отделения механиков роты материального обеспечения рядовому Арбузову присвоить очередное воинское звание – младший сержант.

Арбузов, хлопнув по плечу, стоявшего в первой шеренге, здорового Вдовцова, чётким строевым шагом вышел из строя, вытянувшись в струнку, бодро гаркнул:

– Служу народу Украины!

II

Арбузов всё больше и больше находил преимущества своего нового социального статуса. Теперь он, заступая в суточный наряд, не ходил дневальным по роте, а только дежурным. Покрикивал на «гусей» по утрам, когда они наводили уборку в кубрике, и, особенно, по субботам, когда проводилось ПХД. В наряде по столовой он или младший сержант Цибуля заступали помощником старшины; в столовой он крутил роман с хлеборезкой Любкой.

Однажды РМО и человек 20 солдат из роты охраны выделили на разгрузку двух вагонов угля; младшие сержанты Арбузов, Цибуля, Вдовцов, Бордецкий в разгрузке участи не принимали, а только подгоняли остальных солдат. Да, преимущества сержантских погон были налицо!

Когда же в РМО поступила заявка на выделение одного сержанта в «карантин», Иголка выделил Арбузова.

В «карантине» Арбузов всё своё личное время уделял своему взводу. Учил «запахов» заправлять койки, наматывать портянки, подшивать воротнички. За весь месяц он ни разу никого не ударил. И даже почти не повышал на них голоса. Он сразу дал всем понять, что он строгий, но справедливый командир.

Как-то раз он вёл взвод на обед в столовую. Был ясный июньский день. Дивизия утопала в густой зелени деревьев. Яркие лучи солнца горели на тёплом асфальте. Заливались зяблики.

Навстречу Арбузову из столовой возвращалось РМО. Строй вёл младший сержант Вдовцов.

Арбузов, приосанившись, весело и лихо скомандовал:

– Взвод!

И его молодые усилили шаг.

– Смирно! Равнение напра-фо-о!

Молодые, чётко печатая шаг, шли, выворачивая шеи. Он старались. Им хотелось угодить своему командиру.

– Вольно! – скомандовал Арбузов с улыбкой. – Взвод, кто вас кормит и гребёт?

Тридцать солдатских глоток весело и дружно гаркнули:

– Наш любимый замкомвзвод!

Эта фраза вызвала у многих эрмеошников улыбки.

– Молодцы! Взвод, объявляю благодарность!

Арбузов отпустил свой взвод к «карантину», а сам остановился пообщаться с сослуживцами.

– Молодец, я смотрю, ты их выдрессировал на славу! – похвалил Вдовцов.

– Стараюсь. У меня не сорвёшься.

– Бьёшь их?

– Я что по-твоему сумасшедший? – усмехнулся Арбузов. – В карантине молодых бить нельзя. Вот когда их нам в казармы кинут, тогда оторвёмся.

– Лично я обижать никого не буду. Я зарёкся.

– А если тормоз какой попадётся?

– На такого у меня найдутся другие методы… На ГСМ по службе задрочу. Заставлю бочки с бензином катать.

– В принципе правильно. Но кулаки всё же чешутся. С нетерпением жду их присяги. Некоторые тормоза меня уже откровенно достали.

Незаметно пролетел июнь. Молодые приняли присягу: теперь они больше не были «запахами». Теперь они назывались «шнэксами» или «духами».

Приказом командира части младшему сержанту Арбузову за умелое командование взводом была объявлена благодарность.

III

Арбузов вернулся в свою роту.

Через два дня после присяги молодых раскидали по подразделениям. В БАТО прибыло около 20 новобранцев. В РМО попало трое.

Как-то после Отбоя Арбузов с другими «дедами» поднял молодых и велел им строиться в коридоре батальона.

Молодые, в одних трусах, майках, босиком построились в коридоре БАТО.

– Взвод! – скомандовал Арбузов.

Молодые зашагали, печатая шаг по паркету босыми ногами.

– Смир-на!

Шаг усилился.

– Равнение на средину!

Молодые, повернув головы на стоящих вдоль стены шеренгу «дедов» – Бордецкого, Стифа, Буреломова, Вдовцова, Дробышева, Вербина, Цибулю, – бодро гаркнули:

– Здравия желаем, уважаемые дедушки Украинской Авиации!

– Молодцы, вольно! – скомандовал Арбузов.

Всем «дедам» это представление очень понравилось. Потом молодым «простреливали фанеру».

Арбузов, подозвав одного из молодых, требовательно сказал:

– Робот, грудь к осмотру!

Молодой, неуклюжий, тощий, с плоской грудью, подошёл к Арбузову и, вытянувшись в струнку, громко, как его учили, крикнул:

– Фанера трёхслойная, грудь бронебойная, образца тысяча девятьсот семьдесят седьмого года выпуска, к осмотру готова!