Дом - д’Истрия Робер Колонна (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
– К столу! – пригласила хозяйка, желая положить конец этим светским условностям.
Для завтрака на траве она расстелила настоящую скатерть – такие вышивали цветочками когда-то в приданое; скатерть символизировала стол, центр дома, – разложила на ней столовое серебро, расставила фарфоровую посуду – подруг ошеломила эта пышность, этот аристократизм, каких трудно было ожидать в обычной жизни Х… Она приготовила много изысканных блюд, аперитивы, закуски, жаркое, салат, десерт, принесла хорошее вино. Ни одна из женщин и предположить не могла, какая гостеприимная хозяйка таилась в их подруге… Как будто Х уже принимала гостей в своем доме, праздновала новоселье – а ведь они устроили пикник именно потому, что дом был еще нежилым. Женщины сидели на траве вокруг узорчатой скатерти, гостьи по одну сторону, Х по другую, лицом к ним и лицом к пейзажу, одна, как королева.
Она принимала подруг, но, будь ее воля, предпочла бы лечь на траву, растянуться, расслабиться, подремать, даже поспать, и этот квадрат зелени, ставший одновременно столовой, спальней – и гостиной, и террасой, и садом, в общем, местом отдыха, – Х сделала бы своим миром. Миром крошечным и бесконечным. Где она могла бы вволю мечтать. Она задумалась. Думала о своем строящемся доме и обо всех составляющих своей жизни, которые проносились у нее в голове с бешеной скоростью. Воспоминания, планы, идеи, наития, фантазии, сюжеты мелькали, сплетаясь и расплетаясь – как облака в небе, невесомые, грациозные, гонимые ветром. Облака сгущались, рассеивались, меняли форму, цвет, оттенок. Грозовая туча вдруг испарялась, а едва заметное облачко набухало, темнело, тяжелело, а потом уносилось вдаль и тоже исчезало… Все эти наплывавшие картины убаюкивали Х; она не хотела ничего отслеживать, ничего обуздывать, ничего выбирать. Она была свободна. Сильна. Плыла по течению. Небо, как ни крути, всегда будет голубым. И ее мать, защитница, покровительница, добрая советчица, всегда рядом.
Х спустилась на землю, к подругам, которые шаг за шагом, день за днем – такова сказочная или ужасающая сила социальных сетей – следили за перипетиями и продвижением работ на ее стройке. Они расчувствовались и сетовали на ее горькую долю. И тут, вместо того чтобы подпеть им, Х выдала реакцию, удивившую маленькое собрание: она, замученная и замороченная, принялась утешать подруг, те ведь тоже затевали разные предприятия, иной раз одного порядка, тоже, каждая со своей стороны, боролись с трудностями, разочарованиями, передрягами, на которые так щедра жизнь. Намеками она дала им понять, что знает об их бедах и заботах, и попросила не переживать за нее и не оплакивать ее невзгоды. Объяснила, что проволочки на стройке – это в порядке вещей. Что с тех пор как стоит мир, любое строительство всегда было делом более долгим и затратным, чем ожидалось… Посоветовала им брать с нее пример – и принимать ее за образец. Она справится, в этом нет никаких сомнений, а ее дом уже родился, потому что это именно он позволил им собраться вместе за доброй трапезой, в этом чудесном обрамлении. И их встреча – эти замечательные часы, которые навсегда запечатлеются в душе, – поможет им, именно им, женщинам, приехавшим провести день на острове, утешиться в своих скорбях, своих бедах и жизненных невзгодах.
– Не плачьте обо мне, – сказала им Х, – мне выпало счастье делать дело, конечно, трудное, тяжкое, хлопотное, порой непосильное, но духоподъемное. Плакать надо о вас и о ваших детях!
Власть дома над Х выразилась в этой головокружительной тираде. Женщины приехали, желая – от всей души – отвлечь ее и посочувствовать, а вышло наоборот, это она, Х, утешала их в горестях, которых они сами не сознавали. Да, сочувствие Х было одним из самых неожиданных проявлений власти дома над ней – одним из знаков того, что дом, невзирая на все трудности его постройки, делал ее счастливой, а стало быть, великодушной. И что остальным женщинам, погрязшим в своей поверхностной светской жизни, в своем благополучии, в страхах перед малейшим риском, не выпало того счастья, которое нашла Х, с головой уйдя в дело, преобразившее ее. Нет смысла плакать над горестями этого мира: вот какое общее место хотела Х донести до своих приятельниц. Надо двигаться вперед, созидать, ковать свою судьбу.
Х пригласила подруг на прогулку по утесам, потом проводила их в порт. Они должны были уехать последним паромом, который в это время года отчаливал довольно поздно вечером. Гостьи с ног валились от свежего воздуха, солнца, ветра – а ведь они провели только один день на острове, каково же было бы им прожить на нем жизнь! Женщины прощались, благодарили друг друга. Х осталась на суше, остальные поднялись на корабль. Все разволновались: не столько от этого дня, который они нашли идеальным, сколько от очень странного отношения к ним Х – подумать только, она их утешала! Привыкшие к теплой воде аквариума их жизни в мегаполисе – и на континенте, – горожанки поняли, что их подруга обогатилась здоровым опытом морского простора, соли, ветра – и островов. Она, казалось, жила в ином мире: суждено ли им еще когда-нибудь встретиться?
Х была счастлива. Если голова ее и была забита стройкой с ее заминками, то присутствие подруг помогло отвлечься от забот. Они вместе посмеялись, развлеклись – пусть даже поверхностно, – и это пошло Х на пользу. Ей было легко и хорошо.
Робер в этот вечер пригласил ее на праздник острова. Он предложил ей это без церемоний, естественно, как подруге. Она устала, тоже опьянела от моря и свежего воздуха, но почему бы нет? Х имела привычку ловить удачу, дарованную случаем. Эта вечеринка могла порадовать ее приятным времяпрепровождением, познакомить с теми сторонами жизни острова, о которых она ничего не знала, и помочь – как знать? – завести знакомства. Х никогда за всю свою жизнь не бывала на таких праздниках, но что она теряла? Она была заинтригована, ей стало любопытно, и она от души согласилась.
Это были деревенские танцульки. Обстановка самая свойская. Пришли только люди с острова, все друг друга знали, они хорошо поработали зиму и были счастливы хоть один вечер повеселиться. Обстановка сложилась почти семейная: здесь смешались все поколения, чтобы расслабиться, хорошо провести время вместе. Было душевно.
Х сразу оказалась в маленьком обществе, собравшемся вокруг Робера, – здесь были его родные, друзья, соседи, бывшие одноклассники – все как один островитяне и потомки островитян на протяжении нескольких поколений. Женщины, явно без малейших усилий – то есть во имя самой что ни на есть спонтанной человеческой симпатии – проявили интерес к Х, к ее стройке, к ее жизни. Они ее не жалели и не завидовали ей, но поздравляли: ей посчастливилось строить дом, отыскать один из самых красивых участков на острове, с самым лучшим видом. Они сказали ей, что следили за ее стройкой по рассказам Робера, который принимал свою миссию близко к сердцу, был горд работать с Х и доволен уже вырисовывавшимся конечным результатом. Еще сказали, мол, они счастливы, что Х построила дом на острове, и счастливы, что этот дом построен Робером.
Тарелки с жареной рыбой передавались из рук в руки вместе с бутылками спиртного. Неподалеку оркестр настраивал инструменты. Несколько женщин, сидевшие поодаль от Х, в течение вечера пересели поближе, чтобы поздороваться с ней, сказать, как они рады, что она сегодня с ними.
Как велика разница между отношением этих женщин с острова и горожанок, уехавших на пароме! Китайские церемонии за завтраком и такая осязаемая простота за ужином… Мир состоял из наслоения подмиров, ничего не знавших друг о друге. И острова созидали мир на свой лад, незагрязненный, ни в чем непохожий на мир твердой земли, но такой надежный.
Еще не ощущая себя включенной – такая формулировка была бы преждевременной: включена, не включена, разве такое бывает по заказу? – Х чувствовала, что проходит испытания инициации, постепенно приближаясь к островному обществу. По крайней мере, она надеялась, что идет по верному пути. Впервые за то долгое время, что она бывала на этом краю света, ей довелось что-то разделить – радость, смех, взаимную симпатию – с женщинами острова. Впервые с тех пор, как она была совсем крошкой. До сих пор она не покидала мира чужих острову гостей. Была ограничена уголком – конечно, чертовски привлекательным, пропитанным солнцем и йодом, умилительным до слез, но в человеческом плане пустынным, что было для Х сплошным разочарованием. Дадут ли ей однажды сказать, что она – с острова? А что, если этот славный деревенский вечерок станет началом ее выигрыша? Быть с острова, быть откуда-то: непременное условие, чтобы идти вперед по жизни.
