Возвращение домой.Том 2. - Пилчер (Пильчер) Розамунд (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
— У тебя до сих пор осталось такое чувство?
— Да. Потому-то я и приехал в Лондон. Я подумал, что если окажусь в огромном, перенаселенном городе, где меня никто не знает и я никого не знаю, где человека на каждому шагу подстерегает стресс, — и если я все же выживу, не сломаюсь, то смогу вернуться в Шотландию и начать все сначала. Один парень, который лежал со мной в лечебнице, разрешил мне пожить в его квартире. Тогда мне казалось, что это хорошая идея. Но когда я приехал, увидел это место и подцепил грипп, засомневался… Но сейчас уже все хорошо, — торопливо добавил он.
— Ты вернешься в Шотландию?
— Я еще не решил.
— Ты мог бы поехать в Корнуолл.
— Нет, не могу.
— Из-за Лавди?
Гас не ответил. Барменша принесла им пиво, Руперт расплатился, не поскупившись на чаевые.
— Ах, спасибо, сэр! Что же вы не едите сандвичи, они засохнут.
— Съедим через минутку, большое спасибо.
Огонь в камине угасал. Заметив это, она черпнула совком еще кокса и бросила на тлеющие уголья. Сначала повалил дым, но вскоре пламя разгорелось вновь.
— Лавди — это было ужаснее всего, — проговорил Гас.
— Прости, что?..
— Когда Джудит сказала, что Лавди замужем. Только мысль о Лавди и о Нанчерроу помогла мне выжить на этой проклятой железной дороге. Однажды меня так скрутила дизентерия, что я был на волосок от смерти. Легче всего было просто сдаться и умереть, но я не сдался. Я всеми силами цеплялся за жизнь и выкарабкался. Я не позволил себе умереть, потому что знал — Лавди ждет меня и я должен к ней вернуться. А она думала, что я погиб, и не стала ждать.
— Да, это так, к сожалению.
— Я хранил в душе ее образ, как драгоценную фотографию. И еще я думал о воде. О бегущих по камням ручьях Шотландии, бурых, как торф, пенистых, словно пиво. Я видел перед собой воду — текущие реки, волны, накатывающие на пустынный пляж. Я слушал воду, пил ее, плавал в ней. Холодные струи, очищающие, исцеляющие, обновляющие. Бухточка в Нанчерроу и море во время прилива, глубокое, чистое и голубое, как бристольская эмаль. Бухточка. Нанчерроу. И Лавди.
Они помолчали, потом Руперт сказал:
— По-моему, тебе нужно поехать в Корнуолл.
— Джудит приглашала. Она писала мне. Трижды. А я не ответил ни на одно из ее писем. Пару раз пробовал, но ничего не выходило. Я не знал, что сказать. Но на душе у меня нехорошо: обещал ответить и не ответил. Теперь уж она, наверно, и думать обо мне забыла. — Тень улыбки скользнула по его угрюмому лицу. — Выбросила меня, как изношенную перчатку, как выжатый лимон. И я ее не виню.
— Я думаю, тебе не следует оставаться в Лондоне, Гас. Гас надкусил свой сандвич и заметил:
— Вообще-то, он не так уж плох.
Руперт так и не понял, о чем он говорит — о сандвиче или о Лондоне.
— Слушай, — он подался вперед, — я прекрасно понимаю, что в Корнуолл ты не хочешь ехать. Тогда едем вместе в Глостершир. Сегодня, прямо сейчас. На такси до Паддингтона, там сядем на поезд до Челтнема. Там стоит моя машина. Поедем домой. Поживешь у нас. Пусть не Корнуолл, но тоже очень красивые места. Афина, я знаю, встретит тебя с распростертыми объятиями. Можешь жить у нас сколько душе угодно. Только, пожалуйста, очень тебя прошу, не возвращайся в эту ужасную квартиру!
— Это как бы конечная точка, я больше не могу убегать.
— Прошу тебя, едем!
— Я очень ценю твою доброту. Но я не могу. Пойми, я должен обрести мир с самим собой. Только после этого я начну выкарабкиваться.
— Я не могу тебя оставить.
— Можешь. Я в порядке. Самое худшее уже позади.
— Ты не натворишь глупостей?
— Ты хочешь сказать: не наложу ли на себя руки? Нет, этого я не сделаю. Только не считай меня неблагодарным.
Руперт вытащил из нагрудного кармана бумажник. Гас слегка оторопел:
— У меня есть деньги, я не нуждаюсь в подаянии.
— Ты меня обижаешь. Я даю тебе свою визитку. Адрес и номер телефона. — Он протянул Гасу карточку, и тот взял ее. — Обещай, что позвонишь, если возникнут проблемы или тебе что-нибудь понадобится.
— Спасибо.
— И мое приглашение остается в силе.
— Я в порядке, Руперт.
После этого говорить им, в сущности, было уже не о чем. Они доели сандвичи, допили пиво; Руперт надел пальто и котелок, взял трость и пакет с покупками, и они вышли на улицу, под хмурое небо промозглого дня. Они прошли чуть-чуть пешком, пока на дороге не показалось такси. Гас остановил его, и, когда машина подъехала к тротуару, они повернулись друг к другу.
— Пока.
— Прощай, Руперт.
— Привет Афине.
— Обязательно.
Руперт сел в такси, и Гас захлопнул за ним дверь.
— Куда ехать, сэр?
— На вокзал Паддингтон, будьте добры.
Когда машина тронулась, Руперт повернулся на сиденье и посмотрел через стекло назад. Но Гас уже развернулся и шагал прочь, а мгновение спустя потерялся из виду.
В тот же вечер, посоветовавшись с женой, Руперт позвонил в Дауэр-Хаус. Было почти девять часов, и Джудит с Филлис коротали время, сидя с вязаньем у огня и слушая по радио оперетту Штрауса-младшего «Венская кровь». Наконец музыка смолкла — вот-вот должны были начаться девятичасовые новости. И в этот момент за закрытой дверью зазвонил телефон.
— Черт! — пробурчала Джудит. Не то чтобы она так сильно жаждала послушать новости, просто телефон по-прежнему стоял в холле, а в этот холодный декабрьский вечер там гуляли ледяные сквозняки. Она отложила свое вязанье, накинула на плечи кофту и отважно направилась в холл.
— Дауэр-Хаус.
— Джудит, это Руперт. Руперт Райкрофт. Я звоню из Глостершира.
— Боже, какой приятный сюрприз! — Разговор, по-видимому, предстоит довольно продолжительный, подумала Джудит и решила, что лучше присесть на стул. — Как вы там поживаете? Как Афина?
— У нас все хорошо. Но я звоню по другому поводу. У тебя найдется несколько минут?
— Ну разумеется.
— Дело непростое, так что выслушай меня не перебивая. Она не перебивала. Он говорил — она слушала. Он ездил на день в Лондон. Видел Гаса Каллендера. Гас живет в каких-то убогих комнатах на Фулем-роуд. Они пошли пообедать в один паб, и Гас рассказал Руперту все, что с ним произошло, начиная с того момента, как он вернулся домой. Смерть родителей, судьба состояния его отца, лечение в психиатрической больнице.
— В психиатрической больнице?! — не на шутку встревожилась Джудит. — Почему он нам не сообщил? Он был просто обязан дать о себе знать! Я писала ему, но ответа так и не получила.
— Он говорил. Три письма. Но я думаю, он был не в состоянии отвечать на них.
— Теперь он здоров?
— Трудно сказать. Выглядел ужасно. Курил одну сигарету за другой.
— Что он делает в Лондоне?
— Я думаю, он просто хотел найти такое место, где мог бы остаться наедине с собой.
— Неужели ему нечем заплатить за номер в гостинице?
— Не думаю, что все настолько плохо. Но он не хотел жить в гостинице. Как я сказал, он хотел побыть один. Доказать себе, что может со всем этим справиться. Один приятель одолжил ему ключ от этой ужасной квартиры, а потом, не успев прибыть в Лондон, он сразу заболел гриппом. Может быть, поэтому он и выглядел так скверно, а квартира была так загажена.
— Он говорил о Лавди?
— Да.
— И что же? Руперт помялся.
— Он не распространялся на эту тему, но сдается мне, его душевный кризис во многом связан с ее изменой.
— О, Руперт, у меня сердце разрывается! Что мы можем сделать?
— За этим я и звоню. Я пригласил его поехать со мной в Глостершир. Побыть немного тут, со мной и Афиной. Но он не захотел. Он был сама вежливость, но не соглашался ни в какую.
— Тогда почему ты звонишь мне?
— Ты ему ближе, чем я. Это ты встретила его в Коломбо. И ты не член семьи. Мы с Афиной слишком «свои» по отношению к Лавди. Мы подумали, что ты при желании могла бы помочь.
— Каким образом?
— Ну, поехать в Лондон, повидаться с ним, попытаться увезти его оттуда. Мне кажется, с тобой он мог бы согласиться поехать в Корнуолл.
