Сын - Майер Филипп (книги TXT) 📗
– Просто чтобы вы знали – это напрасная трата денег. Вилья орудует на Севере, Карранса и Обрегон – в центре страны, Сапата захватил Юг. Даже если она до сих пор… в добром здравии, найти ее будет невероятно трудно.
– Я отдаю себе в этом отчет.
Я подписал чек. Капля пота слегка размазала цифры.
– Вы уверены, что хотите, чтобы я это принял?
18 августа 1917 года
Салли спросила, когда я уже намерен угомониться и смириться с ситуацией. Я ответил, что каждый день молюсь, чтобы ее «паккард» свалился в кювет. Она рассмеялась, пришлось уточнить, что это не шутка.
Взяв себя в руки, она объявила, что намерена половину времени проводить здесь, а другую – в Сан-Антонио, просто ради приличия.
Днем она явилась ко мне в кабинет с бутылкой холодного вина и двумя бокалами. Призналась, что она, конечно, не идеал жены, но и я не ангел. Она хочет начать все заново. Как бы вторая попытка.
Я ответил, что не желаю видеть ее, ни сейчас, ни когда бы то ни было, что я скорее пересплю с гниющим трупом.
– Ты провел с этой девкой всего месяц. Пора взрослеть.
– Единственный месяц в жизни, когда я был счастлив.
– А как же мальчики?
– Мальчики меня ни в грош не ставят. Ты их так воспитала. Ты и мой отец.
Она швырнула бокалы об пол и встала в дверях, как прежде Мария. После ее ухода я разглядывал осколки стекла и размышлял, как славно было бы вонзить самый острый прямо ей в горло. Потом меня затошнило. Я давно иду по твоим следам, и они обернулись следами чудовища.
Мария была слишком большой роскошью для меня. Как фрукты вне сезона – повезло, но ненадолго.
19 августа 1917 года
Они похоронили меня заживо.
Пятьдесят пять
Илай Маккаллоу
1865–1867
Лучшие люди Техаса погибли или покинули штат, зато вернулись те, кто вел здесь хозяйство до войны. Плантаторы оплакивали утрату рабов, но сохранили свои земли, чистокровных скакунов и огромные дома. Конечно, гораздо романтичнее бросать лассо на шеи бычков, чем собирать хлопковые коробочки, но в целом репутация нашего штата как царства скотоводов несколько преувеличена. Говядина всегда была бедным родственником хлопка, а через тридцать лет после открытия первого месторождения нефть свергла с трона и Белого Короля.
Я вернулся в дом судьи, но с трудом выносил городскую жизнь: повсюду раскатывали в экипажах важные дамы и господа; коммивояжеры и юнионисты визгливо проповедовали на каждом углу. Здесь все становилось таким же, как в старых штатах: соседи совали нос в твои дела, за кого ты голосовал, да в какую церковь ходишь, и я подумывал прикупить участок ближе к горам, где граница пока была прозрачна, хотя судья был категорически против, прямо насмерть стоял. Я говорил ему, что команчи удирают оттуда, это лишь вопрос времени. И вообще нам необязательно туда переезжать, можно просто купить. Но судья рассудил, что искушение будет слишком велико, и, видимо, был прав, потому как я частенько сиживал на террасе, вспоминая Неекару и Эскуте, и все прикидывал, не отправиться ли на их поиски. Они, скорее всего, уже пребывали в Туманных Землях, но если бы не Эверетт, я бы оставил Мадлен все свои деньги и бросился в прерии.
Пустое и праздное было время. Я растолстел, заматерел, штаны не сходились на животе, да и нос стал красно-сизым. Судья приставал, чтоб я шел на службу, но деньги мои лежали в банке, и я был твердо намерен заставить их работать на меня – как это принято у аристократов. Попробовал выкупить отцовские земли, там теперь стало спокойно, да их уже поделили на четыре участка, и новые владельцы не намерены были расставаться с имуществом, так что планы мои провалились. Лучшее время жизни позади, это было очевидно.
А вот у судьи все складывалось удачно. Он переехал в Техас, чтобы присутствовать при становлении нового государства, и ныне, когда желание его осуществилось, он решил баллотироваться в сенат. Рискованное дело, ведь столица оккупирована войсками Кастера, и мало ли что произойдет, когда они уйдут. Судья бросил монетку и поставил на республиканцев, друзья в один голос отговаривали, но он никого не слушал. Думал, времена изменились. А вскоре его простреленный труп нашли на берегу реки.
Все, что оставалось во мне живого после кончины Тошавея, было похоронено вместе со стариканом. Отныне меня ничто не связывает с другими. Если люди и знали, кто это сделал, они молчали, и я начал планировать кампанию по истреблению Робертсов, Раннелсов и Уолсов, священное пламя вспыхнуло вновь, но Мадлен разгадала мои планы и перехитрила меня, предложив вариант получше. Мы продали большой дом и переехали на ферму в Джорджтаун. Рабов теперь называли слугами, и они работали за жалованье.
Мать и сестра Мадлен вполне удовлетворились возможностью страдать и оплакивать судью, а мне, по их мнению, полагалось, восседая на пузатой кобыле, наблюдать, как полудохлые работяги ковыляют между рядами хлопка. Благоденствие кончилось; мы выживали только благодаря оленине, мелкой дичи и Святой Троице. Я не мог спокойно наблюдать за крушением славного дома. И надсмотрщика на плантациях из меня не получалось. И команч во мне был уверен, что возиться в грязной земле – удел свиней, жрущих помои. И вообще я хотел заставить деньги работать.
Я купил несколько участков в Ла-Сале и Округе Диммит по двадцать восемь центов за акр. Нацелился было на побережье, но Кинги и Кеннеди уже взвинтили там цены, а долина Нуэсес плодородна, воды вдоволь, и так дешево, что я сумел отхватить там солидные владения. Бандиты и мятежники немного портили картину, но револьвер мой всегда заряжен, и я не раздумывая пускал его в ход; кроме того, в этой части страны человек с лассо по-прежнему мог ловить дикий скот сколько пожелает, а на севере, если сумеешь перегнать, его продавали по сорок долларов за голову. Не золото мыть, конечно, но близко к тому, и я старался и вернул семье доброе имя.
На весь округ нас набиралось всего сорок восемь душ. Ближайший сосед – мексиканец Артуро Гарсия. Когда-то ему принадлежали все окрестные земли, но со временем осталось только двести участков, и в тот день, когда мы познакомились, он как раз пытался перехватить еще четыре секции прямо у границ моих пастбищ. Без этого кусочка мое ранчо зачахнет. Тогда я пошел к земельному агенту и предложил по сорок центов за акр, неслыханная цена, они и согласились.
– Рад, что вы поселились здесь, – ликовал агент.
– Да и мне тут нравится.
– Мы пытаемся выдавить отсюда людей типа Гарсия, если вы понимаете, о чем я.
Я задумчиво смотрел на него, прикидывая, что можно было обойтись взяткой поменьше, но он неверно понял мое молчание.
– Не только потому, что он мексиканец, нет. У меня вот тоже жена мексиканка. Но он связан с известными грабителями.
– Интересный факт.
– Полагаю, у вас есть оружие?
– Ну разумеется.
– На вашем месте я бы держал его под рукой.
Его слова убедили меня, что я поселился в правильном месте.
Пятьдесят шесть
Дж. А. Маккаллоу
И опять она сваляла дурака, и все это знали, даже Милтон Брайс. Нефтяной бизнес уткнулся в тупик, они теряли деньги на каждом барреле. Но у нее было предчувствие. Так она им и сказала. И выбросила из головы. Это было крупнейшее пари в ее жизни, и она пребывала в полной гармонии с собой.
Она счастлива с Тедом, с детьми все хорошо, даже с Томасом и Сьюзан. Бен закончил школу одним из лучших в классе и поступил в Техасский университет. Он не слишком увлекался спортом, зато блестяще учился, был внимателен к другим в отличие от брата с сестрой, которые считали себя баловнями судьбы (Сьюзан) или вообще не замечали ничего и никого вокруг (Томас). Сьюзан продержалась один семестр в Оберлине и сбежала в Калифорнию; о ней не было ни слуху ни духу несколько месяцев, а потом раздался звонок в три часа ночи, и она явилась – с просьбой о деньгах, немыслимой сумме. Выглядела, впрочем, вполне счастливой. Джинни выдала деньги, а Сьюзан рассказала о своих приключениях. Томас, старший, продолжал жить в родительском доме. И она была этому рада, откровенно говоря. Понятно, что надо бы отселить парня, но, учитывая его эксцентричность, ему лучше держаться поближе к родственникам. Есть, конечно, удачный пример Финеаса, но Томас – не Финеас.
