Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Да, потом, поживи привыкнув, она не замечала, что муж - человек особый. А сначала... Один разкупила себе «втихаря» модные туфельки. Надела, ходит по дому, довольная.
- Нюсь, туфли-то нежмут? - хитренько спрашивает муж.
Растерялась.
- Аты откуда знаешь, я же тебе не говорила? Засмеялся:
- Топаешь, Нюсь, стаким удовольствием топаешь. Он сам клал плитку, ремонтировал утюги, делал
любую домашнююработу. В их маленьком домике жить становилось тесновато, дети подрастали, изадумали Анна и Сергей справить себе небольшой домик. Справили. Правда, влезлив долги, но по этому поводу не горевали - отдадим. Анна Ивановна к этому времениокончила педучилище и преподавала в школе, Сергей Михайлович работал вобществе слепых. Переехали, а обосноваться да порадоваться новому жилью неуспели. Небывалое наводнение смело их новое гнёздышко, одна печка осталасьстоять. Стали строиться заново. Анна впряглась в мужскую работу, разве будешьсчитаться, если дети остались без угла? Была беременна уже третьим ребёнком, атягала брёвна в три раза больше себя. Откуда только бралась сила? Тошнит,токсикоз разыгрался, а она катит очередное бревно. К зиме надо былозаготавливать дрова. И опять учительница немецкого языка, маленькая, худенькая,изящная Анна Ивановна берётся за топор. Рубит дровишки и складывает в ровнуюполенницу. Сергей помогал, как мог, но основная тяжесть всё равно ложилась нанеё. Так было всю жизнь. И, наверное, посещали минуты слабости: зачем взвалилана себя эту обузу?
- Да нет же, - АннаИвановна смотрит на меня удивлённо, - какая обуза? Серёжа отец моих детей, явышла за него по любви, уж расчёта точно никакого не было. Обуза... Не согласная с этим словом.
А я и сама с нимне согласна, спросила ради порядка, ради того, пожалуй, чтобы и услышать вотэто самое: «Я вышла замуж за него по любви».
Анна Ивановнатяжело заболела. Предстояла сложнейшая операция и верующая родственница уговаривалаеё надеть крест.
- Да как надену?Учительница! Сразу сообщат, без работы останусь, а на мне ещё трое детей, ихрастить надо.
Решили так. Крестона не наденет, а зажмёт его в кулаке, может, и не заметят.
Сергей сидел вкоридоре, прижав к себе троих ребятишек, незрячие глаза его слезились. Там, задверью операционной, его дорогая, его любимая Нюся. Скорее бы, скорее бы...Вышел врач. Устало снял с себя повязку, поднял вверх две руки. Дети не понялиэтот жест, а Сергей его не увидел. Две поднятых руки врача - летальный исход,смерть. Доктор знал, что муж его пациентки слеп. И он сказал:
- Всёкончено. Она умерла.
Сергей зарыдал,перепуганные дети тоже. Потом, когда её вернут с того света, она почувствуетсильную боль в ладони. Разожмёт её и увидит маленький крестик, острыми краямивпившийся в кожу.
- Чтосо мной было? - спросит она врача.
- Я вам потомрасскажу. То, что произошло с вами - чудо...
Но он так ничегои не рассказал, не успел. Спустя время Анна Ивановна увидела из окна домапохоронную процессию. Накинула платок, вышла на улицу:
- Когохоронят?
- Врача, - иназвали фамилию человека, который её оперировал.
Они жили, какживут многие семьи. Занимали в долг деньги, отдавали к сроку, справляли обновкидетям, бывало, и ссорились, всё бывало. Но и сейчас, вдовствуя, Анна Ивановнаблагодарит Господа за доставшуюся ей судьбу. Даже смерть пережила она, но слёзыслепого мужа, обнимавшего детей, но крестик, зажатый в руке, развернули ходсобытий. Господь вернул в земное бытие её, уже отходившую в нездешние чертоги,душу, дабы, благословленная крестом вдовства, смогла она поднять детей. Онаосталась в этой жизни на правах сильной. Он сидел и мудрствовал над очереднымполоманным утюгом.
Под ним сломалсястул и он упал, ударившись головой о косяк двери.
-Отлежусь, - сказал, - всё пройдет.
Не прошло.Сильное сотрясение мозга, головные боли, слабость. Он умер, когда емуисполнился 71 год. И теперь уже она плакала над ним, а, отплакав, достойновпряглась в тяжёлую телегу вдовства и героически повезла эту телегу по ухабамжизни. Простая русская женщина, для которой её собственная жизнь - ничегоособенного, как у всех. Очень смущалась она от моего журналистского к нейвнимания, всё казалось, я что-то напутала и мне надо совсем в другой дом. Амне было очень хорошо в этом. С чистой скатерочкой на столе, со скромноймебелью, с простенькими иконочками в красном углу. Смиренное сердце пожилойженщины - главное сокровище, намытое непростой жизнью. Как все. Обуза не сталаобузой, героизм не пророс в сердце ростками гордыни и исключительности. Каквсе...
Зять АнныИвановны Василий Васин обожает свою тёщу. Она для него - образец порядочности,доброты и смирения. Наверное, потому, что она передала эти свои качества, какдорогое наследство, своей дочери Татьяне Сергеевне, его жене. Их жизнь тожесчастлива и надёжна. В ней есть основательность, заложенная на прочномфундаменте любви. Той самой любви, которая никогда не может быть обузой, акоторая может быть только счастьем. Вот сидят рядком, большой, могучийВасилий и маленькая, сухонькая, с детскими чистыми глазами Анна Ивановна.
- Я самаясчастливая на свете тёща, - говорит она мне.
Аон возражает, этот несговорчивый Василий:
- Нет, у неёсамый счастливый на свете зять.
Анна Ивановнарассказала, что её слепой Сергей держал голубей. Когда в высоком поднебесьекружит голубь, любоваться на него одно удовольствие, зажмурив от солнца глаза,радостно всматриваться, как легко и изящно чиркает он по синему листу небеснойакварели своей белой стремительной кисточкой, рисуя Божий узоры. Но слепойчеловек? Какая корысть ему от голубя в небе? Какое ему от него удовольствие?
- Да, он чувствовалголубей. И, когда налетавшись, птица садилась ему на руку, гладил её ладонью.Ладонь у слепого зрячая. И я гоняла голубей по крышам. Серёжа звал: «Мать,подсоби». Лезу. Я, педагог, учителка, несолидно по крыше, а не откажешь - мужпросит.
Вот они нафотокарточке. Рослый Сергей с дочкой Любой и своей верной женой Нюсей. А вот еёпортрет перед замужеством. Строгий взгляд, зачёсанные волосы, высокий лоб.Именно такой Нюсей «любовался» незрячий муж. А это нынешняя Анна Ивановна.Рядом дочь Татьяна и правнук Денис. Когда-то прадед его нянчил Денискину маму ируками, «на ощупь» определил солоповскую породу. Окажись и ты, Денис, этойпороды достойным.
В ПРУДУ ПРОПИСАННОЕ ЧУДО
Быть верующимчеловеком - значит трудиться постоянно. Согретые первой щедрой благодатью,вдыхающие радость общения с Господом полными лёгкими жадно и желанно, мырасслабляемся и теряем бдительность. Враг рода человеческого, отличный знатокнаших белых пятен, быстренько подлавливает нас. И тонкой, ядовитой струёйначинает подливать в душу сомнение. Нам бы пресечь сии домогательства, одетьсяв броню молитвы, призвать на помощь святых угодников Божиих. Как вооружаемсямы против болезни? Пьём горькое лекарство, растираем ноги спиртом, ставимгорчичники. А тут - подставляемся. Да ещё охотно, без внутреннего протеста, синтересом. Что нашепчет нам знаток наших, неокрепших в вере душ? А вот что.Как можно по молитве извести из земли источник? Существуют однозначные, физическиезаконы жизни, они срабатывают чётко и одинаково от сотворения мира. И чтобычеловеком (!) эти законы были попраны?! Полноте, не бывает такого.
А мы вспомнимисторию. Сначала древнюю. В VI веке приходит в Грузию святой ДавидГаренджийский и по его молитве из земли начинает бить источник с целебнойводой. А ученик святого апостола Петра, первосвященник Рима святой Климент,дабы свидетельствовать о Христе, приходит в Крым и в каменоломнях
Херсонеса изводитисточник. Но VI век - история такая далёкая для нас, почти нереальная. Но вотXV век. Преподобный Сергий Радонежский, игумен земли русской. Несколько словиз его святого жития: «Многие исцеления происходят от воды той для приходящих сверой, и различными недугами страдающие исцеление получают...» Опять далеко?Тогда давайте оглянемся совсем немного назад, почти во вчера, и удивимся чудесномуБожиему посещению тихого места на берегу речки Ояти, притоке Свири. Здесь былдревний монастырь с церковью во имя Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Этосвятое место.
