Карлики - Пинтер Гарольд (книга жизни .txt) 📗
Марк повернулся в кресле и оглянулся через плечо.
– Черная книга?
– Да.
– Толстая черная книга?
– Да.
– Что-то знакомое.
– Ну.
– А страниц-то в этой книге – считать не пересчитать.
– Да. Вот он там прячется, но я-то его вижу, это я могу тебе точно сказать. По крайней мере я могу его увидеть.
– Ну и как он там? – сказал Марк.
– Ничего. У него-то как раз все нормально. Но в любом случае, как только я получу какие-то результаты наблюдений и исследований, ты об этом узнаешь.
– Договорились.
– Но учти, Марк, ты должен будешь сделать мне одно одолжение: перестань плеваться. Ты просто обязан перестать плеваться. Я понимаю, что ты имеешь Право, но и я имею. У тебя должны быть хоть какие-то манеры, даже если у тебя больше вообще ничего нет. Будь сдержанным, вот все, о чем я тебя прошу.
– Постой минуточку. Я что-то не понял, кто из нас цены поднимает, я или ты?
– Я тебе сейчас объясню, – сказал Лен. – Понимаешь, одна из моих проблем состоит в том, что я склонен принимать отражения дворцов и луны за них самих. Мои предки неоднократно объясняли мне, что представляют собой реальные объекты, и я уважаю старших. Но настало время научиться самому в этом разбираться. Я должен попытаться научиться смотреть сквозь отражения и видеть за ними сами предметы. Что я теряю? Конечно, у тебя есть Право, но, с твоего позволения, и я воспользуюсь своим Правом, тогда и ты сможешь пользоваться своим Правом сколько влезет!
– Это как?
– Видимо, никак.
– А как насчет Пита? У него ведь тоже есть свое Право.
– Пит будет иметь свое Право, – сказал Лен, – даже когда нас с тобой уже в живых не будет. Он-то всех нас переживет. Пит своим Правом все равно воспользуется, нравится тебе это или нет.
Марк закурил сигарету и задул спичку.
– Слушай, Лен, – сказал он, – в конце концов от тебя требуется только одно: взять и написать объявление «Плеваться запрещено». Кто с этим станет спорить? Билеты вон и так сколько стоят. Платить плюс к этому еще и штраф – никаких денег не хватит.
– Да, это неплохая мысль. Так я и сделаю. Но если ты вдруг все-таки случайно плюнешь и не сможешь заплатить штраф, я за последствия не отвечаю.
– Вопросов нет.
– И все-таки ты не понимаешь. Неужели ты не видишь, что поднимать цены я просто вынужден, и, может быть, мне самому придется сесть на переднее сиденье, чтобы не ехать в собственном багажнике. Сам понимаешь, оттуда я ничего не увижу, а когда сидишь за рулем, нужно все-таки на дорогу поглядывать. Места у меня будет предостаточно, вряд ли кто-нибудь сможет покупать такие дорогие билеты. Но и в этом есть свои преимущества: я по крайней мере смогу выбирать маршрут по своему усмотрению и не буду стоять в пробках. Все, решено, так я и сделаю.
Глава пятая
Пит посмотрел поверх ее тела на горбатые тени, заполняющие комнату, а потом, собрав рукой ее волосы, раскидал их снова по подушке. За оконным переплетом была видна полоска луны. Она прижала его к себе. Он положил голову ей на грудь. Над ними, проникая через открытое окно, веял легкий ветерок. Она смотрела поверх его головы на стены. Ей не были видны в темноте места, где стены сходились. Они казались одновременно далекими и близкими. Она посмотрела на сводчатый потолок. Неясный силуэт, свисающий с потолка, постепенно растворялся в окружающей темноте, превращаясь в выпуклую тень. Вдоль стены вытянулась еще одна тень, пересеченная отражением лунного света, падающего из окна. Под ее взглядом темнота, нацеленная на их тела, стала рассеиваться и отступать.
– Я стерла темноту с лица земли, – сказала она.
Пит вытянул руки и, сцепив ладони в замок, потянулся.
– И как же ты это сделала?
– Нет, опять темно, – сказала она. – Еще темнее, чем раньше, из-за того, что ты пошевелился.
– Это все жара. Не было бы так жарко, не было бы и так темно.
– Но летом, – сказала Вирджиния, – день не становится ночью. День – это день. А зимой ночь проникает в день. Летом…
– Я не совсем уверен, – сказал Пит, – что согласен с тобой.
Он зевнул и потянулся, упершись ногами в каминную решетку.
– Но ведь сейчас темно. Еще темнее оттого, что мы такие белые, – сказала она.
– Да.
Он притянул ее к себе и поцеловал, потом повернул обратно на подушку и пристально посмотрел в лицо.
– Ты не закрываешь глаза.
– Нет, – сказала она.
– Почему?
– Хочу видеть тебя.
– Зачем?
– Потому что я тебя люблю.
– Да, – сказал Пит, – и я тоже.
Луна заполнила собой все окно. Ее свет падал на них, огибая решетчатую спинку стула.
– Послушай. Ты не веришь, что я тебя люблю?
– А ты любишь?
– А ты не веришь?
– Нет.
– А вот и не угадала, – сказал Пит. – Я тебя люблю.
Он дотянулся до края кресла, вынул из кармана куртки две сигареты, закурил их и вставил одну ей в губы.
– В некоторых отношениях я очень отсталый. Он подождал, пока над ними соберется облачко дыма, и резким выдохом рассек его пополам.
– Но постепенно я просвещаюсь и избавляюсь от своего невежества.
– От невежества?
– Знаешь, наверное, я учусь тебя любить.
– Как это?
– Наверное, ты меня учишь. Кто же еще?
– Я?
– А кто же еще?
Она села и посмотрела на него.
– На днях ты мне сказал, что для тебя я похожа на парня.
– Я сказал – в каком-то смысле.
– Но…
– Я в тот момент думал.
– О чем?
– Я хочу сказать, что это были мысли вслух.
Он опустил голову на подушку рядом с ее бедрами, вытянув ноги к камину, и она, повернувшись, посмотрела на него сверху вниз. Наклонившись, она поцеловала его, а потом снова села прямо. Он опять притянул ее к себе и прижался губами к ее плечу. Ее волосы разметались по его лицу. Он целовал ее груди. Она смотрела в окно. Луна сияла во всем своем великолепии. Она повернулась на бок и легла на него. Его руки обняли ее, они поцеловались и перекатились на подушках. Она сжимала бедрами его ногу. Они замерли, темная нижняя сторона столешницы нависала над ними, ее руки лежали на его талии. Она провела руками вдоль его тела. Он высвободился из объятий и сел.
– Да, ты очень красивая.
Они передвинулись на подушках и сели лицом друг к другу.
