Пластилиновые гномики, или Поездка в Мексику - Шленский Александр Семенович (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗

Александр Шленский

Пластилиновые гномики,

или Поездка в Мексику

Вместо предисловия

Есть у меня знакомый физик, весьма ученая дама, имеющая свои оригинальные воззрения на происхождение и природу сил, которые движут наш бренный мир. Как-то, иллюстрируя свои взгляды, она показала мне очень простой опыт. Графитовый порошок сыплют на поверхность жидкости тонким слоем. Вопреки ожиданиям, порошок не ложится на поверхность плоско и равномерно, а образует сложные, причудливые фигуры, которые называются кольцами Бенара. А дальше начинается самое интересное. Если осторожно поковырять эту поверхность иголочкой, кольца начинают перестраиваться на большей или меньшей площади вокруг укола. В зависимости от того, какое место в кольце занимает графитовая крупинка, результат прикосновения к ней иголки может быть разный – от нулевого, до полной перестройки всей системы колец.

Человеческое сообщество, в общем, построено по тому же самому принципу. Что же касается иголки, которая вносит возмущение в систему, то согласно некоторым наблюдениям она находится у человека в известном месте, а частота и интенсивность ее уколов задается генетически. Случилось в моей жизни так, что на короткое время я занял в человеческих кольцах Бенара такую позицию, что в результате, сам того не подозревая, изменил судьбу нескольких десятков людей. Случилось это таким образом: несколько лет тому назад я создал программистскую фирму одному бизнесмену по имени… по имени… э-э-э-э… ну хотя бы даже, Эммануил Интрилигатор. Вообще-то, его фамилия не Интрилигатор, да и звать его вовсе не Эммануил, но это к делу не относится. Как водится, я изучил задачу (фирма создавалась под конкретного заказчика), выбрал программное средство для разработки, быстро собрал коллектив программистов через Fidonet (тогда он еще был очень популярен, это сейчас все уже сидят в Интернете), и работа закипела полным ходом.

Сперва подлый Моня ко мне подлизывался, но однажды мы здорово поссорились по поводу ведения проекта, и он одним махом вышиб меня из начальников и взял на мое место более сговорчивого парня, бывшего гэбиста, после чего я вскоре ушел от него совсем. Я ушел, а фирма росла, в нее набирали все новых и новых людей, я иногда заходил в гости к ребятам, и старожилы меня показывали новеньким, как показывают неофитам мощи мертвого патриарха. Потом Моня нашел в Америке компаньона, и у его фирмы появился филиал в Нью-Джерси. Вот так, нежданно-негаданно, большая часть собранной мною когда-то команды очутилась в Соединенных Штатах. Еще через какое-то время я и сам уехал в Америку и стал жить и работать в Техасе. Периодически мы с ребятами перезванивались, говоря при этом шепотком – американцы страшно не любят, когда русские на рабочем месте говорят по-русски. Моня держал народ впроголодь, медицинской страховки не делал, заставлял работать день и ночь. Ребята спали и видели, как бы сбежать от него в настоящую американскую фирму, но сделать это было им трудно – языка никто из них толком не знал, кроме Валеры Рачковского, который окончил английскую спецшколу.

Каково было мое удивление и радость, когда на трехдневной конференции по разработке Интернет-приложений в Далласе я увидел Валеру, одного из первых гвардейцев, взятых на работу в Монину фирму еще лично мной, а не окопавшейся после меня гэбистской братией. Оказалось, Валера недавно бросил Моню, после того как нарыл себе по Интернету совершенно шикарную работу администратора базы данных Оракл, на весьма неплохие деньги и прочие, как здесь говорят, «бенефиты». Кстати, нарыл он ее с моей подачи, я дал ему URL-адреса нескольких не слишком известных job-серверов, и один из них сработал. Поговорили, обменялись телефонами и адресами и разбежались, пообещав друг другу звонить при каждом удобном случае. После этого Валера объявлялся пару раз, и его голос в трубке, обычно бодрый и жизнерадостный, казался мне вялым и каким-то отрешенным. Затем он месяца на два вообще пропал – не звонил и не писал по Интернету.

А потом у меня на работе раздался тот самый роковой звонок, о котором я стараюсь не вспоминать, потому что это, пожалуй, самое скверное воспоминание из всех моих американских воспоминаний. Я поднял трубку, и сильный мужской голос, отрекомендовавшийся сержантом Майком Рэндаллом, начал мне что-то втолковывать по поводу Валеры. С трудом преодолевая жуткий техасский дролл, я кое-как понял со второго раза, что Валера вогнал свою недавно купленную Тойоту-Короллу прямиком в торец разделительной бетонной полосы на въезде перед каким-то мостом, на скорости 90 миль в час. При покупке машины дилеры всегда дают кучу анкет, и Валера вписал в одну из них, в графу «кому звонить в экстренном случае» мой телефон в числе прочих. И вот он произошел, этот экстренный случай, и обзвон начали с меня, потому что я работал в Далласе, сравнительно неподалеку.

Впрочем, для Валеры ничего экстренного уже не существовало, да и не экстренного тоже, как не существовало больше самого Валеры. У официальных лиц была одна забота – как оповестить о случившемся прямых родственников в стране, откуда приехал Валера, и отправить им то, что от него осталось. Меня попросили помочь – позвонили моему боссу, отпросили меня с работы на час, привезли в какой-то офис и вручили несколько блокнотов и других бумажек, а также несколько дискет, найденных при Валере, и попросили найти нужные адреса и телефоны, так как все бумажки были написаны по-русски. В записных книжках ни московского, ни воронежского адреса Валеры (он сам был из Воронежа) не оказалось, и дама с невероятно толстым слоем розовой крем-пудры на лице и с накладными фиолетовыми ногтями любезно осведомилась, не могу ли я просмотреть у себя дома Валерины дискеты. Понятное дело, у них на компьютере не было драйвера, с помощью которого можно читать русские буквы, да и по-русски у них читать никто, конечно, не умел. Я расписался в какой-то ведомости, и меня отвезли обратно на работу.

Я плохо помню как доработал день, мне было не по себе. Близкими друзьями мы не были, а просто поддерживали приятельские отношения, как говорится, «постольку поскольку» – но все равно жутко до чрезвычайности, когда молодой парень, которого хорошо знал, часто разговаривал, и вот так в одночасье… Короче, я пришел домой, вылакал две банки джина с тоником, стоя под душем, а потом вывалил дискеты на стол и скачал себе на винт все найденные на дискетах текстовые файлы. Валера был человеком аккуратным, и в файле под названием address.txt я нашел то, что было нужно – адрес Валериных родителей в городе Воронеже и московский адрес его жены Елены, с которой я не был знаком. Я выписал адреса на листок в латинской транскрипции и американском формате, а утром отфаксил их по оставленному мне номеру казенного факса.

Случай с Валерой докатился и до Мониной шарашки, и после этого до толстокожего Мони вдруг что-то дошло: он немного поднял ребятам зарплату, а главное, оформил медицинскую страховку и даже нашел какого-то жучка, который совсем задешево сделал им страхование жизни от несчастного случая. Прошло еще довольно много времени, и я, разбираясь у себя на диске, вдруг обнаружил Валерины файлы, которые я позабыл стереть – они так и остались у меня в директории VALERA.TMP. Я обнаружил несколько файлов, в которых хранились документы – timesheets и еще какая-то хреновина по-английски, с которой я не стал разбираться, письма родителям, которые я тоже не стал читать.

В одном из файлов я обнаружил что-то типа дневника или, скорее даже, рассказа, или может быть даже исповеди самому себе – я сильно затрудняюсь определить характер найденного документа. Я перечитывал его раз за разом, и постепенно во мне созрело желание непременно его опубликовать, хотя я, конечно, понимал, что это все писалось человеком исключительно для себя, а вовсе не в расчете на публикацию.

Я позвонил Валериным родителям и попросил их разрешения опубликовать найденный текст в Интернете, изменив, разумеется, имя и фамилию. Разрешение мне дали, но тон, которым говорила со мной Валерина мать, не оставлял сомнения, что в этой семье меня считают отчасти виновным в его гибели.