The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Минаев Сергей Сергеевич (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Гена, хотя и педик, известный московский музыкальный обозреватель. Испытывает ли он ко мне симпатию? Хм-м-м… пожалуй да. Но поскольку человек я дружелюбный и общительный, меня это не удивляет. Иногда мы вдвоем ходим на концерты рэп-команд (nothing gay), а с недавнего времени я изредка участвую в его музыкальных обозрениях в журнале.
— Привет, Андрюшка! — кричит он мне. — Где твоя часть обзора?
— Гена, — я отвожу его в сторону и тихо, но внятно говорю: — Послушай. Я же тебя просил не называть меня Андрюшкой. Я ничего не имею против твоей сексуальной ориентации, но ты этим своим «Андрюшкой» меня компрометируешь. Я все-таки имею репутацию… скажем так… ловеласа. А тут ты со своим уменьшительно-ласкательным!
— Да брось, Андрюш. Кого этим удивишь в век унисекса? Тем более ты мелькаешь по журналам в фото-отчетах рядом с такими персонажами, по сравнению с которыми я — натурал! Так как там с твоей частью?
— Будет, будет. Через час. Я, конечно, мелькаю, но ты все равно… это… ну, типа, не перегибай палку… и все такое…
— Чего не перегибать? — радостно заливается Гена.
Не дослушав, я скрываюсь за дверью своего кабинета.
Да, Гена прав: намелькался я за этот год изрядно. Тусовочные фото, фотосессия для журнала «ОМ light» в образе сутенера, съемки для МТВ в программе «Новые лица», титул «самого многообещающего из поколения двадцатилетних», которым меня наградил один журналист из «МК» (статья, правда, была про московские бордели, наркоторговлю и прочие пороки города, но не в этом суть). Статья «Разбитое сердце Жанны Фриске» в газете «Жизнь» (я там на заднем плане залезаю в чей-то джип, так что можно подумать, будто Жанна плачет в том числе из-за меня).
— Але? — у меня звонит телефон.
— Андрей, ты начал ВТИРАТЬ? — это опять Рита.
— Чего?
— Почему у тебя порезана десна? Ты втирал в десны наркотики? Ты хочешь стать наркоманом?
— Я?! Втирал?! Дура! — Она реально начинает меня бесить, особенно учитывая то, что позавчера она рассказывала, как они «шалили» с подругой Натусей (сука еще та). Ага. Дома у друзей, таких же, как она, маменькиных сынков и дочек, закидывались экстази перед дискотекой. А я теперь наркоман! — Да я порезался зубной нитью, идиотка!
— Ой… а я уже подумала… Андрей, я…
— Ага, ты, наверное, подумала, почему это я тебя не пригласил «пошалить», да? Или как там вы с этой дурой Натусей называете употребление запрещенных веществ? И вообще, уже час как я истекаю кровью, а она только перезвонила. Это и есть твое «чуть позже?».
— Андрей, не смей разговаривать со мной в таком тоне! — Рита начинает срываться.
— Я вообще не готов с тобой разговаривать. У меня встреча, все, пока.
— Андрей, не вешай трубку, я ведь волнуюсь за тебя!
— Все в порядке, я у доктора, не волнуйся.
— Позвонишь, как освободишься?
— Обязательно. Целую.
— Ты про «Веранду» не забыл?
— Я тебя люблю.
— Я тебя обожаю. Тотально.
— Пока.
— Пока!
После разговора с Ритой опять заболела десна. Черт! Love hurts или как там?
И вот, в двадцать семь, я узнаю о том, что, скорее всего, то есть очень возможно, журнал «GQ» поставит меня на 69-ю позицию в списке самых стильных людей Москвы.
— Bingo! — скажете вы.
— То ли еще будет! — скажу вам я. Снова сплевываю. Теперь уже в салфетку, но крови, слава богу, нет.
Учитывая среднее арифметическое возрастов всех остальных участников (хотя я еще не выяснил, сколько исполнилось Марату Сафину, но, принимая во внимание, что и с Жанной Фриске я ошибся года на три в меньшую сторону, получается около 35) и среднее арифметическое состояний их родителей/спонсоров (здесь еще больше вопросов), получается, что шансы стать гиперпопулярным и мегабогатым у меня еще ого-го. То есть их определенно больше, чем, скажем, у сборной России на победу в чемпионате мира по футболу, но чуть меньше, чем у Билла Гейтса, если он вдруг задумает потратить все свои миллиарды до конца жизни. В любом случае первым, скорее всего, «Грэмми», получу я, а не Тимати. И уж, конечно, не Серега с «Бумером», надеюсь, вы понимаете, о чем я. Иными словами, чего они достигли, все эти люди? Даже не люди, а номера, остальные девяносто девять номеров? На что они почти истратили свою жизнь? У меня, право, нет ответа. Все их деяния настолько незначительны, что мне даже неловко об этом pacсуждать.
Реально я, кажется, краснею. У меня такой смущенный вид, хоть фотосессию делай.
Прикиньте: я стою с видом трогательного, смущенного первокурсника. С голым торсом и в рваных джинсах «DG». Босиком. А в руке — роза. Нет, лучше сигарета. Да, точно, сигарета. А на полу валяется дубленка, как в том клипе у Боно из «U-2». И под фотографией надпись: «"Смущенный Амур": Андрей Миркин в интервью журналу «Vogue» говорит, что до сих пор стесняется, когда знакомится с девушкой!»
Интервью, конечно, должно начинаться моими словами. «Наверное, я не должен вам этого говорить, но я очень надеюсь встретить ту, которой смогу вручить свое сердце на брелоке. Но… у меня пока не очень получается. Как-то сложно все…» И ниже список девушек, которыми Андрей Миркин (то есть я) имел бурные романы в течение последних двух недель. Ха-ха! Я даже название придумал: АНДРЕЙ М. БЕССПОРНО ТРОГАТЕЛЬНЫЙ. ИНТЕРВЬЮ БЕЗ ПОРНО.
Вот таков вкратце мой жизненный путь, вплоть до сегодняшнего дня. Весь мой опыт (немалый, заметьте), все мои мечты, надежды и guide lines.
Дверь кабинета медленно открывается. Воистину, побыть одному, хотя бы десять минут, мне удается только на фотографии глянцевого журнала. Да и то мало-реально, учитывая количество рук, его листающих, и количество глаз, рассматривающих мои фотографии. Я разворачиваюсь вместе с креслом к окну, чтобы оказаться спиной к собеседнику. Скорее всего, это кто-то из девочек-секретарш с очередным тупым вопросом. Поскольку они все равно мало чего соображают, единственным достойным собеседником может служить моя спина.
Итак, дверь открывается. Я сижу к ней спиной и медленно, с сигаретой в зубах, произношу:
— Сегодня я еще не готов выслушивать глупости. — Я тоже. Миркин, номер верстается. Где твоя хроника, умник?
На пороге стоит главный редактор «Одиозного журнала»…
— Ко мне зайди, немедленно! Дверь снова закрывается.
Я встаю, приглаживаю волосы, беру со стола пачку каких-то бумаг (моя лирика, выписки из кредитки и какие-то распечатки из Интернета). Со всем этим добром выхожу в коридор, тихонечко стучусь в дверь, делаю трогательное и вместе с тем ответственное (как мне кажется) лицо и врываюсь в кабинет:
— Здравствуйте, Алексей, как у вас дела? — выстреливаю я с порога, не давая ему наброситься на меня. — Понимаете, с некоторыми материалами случилась небольшая заминка. Такой, знаете… как это лучше сказать, когда контракт не может быть выполнен…
— Форс-мажор, — выдыхает Всеславский, вертя в руках пластиковую шахтерскую каску с надписью «Передовик», по слухам, подарок одного из вице-премьеров.
— Ага, круто. Ну, в смысле, точно. Форс-мажор. Я, повторюсь, некоторые материалы не могу сдать в срок по объективным, не зависящим от меня обстоятельствам. Все мы, как вы знаете, зависим от Провидения, и на этот раз воля случая…
— Какие конкретно? Интервью? — Он начинает раздраженно постукивать пальцами по каске.
— Интервью в данный момент находится на подписи у Бухарова. Он должен был прислать мне его сегодня, но почему-то не прислал и…
— Ресторанный рейтинг?
— Оксана Александровна, наш бухгалтер…
— Я в курсе, кто это. И что? Она распорядилась сделать налоговую проверку во всех ресторанах города, и они закрылись?
— Нет, ну… почти так. Она выдала мне средства на посещение новых заведений несколько позднее, и теперь я вынужден дописывать рейтинг, основываясь на впечатлениях друзей, посетивших рестораны, которые я… на которые мне…
— …не хватило. «Светская хроника»?
— О, тут уже все красиво. Почти все готово, осталось только…
— Фото-сессии?
