Виа Долороза - Парфенов Сергей (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Ясно… Это я запомнил… – Игорь сделал вид, что не почувствовал скрытого намека. – Так что же у нас дальше по программе, мой уважаемый гид?
– А дальше? А дальше предлагаю зайти куда-нибудь в кафе… Вы ведь, кажется, хотели попробовать настоящую американскую кухню? – от уголков Наташиных глаз разбежались едва заметные хитрые морщинки. Игорь после этой фразы почувствовал себя совершенным сбитым с толку. Он растерянно посмотрел Наташе в глаза, стараясь отыскать в них ответ, но там отражалось лишь едва прикрытое лукавство и было совершенно непонятно, то ли эта она с ним кокетничает, то ли просто смеется над ним.
– Игорь, не брать же мне у вас интервью на улице, в самом деле, – сжалившись, произнесла Наташа, увидев какая бурю чувств вызвало ее предложение.
Потом они сидели в уютном ресторане "Фрайдейз" и ели сэндвичи-"пастами", картошку фри с куриными крылышками, обильно приправленными пряным соусом, пили колу и заедали все это жаренными в меде орешками. Точнее ел в основном Игорь, а Наташа просто поддерживала компанию. Она осторожно спросила:
– Игорь, простите за нескромность, а вы помните тот ваш концерт во Дворце молодежи?
Игорь поднес ко рту стакан с остатками колы, стараясь скрыть едва заметную усмешку, но глаза его подернулись мягкой поволокой. Помнит ли он тот концерт? Он поставил пустой стакан на стол. Конечно, помнит… Он взглянул на Наташины тонкие пальцы и ответил, как можно спокойней:
– Помню…
– А вы знаете, тогда, на концерте меня сразу поразила ваша песня "Россия"… И мне все время хотелось спросить… А почему вы спели именно её?
Игорь вскинул растерянный взгляд на Наташу. На него глядели ее спокойные, утонувшие в собственном счастливом мирке, пронзительно зеленые глаза. Игорь отвел взгляд. Что ей было ответить? Что после того, как она стала свидетельницей их разговора с куратором от ЦК комсомола, он не мог просто так выйти и спеть про "Чистопрудный бульвар"? А может сказать ей, что не будь ее, он все равно спел бы"Россию", потому что уже заранее договорился с об этом с музыкантами? И то и другое было правдой…
– Я так понимаю, начинается интервью? – спросил он отстранено.
Наташа заметила его посерьезневший вид.
– Игорь… Ну, не обижайтесь, – сказала она, как будто оправдываясь. – Я же свою часть уговора выполнила – город вам показала… Теперь ваша очередь…
– Хорошо, – кивнул Игорь, вспоминая об уговоре. (Там, в ресторане "Приморский", когда Наташа обратилась к нему с просьбой об интервью, он в шутку "вместо гонорара" попросил показать ему Нью-Йорк, но она, к его удивлению, восприняла его просьбу совершенно серьезно. Тогда у него гулко застучало в груди, подумалось – "это судьба"… Игорь едва заметно дернул уголком рта и снова посмотрел на Наташины руки.) Наташа поставила на середину стола небольшой брикетик диктофона и нажала на нем кнопку записи. Игорь задумчиво уставился на начавшие вращаться в нем колесики и почесал щетинистую скулу.
– Почему я спел "Россию"? – неторопливо повторил он. Он хотел уже было ответить, что уже давно для себя решил, что будет петь только про то, что его волнует, а песня про Чистопрудный бульвар тогда его не волновала, но Наташа неожиданно задала ему новый вопрос:
– Игорь, а что для вас вообще значит Россия?
Игорь недоуменно пожал плечами.
– Россия – моя родина, – ответил он.
– А чуть-чуть поподробнее?
– Подробнее? – лицо у Игоря приняло сосредоточенное выражение. Он на секунду уткнулся отрешенным взглядом в стол, но потом вдруг его мысли сами начали выплескиваться наружу, – когда, говоришь о том, что тебя волнует, о том, что любишь и о том, что болит у тебя на сердце, не надо подбирать слова, они давно уже живут внутри. Что для него Россия? Это то место, где он родился, и где прошло его детство… Это его корни, которые держат его на этой земле – его близкие, его ребенок и его родители… Это язык, на котором он думает и пишет свои песни – Россия и родина для него понятия тождественные… А почему Россия, а не Советский Союз? Ему не нравится словосочетание Советский Союз – оно ассоциируется у него с ГУЛАГОМ. Его отец провел в сталинских лагерях страшных пятнадцать лет… Может поэтому под Россией он понимает ещё и ту страну, которую они потеряли больше семидесяти лет назад.
– Но Россия, и Советский Союз – суть империи, тоталитарные государства! – пылко возразила Наташа, окунаясь в привычное амплуа журналиста. – На протяжении всей своей истории и Россия, и Советский Союз вели войны, присоединяя к себе чужие территории, и тем не менее одно для вас Родина, а второе нет? Почему?
Игорь почувствовал, что слова Наташи царапнули его за живое. Он уязвлено отодвинул в сторону остатки еды и натянуто усмехнулся… Россия и Советский Союз тоталитарные государства? Нет… Немножечко не так… Действительно, Россия на протяжении всей истории вела войны и большая часть её территории вошла в её состав за счет военных конфликтов… Но стоит также помнить, что вся история человечества – это история войн… В Москве ведь тоже побывали и татары, и французы, и поляки, но у русских ведь нет ненависти к этим народам… А кроме того Россия расширялась не только за счет войн… К России добровольно присоединились и Грузия, и Украина… Почему-то никто не обращает внимание на тот факт, что присоединяясь к России, они доверяли ей настолько, что были уверены, что великая и сильная Россия не покусится ни на их язык, ни на их национальную самобытность, ни на их культуру…
– Подождите, Игорь, подождите! – Наташа погрозила ему пальцем. – Вы же сами только, что сказали, что большая часть России вошла в ее состав за счет войн… И все прекрасно знают и про завоевание Сибири, и про войну на Кавказе… А вспомните Сурикова и его картину "Покорение Сибири Ермаком", или стихотворение Лермонтова "Валерик", – в них же хорошо показано, каким способом прирастало государство Российское. О какой дружбе вы говорите?
Игорь согласно тряхнул головой.
– Это правда…
Он знал историю, и знал ее без прикрас, – тот кто, любит свою родину, считал он, тот должен знать историю без ретуши… Но то, что сейчас сказала Наташа было лишь частью правды… Да… Русские, действительно, покоряли северный Кавказ силой, хотя пришли туда не как завоеватели… И то, что генерал Ермолов был жестоким и своенравным наместником – это тоже правда… Но правдой также было и то, что Шамиль был безжалостным восточным правителем, а чечены уже тогда жили похищениями людей и обычай кровный мести вырезал у них целые семейные кланы… И в этом легко убедиться, – достаточно повнимательней почитать того же Лермонтова, "Героя нашего времени"… И если уж быть до конца честным, то надо признать, что Шамиль и Ермолов были схожи в своих методах и действиях, как близнецы-братья – один из них был предводителем гордого горного народа, который признает только сильного и презирает слабого, а второй отлично понимал, с каким народом ему приходится иметь дело… Но… И это тоже ведь только часть правды… Правдой было ещё и то, что плененный Шамиль после того, как был и отправлен на жительство в Калугу совершенно искренне говорил, что жалеет, что не знал России раньше, а то бы искал с ней дружбы, а не войны… И это тоже правда…
– Игорь, не путайте меня! Не мог он такого сказать! – громко возразила Наташа, так, что сидящий за соседним столиком негр, отвлекся от своего бифштекса и удивленно поднял голову. (Ему наверняка показалось странным, что эти двое ведут меж собой эмоциональный спор на неизвестном языке, который к тому же записывается на диктофон, но уже через пару секунд темнокожий афроамериканец равнодушно отвел глаза и снова погрузился в процесс поглощения пищи, – правило "прайвеси" действует в Америке повсеместно и неукоснительно. Наташа с Игорем, увлеченные спором, даже не заметили его удивленного взгляда.)
– Это правда… – спокойно повторил Игорь. – Как и правда то, что Шамиль и Ермолов, под конец жизни были дружны друг с другом… У Ермолова было поместье в Калуге – туда Шамиля отправили в почетную ссылку, назначив ему огромную пенсию… А кроме того… Мало, кто знает, что у того же Шамиля любимой женой была русская, а у генерала Ермолова, покорителя Кавказа, дети были от черкески. И не случайно Шамиль испрашивал позволения у царя разрешить присутствовать в Петербурге на похоронах Ермолова, а своим детям завещал быть верноподданными России.
