Детство Иисуса - Кутзее Джон Максвелл (е книги TXT) 📗

Джозеф Кутзее

Детство Иисуса

J. M. Coetzee

THE CHILDHOOD OF JESUS

Copyright © J. M. Coetzee 2013.

All rights are reserved by the Proprietor thoroughout the world. By arrangement with Peter Lampack Agency, Inc.

© Мартынова Ш., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

Глава 1

Человек у ворот отправляет их к низкому просторному зданию поодаль.

– Если поспешите, – говорит он, – успеете записаться до закрытия.

Они спешат. «Centro de Reubicación Novilla» – гласит вывеска. Что это – Reubicación? Такого слова он не помнит.

В конторе просторно и пусто. И жарко – жарче даже, чем снаружи. В глубине залы – деревянная стойка, разделенная на секции матовым стеклом. Вдоль стены – ряд каталожных шкафов с ящиками, лакированного дерева.

Над одной секцией висит табличка: «Recién Llegados», слова выписаны по трафарету черным на картонном прямоугольнике. Служащая за стойкой, молодая женщина, встречает его улыбкой.

– Добрый день, – говорит он. – Мы – новоприбывшие. – Он медленно выговаривает слова на испанском, который он так прилежно учил. – Я ищу работу, а также пристанище. – Хватает мальчика под мышки и поднимает его, чтобы она его как следует разглядела. – Со мной ребенок.

Девушка тянется через стойку, пожимает мальчику руку.

– Здравствуйте, юноша! – говорит она. – Это ваш внук?

– Не внук, не сын, я просто за него отвечаю.

– Пристанище. – Она поглядывает в бумаги. – Здесь в Центре у нас есть свободная комната, можете пожить в ней, пока не подыщете что-нибудь лучше. Не роскошно, однако вам, может, подойдет. А насчет работы давайте разберемся утром – вы, видно, устали и, наверное, хотите отдохнуть. Вы издалека?

– Мы были в пути всю неделю. Мы прибыли из Бельстара, из лагеря. Знаете Бельстар?

– Да, еще как. Я сама из Бельстара. Вы испанский выучили там?

– У нас каждый день были уроки, полтора месяца.

– Полтора месяца? Повезло вам. Я пробыла в Бельстаре три месяца. Чуть не умерла от скуки. Только уроками испанского и выжила. У вас случайно не сеньора Пиньера преподавала?

– Нет, у нас был учитель мужчина. – Он мнется. – Можно я затрону другую тему? Моему мальчику, – он бросает взгляд на ребенка, – нездоровится. Отчасти потому что он расстроен – растерян и расстроен, и не ел как следует. Питание в лагере показалось ему странным, не понравилось. Тут есть где как следует поесть?

– Сколько ему лет?

– Пять. Столько ему дали.

– И вы говорите, он не ваш внук.

– Не внук, не сын. Мы не родственники. Вот, – он извлекает из кармана две путевые книжки, протягивает ей.

Она разглядывает документы.

– Вам это в Бельстаре выдали?

– Да. Там нам дали имена, испанские.

Она перегибается через стойку.

– Давид – красивое имя, – говорит она. – Тебе нравится твое имя, юноша?

Мальчик глядит на нее спокойно, но не отвечает. Что она видит? Тощего, бледнолицего ребенка в шерстяном пальтишке, застегнутом до горла, серых шортах до колен, черных ботинках на шнурках, в шерстяных носках и матерчатой кепке набекрень.

– Тебе не жарко в такой одежде? Пальто не хочешь снять?

Мальчик качает головой.

Он вмешивается:

– Одежда – из Бельстара. Он сам ее выбрал из того, что у них было. Успел изрядно привыкнуть.

– Понимаю. Я спросила, потому что он, по-моему, слишком тепло одет – в такой-то день. Хотела бы сообщить: у нас здесь, в Центре, есть склад, куда люди сдают одежду, из которой их дети выросли. Открыт по утрам каждый будний день. Заходите, выбирайте. Там разнообразнее, чем в Бельстаре.

– Спасибо.

– И вот еще что: когда заполните все необходимые анкеты, сможете получить на путевую книжку деньги. Вам причитается четыреста реалов на поселенческие расходы. И мальчику тоже. По четыреста реалов каждому.

– Спасибо.

– А теперь пойдемте, я покажу вам комнату. – Склонившись, она что-то шепчет женщине за соседней стойкой – стойкой с названием «Trabajos». Женщина вытягивает ящик, копается в нем, качает головой.

– Легкая заминка, – говорит девушка. – Кажется, у нас нет ключа от той комнаты. Должно быть, он у администратора здания. Администратора зовут сеньора Вайсс. Идите в Корпус «С». Я вам нарисую схему. Когда найдете сеньору Вайсс, попросите ее дать вам ключ от С‑55. Скажите, что вас прислала Ана из центральной конторы.

– Не проще ли будет дать нам другую комнату?

– К сожалению, свободна только С‑55.

– А еда?

– Еда?

– Да. Можно ли здесь где-нибудь поесть?

– Опять же – спросите сеньору Вайсс. Она должна вам помочь.

– Спасибо. Последний вопрос: есть ли здесь какие-нибудь организации, которые занимаются соединением людей?

– Соединением людей?

– Да. Наверняка тут многие ищут родственников. Есть ли здесь организации, которые помогают семьям соединиться – семьям, друзьям, возлюбленным?

– Нет, я о таких организациях никогда не слышала.

Отчасти потому, что он устал и сбит с толку, отчасти из-за того, что карта, которую набросала девушка, оказалась невнятной, а частью оттого, что тут нет указателей, Корпус «С» и кабинет сеньоры Вайсс он находит не сразу. Дверь заперта. Он стучит. Ответа нет.

Он останавливает прохожего – крошечную женщину с острым, мышиным личиком, облаченную в шоколадного цвета форменную одежду Центра.

– Я ищу сеньору Вайсс, – говорит он.

– Она уже всё, – говорит женщина и, видя, что он не понял, уточняет: – На сегодня она всё. Приходите утром.

– Может, вы мне поможете. Мы ищем ключ от комнаты С‑55.

Женщина качает головой.

– Простите, я не заведую ключами.

Они возвращаются в Centre de Reubicación. Дверь заперта. Он стучит в стекло. Внутри – никаких признаков жизни. Он стучит еще раз.

– Пить хочу, – ноет мальчик.

– Потерпи еще немного, – говорит он. – Я поищу кран.

Девушка, Ана, появляется из-за здания.

– Вы стучали? – говорит она. И его вновь поражают ее юность, здоровье и свежесть.

– Сеньора Вайсс, кажется, ушла домой, – говорит он. – Не могли бы вы сами как-то помочь? У вас нет ли – как это называется? – llave universal, открыть комнату?

– Llave maestra. Нет такого – llave universal. Будь у нас llave universal, всем бедам конец. Нет, llave maestra от Корпуса «С» есть только у сеньоры Вайсс. Может, у вас есть друг и вы бы устроились на ночь у него? А утром придете и поговорите с сеньорой Вайсс.

– Друг, и мы бы устроились на ночь? Мы прибыли к этим берегам полтора месяца назад и с тех пор жили в лагерной палатке в пустыне. Откуда, вы думаете, у нас есть друзья, у которых мы бы устроились на ночь?

Ана хмурится.

– Идите к главным воротам, – приказывает она. – Ждите меня снаружи. Сейчас разберусь, что можно сделать.

Они выходят за ворота, пересекают улицу и усаживаются в тени деревьев. Мальчик пристраивает голову ему на плечо.

– Пить хочу, – жалуется он. – Когда ты найдешь кран?

– Тс-с, – говорит он. – Слушай птиц.

Они слушают странную птичью песню, чувствуют кожей странный ветер.

Появляется Ана. Он встает, машет ей. Мальчик тоже поднимается на ноги, руки жестко прижаты к бокам, большие пальцы стиснуты в кулаках.

– Принесла попить вашему сыну, – говорит она. – На, Давид, пей.

Ребенок пьет, возвращает ей чашку. Она убирает ее в сумку.

– Хорошо? – спрашивает она.

– Да.

– Хорошо. Теперь пошли со мной. Идти неблизко, но можно считать это зарядкой.

Она стремительно шагает по дорожке через парковую зону. Привлекательная девушка, спору нет, хотя такая одежда ей не к лицу: темная бесформенная юбка, белая блузка, тесная у горла, туфли на плоской подошве.