Работа легкой не бывает - Цумура Кикуко (книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗

Заняться было нечем, и я следила за временем в углу правого экрана и ждала, когда будет найдена контрабанда. Интересно, поделят ли в этом случае бонус, о котором ходило столько слухов, поровну между мной, господином Сомэя и тем сотрудником, который сейчас просматривал диски. Впрочем, нет никакой гарантии, что контрабанду в самом деле найдут. Каким бы безалаберным порой ни казалось отношение Ямаэ Ямамото к собственной жизни, все же оставался шанс, что ему хватит ума хранить позаимствованные у кого-либо DVD отдельно от остальных.

Время неумолимо шло, равнодушное к тому, что наше сокровище так и не объявлялось. Его не было в футляре с «Чебурашкой», и «Оазис» тоже оказался пустышкой. Господин Сомэя спокойно перечислял – «Колдунья», «Лезвия славы», «Царство динозавров 3D», – а я размышляла о том, что Ямаэ Ямамото, кажется, в последнее время разлюбил Уилла Феррелла. И на всякий случай взяла это наблюдение себе на заметку.

– Осталось десять секунд, – отметил господин Сомэя с обреченным выражением лица. – «Лающие собаки никогда не кусают», «Мадагаскар», – продолжал повторять он, потом сказал: – «Эффект бабочки».

И я невольно обернулась.

– Посмотрите в этом.

Я не могла бы с уверенностью сказать, что это тот самый диск, но почти не сомневалась, что Ямаэ Ямамото терпеть не может Эштона Кутчера. От госпожи Оидзуми я узнала, что в «Плясках с павианом» есть эпизод, в котором герой объясняет павиану, какой бездарь этот актер Эштон Кутчер, который ушел от Деми Мур к женщине помоложе, и как он, то есть герой, решил всегда ненавидеть этого актера, что бы он ни сделал в будущем. «Вот так я решил жить», – говорит герой павиану. Кроме того, я знала, что Ямаэ Ямамото любит животных, так что вероятность, что предыдущие два фильма принадлежали ему изначально, казалась довольно высокой.

– Нашли? – переспросил господин Сомэя, с облегчением опуская плечи. – Хорошо, тогда купите этот диск и отпустите курьера на работу.

Он повернулся ко мне.

– Вы молодец. Сегодня можете идти домой.

И он направился к выходу, а я воспользовалась случаем, чтобы спросить, что они нашли. Осталось неясным, когда наш сотрудник открыл футляр с «Эффектом бабочки», – после того, как меня осенило, или еще раньше, самостоятельно, – но мне казалось, я вправе узнать о находке.

– Драгоценные камни. Контрабандные. Подробнее завтра объясню, – скороговоркой отозвался господин Сомэя и поспешно вышел. На экране все еще крепко спящий Ямаэ Ямамото постепенно сползал с дивана.

На следующий день нам подробно рассказали об изъятой контрабанде. Знакомым, о котором шла речь, оказалась молодая женщина-редактор, с которой Ямаэ Ямамото сотрудничал несколько раз: контрабандные драгоценности она привозила из-за границы, куда ездила под предлогом поиска примечательных материалов по экотуризму. До того как попасть в поле зрения нашего агентства, она продавала камни сразу же после возвращения в Японию, но на этот раз, зная, что ее наверняка вызовут на допрос, она доверила товар на некоторое время Ямаэ Ямамото. Поскольку до сих пор ее не уличали в хранении контрабанды, для признания ее виновной доказательств было недостаточно, но так как на футляре вчерашнего DVD нашли отпечатки ее пальцев, она будет осуждена, как сообщил мне господин Сомэя. После ареста она, видимо, объяснила, что выбрала господина Ямамото, потому что не сомневалась: с такой обширной коллекцией ему есть что посмотреть и без этого диска. Камни, которые сберег Ямаэ Ямамото, оказались мадагаскарскими сапфирами.

– Счастье, что мы не выбрали «Мадагаскар», да? – с усмешкой заметил господин Сомэя, хотя на самом деле поиски затянулись дольше отпущенных пятнадцати минут, в итоге курьер получил нагоняй от начальства. Эту информацию мне сообщили мимоходом, и оставалось лишь догадываться, насколько суровым был этот нагоняй.

Так моя работа, связанная с Ямаэ Ямамото, внезапно закончилась. После объяснений господин Сомэя попросил меня проверить факты по этому делу, которые он изложил в заключении, и с этим было покончено. Я спросила, когда уберут камеры, и узнала, что вскоре во всем доме, где живет Ямаэ Ямамото, ожидается проверка кабельного телевидения, тогда будут демонтированы и камеры.

Оказалось, что мне и впрямь причитается бонус – сто тысяч иен. Вполне приличная сумма, хотя и не такая, как я себе нафантазировала, но все же достаточная, чтобы осчастливить кого угодно.

– Завтра ровно месяц, как вы работаете здесь, поэтому вам выдадут бланк возобновления контракта, – известил меня господин Сомэя и добавил: – Я говорил своему боссу, что вы обладаете всеми необходимыми качествами.

– Но ведь эта работа – просто сидеть и смотреть в экран. Разве можно подходить или не подходить для нее? – спросила я и, не успев договорить, подумала, что на самом деле можно.

– О да. Некоторые сотрудники становятся пациентами психосоматического отделения.

Офигеть, подумала я. Господин Сомэя сказал также, что спешить с решением незачем. Я перешла через улицу к своему дому, вспоминая, что говорилось в объявлении о приеме на работу: «Штатная должность, зарплата чистыми 170 тысяч иен в месяц с возможным повышением, полные страховые выплаты».

Безусловно, услышать, что я обладаю всеми необходимыми для работы качествами, было приятно, условия труда здесь, если уж на то пошло, чуть лучше минимальных, с которыми я бы смирилась. Но в состоянии ли я и дальше выполнять эту работу?

Я вернулась домой рано второй день подряд, и единственное занятие, которое смогла придумать, – лечь поспать: видимо, это означало, что я полностью свыклась со сверхурочной работой как образом жизни. Мои родители уже вышли на пенсию со своей работы на полную ставку, но все еще трудились с частичной занятостью, так что дома никого не было. Я села на диван и взяла лежащую рядом газету. Она была тонкой – наверное, вечерний выпуск, подумала я.

Решив было посмотреть программу телепередач, я вспомнила, что в этом нет смысла, если газета вчерашняя. Но раз уж она очутилась у меня в руках, я принялась лениво перелистывать страницы. Мой взгляд скользил по ним, ни на чем не останавливаясь. Прочитывать слова я не удосуживалась, даже фотографии не сохранялись в памяти. Должно быть, я и вправду устала. Может, необходимость целыми днями смотреть в экран наконец дала о себе знать или же еще не выветрилось утомление после моей предыдущей работы.

Даже мысль о том, чтобы свернуть газету и отложить ее, ощущалась как напряжение, поэтому я продолжала просто водить взглядом по страницам, пока вдруг в разделе культуры не наткнулась на имя Ямаэ Ямамото. Что? Я невольно вытаращила глаза. А мне казалось, я уже покончила с тобой. Статья, за которую я зацепилась, была проходной, выражающей мнение автора, – ничего существенного. Некоторое время я колебалась между двумя вариантами – бросить газету на пол или пробежать статью по диагонали, – прежде чем остановилась на втором.

Недавно я очутился в ситуации, неловкой для человека, перешагнувшего тридцатипятилетний рубеж: я зациклился на истории о призраке, которую услышал по телевизору. Целыми днями меня не покидало ощущение, будто что-то стоит у меня за спиной. Я думал о призраках, пока спал и пока бодрствовал, и понял, что не в состоянии продолжать работу.

Да уж, я-то знаю, подумала я. Какой же ты все-таки наивный.

Это было сродни добровольному рабству. К слову о рабстве: мне, разумеется, вспомнились дзибакурэи – призраки, связанные с одним определенным местом. Каков он, мой призрак, – прикован к месту или свободно передвигается? В детстве я всегда завидовал вторым. Если передвигаешься по своей воле, значит, можешь путешествовать как пожелаешь! И отправиться хоть в Бразилию, хоть куда-нибудь еще – по настроению.