Капли великой реки - Хироюки Ицуки (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
В такой известной, привлекающей внимание всего мира гражданской войне, где друг другу противостоят военные подразделения, за тридцать лет жертвами пали пять тысяч мирных жителей. И в это же самое время в нашей мирной стране, где не пролетает ни единой пули, не падает ни единой бомбы, где столько ярких праздников, спортивных состязаний, за один год двадцать три тысячи человек становятся жертвами «войны в сердцах». Что мы должны об этом думать?
Хоть мы считаем, что живём сейчас в мирное время, это большая ошибка, на самом деле вокруг нас, похоже, разворачивается жестокое сражение. Это невидимая война, она остаётся в тени, но разве не будет справедливым сказать, что мы живём в условиях «гражданской войны в сердцах»? Меня не оставляет ощущение, что это должно хотя бы раз прийти в голову каждому из живущих в наш мирный век.
ВСЯКИЙ, КТО ЖАЛЕЕТ СЕБЯ, ЖАЛЕЕТ И ДРУГИХ
И вот что я ещё думаю. Может быть, где-то в глубине существует связь между самоубийством и отсутствием веры в ценность собственной жизни? Разве наше общество в целом не утеряло непосредственного ощущения ценности и незаменимости каждой жизни, преклонения перед жизнью как она есть, со всеми её сложностями и тяготами? Если бы каждый осознавал свою жизнь как драгоценную и неповторимую, то не смог бы так легко с ней расстаться, даже столкнувшись с горем. Но то, что в наше время совершается такое количество самоубийств, свидетельствует, на мой взгляд, о слишком лёгком отношении к жизни.
Без конца совершающиеся вокруг нас в последнее время убийства с особой жестокостью, нападения на прохожих, в которых случайные люди гибнут ни за что, вызывают множество острых дискуссий о причинах и условиях этого зла.
Про себя я по этому поводу думаю, что, возможно, за пятьдесят лет, прошедших после войны, как-то вдруг оказалось утраченным чувство физической реальности жизни, той жизни, которую можно почувствовать на ощупь, на вес.
Ну, а ещё более серьёзной проблемой, о которой следует задуматься, является, на мой взгляд, неразрывная связь между вредом, который люди наносят себе, то есть саморазрушительным отношением к собственной жизни, и ущербом, наносимым окружающим, покушением на чужие жизни.
Философ Мамфорд [21] говорит, что человек, не испытывающий любви к себе, не может любить других. Люди, ненавидящие себя, ненавидят и других. Презирающие себя недооценивают других. Поэтому он считает, что человеку ничего иного не остаётся, как начать с нарциссической любви к себе самому, каким бы детским ни казалось это чувство.
Исходя из этих рассуждений, кто не ощущает весомости собственной жизни, кто не может воспринимать свою личность иначе, как незаметную и малозначительную, тот не дорожит и жизнями окружающих людей. Получается, что у него нет устойчивого иммунитета против нанесения телесных повреждений ни себе, ни другим, — разве не так?
Может быть, это прозвучит чересчур смело и покажется упрощением, но, по сути, саморазрушительные действия совершенно идентичны действиям, причиняющим ущерб здоровью и жизни других. Причина и того и другого в отсутствии понимания ценности человеческой жизни. Люди, которые не могут дорожить собственной жизнью, ни во что не ставят и чужую. Те, для кого собственная жизнь ничего не значит, не придают значения и чужой жизни. Если выразиться ещё откровеннее, самоубийство и убийство — две стороны одной медали и, может быть, времена, когда велико количество суицидов, следует признать временами, когда много убивают.
Я думаю, в течение ближайших лет количество самоубийств будет стремительно расти, а в будущем вырастет и количество покушений на чужую жизнь. Из уст писателя такое предположение звучит очень жёстко и беспощадно, но я не могу избавиться от ощущения, что так и будет.
Мы нуждаемся в том, чтобы каким-то образом вернуть непосредственное чувство полновесности собственной жизни. Если этого не случится, если, пытаясь сократить количество повседневно совершаемых преступлений, мы будем рассуждать лишь о школьном образовании, семье, системе социального обеспечения и прочих подобных вещах, всё будет напрасно.
Что же нужно для того, чтобы дорожить жизнью, чтобы ощущать ценность собственного существования, — что для этого требуется? Вот уж поистине вопрос вопросов. Слова о том, что надо попытаться пробудить в себе уважение к жизни, что надо испытывать благодарность и относиться к жизни как к дару, всего лишь сотрясают пустоту, хоть и очень хорошо звучат.
Так что же всё-таки делать? Признаться откровенно, я и сам в недоумении. Но только свою жизнь я никак не могу ощущать как что-то малозначительное. После того как я во время разгрома Японии на материке выбрался из самого пекла, мне по-всякому приходилось жить в последующие послевоенные пятьдесят лет, и вот я дожил до сего дня. Моя жизнь оказалась сохранённой ценой других жизней. У нас была семья из семи человек, а теперь остались только двое — я и моя младшая сестра.
Всякий раз, когда я вспоминаю членов своей семьи и родственников, которые лишились жизни во время эвакуации с материка после поражения Японии в войне, я не могу не чувствовать, что сам живу ценой этих утраченных жизней. А ещё я думаю о том, что должен относиться к себе хоть немного бережнее хотя бы ради них, ушедших из жизни.
ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА ПЕРЕД ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ ИЗ ЭТОГО МИРА
Итак, почему ценность собственной и чужой жизни перестала ощущаться людьми? Этому есть очень простое объяснение: во-первых, мы реже стали сталкиваться с ситуацией смерти, иначе говоря, у нас стало меньше поводов соприкоснуться со смертью, отчётливо наблюдать её. Я думаю, в этом и коренится одна из причин потери ощущения реальности смерти.
Часто молодые люди, которые едут путешествовать в такие страны, как Индия, возвращаются полными разнообразных и неизгладимых впечатлений. Среди самых потрясающих — открытие того, что в Индии смерть на виду, она является частью повседневности, не прячется.
Это трупы людей, сжигаемые на берегу больших рек. Это люди, умершие прямо на улице, которые остаются лежать там, где их настигла смерть. Смерть в том или ином виде соседствует с повседневным существованием живых людей, она обнажена, неприкрыта, и именно этот факт потрясает многих, побывавших в Индии.
Это побуждает нас вновь задуматься о том, до какой степени в нашем обществе смерть скрыта от глаз и существует только лишь как абстракция.
Люди умирают. Перестают дышать. После этого остаётся бездыханное мёртвое тело. Этот факт общество старается по возможности сокрыть. Тенденция к этому особенно усилилась за пятьдесят послевоенных лет, и именно в этой связи, по-моему, следует расценивать потрясение побывавших в Индии.
Незадолго до поражения, в марте 1945 года, был большой налёт и бомбёжка Токио, жертвами которой в одну только ночь стало огромное, невообразимое количество людей. Я думаю, что у тех, кто своими глазами видел эти жертвы, образ смерти на всю жизнь запечатлелся в сердце и никогда уже не исчезал.
Среди этого пейзажа, подобного картинам ада, мы, пошатываясь, поднялись на ноги и стали строить мирную, свободную, богатую страну. Если смотреть со стороны, получилось весьма удобное и чистое общество. А смерть тем временем потихонечку подчищали и приукрашивали, тому факту, что люди умирают, захоронению мёртвых тел придали лоск, и получившая характер абстракции смерть была упрятана туда, где она не попадалась бы нам на глаза.
В старину люди испускали дух у себя дома, в спальне или в гостиной, при этом часто их провожала вся семья, ещё с моим отцом и матерью было так.
Лежащая под одеялом бабушка или кто-то из родни, а вокруг семья, собравшаяся для последнего прощания, — раньше это было делом обычным. Из-под материнского рукава и дети глядели на то, как останавливается человеческая жизнь, а потом складывали ладони в молитве по усопшему.
Недавно знакомый рассказал историю, которая показалась мне удивительной. Один старик до последних дней продолжал работать, превозмогая боль и смягчая её всеми способами, но, осознав, что его жизни настал предел, три дня провёл в постели и в конце концов умер со словами благодарности, окружённый семьёй и друзьями.
