Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага - Амаду Жоржи (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Эта патетическая речь советника имела неописуемый успех у слушателей «Радио Абаэтэ». Жаль только, что столь волнующий призыв не дошёл до тех, кому предназначался: до женщин, которых избивали и которые спасались бегством от лошадиных копыт.
Затем Режинаддо Паван обратился к его превосходительству губернатору штата «с уважением, которое мы испытываем к высокой фигуре великого человека, стоящего во главе судеб Баии», взывая к его «христианским чувствам и не раз подтвержденным достоинствам государственного деятеля». Моряки высаживаются на берег, женщины не выполняют приказов полиции, положение сложное, конфликт может разрастись и создать угрозу спокойствию баиянских семей. Благородный муниципальный советник обращается к благороднейшему губернатору: «Прикажите, ваше превосходительство, освободить из тюрьмы хозяек пансионов и разрешить им открыть свои заведения, вчера закрытые полицией, пытавшейся переселить их из Баррокиньи на Ладейру-до-Бакальяу. Дело требует немедленного решения, господин губернатор, отмените приказ о переселении, воспрепятствуйте тому, чтобы конфликт, ограниченный пока чертой зоны, принял размеры национальной катастрофы, а может, и международной!»
В городе, охваченном паникой, жители запирали двери квартир, телефоны правительственного дворца и полицейского управления звонить не переставали, требуя принять срочные меры.
51
Сидя в «бьюике», спрятанном в зарослях, Камоэнс и его компаньоны слушали призыв муниципального советника Режиналдо Павана. Они включили радио, чтобы покурить маконью в приятном музыкальном сопровождении. Камоэнс обращает внимание:
– Дело провалилось. Надо ехать забирать товар, пока не поздно.
– Это точно, – соглашается другой, низкорослый, скупой на слова.
И берётся за баранку, направляя «бьюик» к Ладейре-до-Бакальяу. Оба понимают: надо скорее спасать товар. Дело шло плохо с самого начала, а теперь ещё хуже, так что чего же ждать.
В двухэтажном особняке группа, которой была поручена продажа, закончив распределение товара, чем руководил Синсинато Чёрный Кот, пребывала в бездействии и начинала роптать: столько маконьи, а воспользоваться – не смей! Безобразие!
Большая часть мебели, привезенной сюда, на полицейском грузовике из Баррокиньи и брошенной у двери, уже была растащена всеми, кто только хотел, в течение дня. Остались лишь принесённые в помещение матрацы, вот на них-то молодые ребята и проводили время в ожидании. Ожидание было долгим, а тут ещё такой соблазн под боком. И вот после короткого обсуждения пришли они к единогласному решению: запрет, наложенный Далмо Кокой на курение, – явная нелепость. Ну что случится, если они по одной выкурят? Ничего особенного. Синсинато Чёрный Кот, как правило, неотступно выполнявший приказы, вдруг согласился, также почувствовав потребность в сигарете.
И вот, развалившись на матрацах, ребята с наслаждением покуривали и грезили, когда вдруг в помещении появились Камоэнс Фумаса и его спутник. Синсинато в такие минуты любит покой, а тут кто-то входит. Он поднимает голову, вглядывается в лица и узнает пришедших, должно быть, прибывших, чтобы передать поручение шефа Коки.
– Пора?
Камоэнс говорит им о провале операции, задуманной детективом. Зона превратилась в ад: побоище, беготня, выстрелы. Да какой же безумец, даже сбежавший из сумасшедшего дома, решится продавать маконью на глазах у полиции. Скептик Синсинато не верит словам Камоэнса, который сказал:
– Нам не заплатили ни тостана, и мы приехали забрать товар.
– Забрать? Ещё чего? – И Черный Кот садится на матраце, повторяя: – Ещё чего захотел!
Накурившегося Камоэнса не смутить, он герой!
– Захотел, видно, схлопотать по морде!
Кое-кто вскакивает на ноги. Начинается потасовка. Сопровождающий Камоэнса выхватывает нож и, изловчившись, делает выпад. Горящая сигарета попадает на дырявый матрац, в котором сухая солома. Она вспыхивает. И вот уже закурился дымок и забегали по матрацу языки пламени.
52
В Пелоуриньо, где действуют войска полиции нравов под командованием детектива первого класса Николау Рамады Жуниора, которые пошли в наступление, положение сложилось такое же, как и в Масиэле: избиты женщины, выволоченные из домов на площадь и преследуемые конной полицией. Здесь труднее спрятаться, спастись: улицы Террейро-де-Жесус и Байши-дос-Сапатейрос забаррикадированы полицейскими машинами. Пущена в ход дубинка, ею приказано действовать до тех пор, пока преступницы не одумаются. Словом, операция «Радость возвращения к труду» в полном разгаре.
Штурм главного бастиона – дома доны Паулины де Соуза – был для полицейских нелёгким: не надеясь на дверные запоры, мятежницы забаррикадировали дверь тяжёлой мебелью, создав дополнительные сложности для исполнения долга полицейских, что привело Николау в бешенство.
В конце концов дверь была взломана, командующий штурмом Живоглот оказывается в коридоре, и кого же он видит? Эту скандалистку, хулиганку Терезу Батисту. И в этот самый момент она сбивает его с ног ударом квадратного носка модной туфли, подаренной ей Мирабо Сомпайо, которому она позировала для картины «Богоматерь, кормящая грудью».
– Ой!
Крик командира на какую-то долю секунды парализует полицейских. И Тереза успевает проскользнуть между ними и выскочить на улицу вместе с двумя женщинами. Живоглот корчится от боли, держится за живот, не думая об отмщении, не до того, так сильно болит. Только спустя время, когда ему с помощью двух агентов удается подняться, стоны его прерываются проклятиями Терезе.
Величественная дона Паулина де Соуза торжественно, как Королева карнавала, шествует в сопровождении эскорта агентов к одной из тюремных машин, где её встречают её же подданные, арестованные раньше. Она их успокаивает: бояться нечего, Огун Пейше Мариньо сказал, что всё хорошо закончится! Не рискнёшь, не выиграешь.
Окруженная солдатами военной полиции, Тереза бежит к церкви Розарио-дас-Неграс, взбегает по лестнице и у дверей останавливается. Другие следуют её примеру. Лошади полицейского патруля взять лестницу не могут, но агенты пытаются схватить Терезу.
И вдруг за спиной Терезы дверь храма открывается и впускает её. Она только успевает заметить исчезающего за алтарем внушительного старца. Кто это, ризничий, священник или святой? Ведь даже у проституток есть свой заступник, Святой Онофре. Уж не он ли? А может, кто-то из жрецов кандомбле? «В долгую ночь сражения закрытой корзины» – так поэт Иеова де Карвальо назвал свою вдохновенную поэму, рассказывающую о событиях той ночи, в которую происходило нечто, не имеющее объяснения и не доступное пониманию простых смертных.
Из пансионов Пелоуриньо бегут женщины, спасаясь от преследующих их полицейских, некоторых полицейские выволакивают сами. Все, кто могут, бегут к церкви. Бегут из Масиэла и Табоана. Постепенно ими заполняется неф. Некоторые молятся, читают «Отче наш», стоя на коленях.
53
После мокеки и холодного пива Аналия и Камил садятся в автобус и едут в сторону Соборной площади. Дона Паулина де Соуза велела своим подопечным возвратиться не поздно, чтобы не было никаких конфликтов с клиентами, которые не знают о случившемся. На площади Кастро Алвеса Камил вдруг что-то вспоминает и предлагает Аналии выйти.
– Опять я забыл.
– Что, дорогой?
– Святого Онофре для доны Паулины.
Ведь Святой Онофре не только покровительствует торговле и помогает благочестивым, он прямой покровитель проституток. Во многих столовых борделей и пансионов стоит фигурка святого, украшенная цветами и свечами, а иногда и окруженная другими божествами – могущественными Ориша.
Давно дона Паулина ищет фигурку большого размера Святого заступника проституток, чтобы поставить её в молельне, в которой уже стоят покровитель мореплавателей и покровительница зачатья. Зная, что отец Камила торгует антиквариатом, дона Паулина и попросила парня купить для неё по сходной цене Святого Онофре, пусть даже не нового, так как в магазинах она не встречала ни нового, ни старого.
