Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле - Бэнк Мелисса (книги .TXT) 📗

Ив высаживает нас на пристани и показывает на вывеску: «Ежедневные круизы на судне капитана Тоби». Мы видим мужчину с белой бородой, погружающего в ялик небольшой холодильник.

Джейми спрашивает:

— Вы капитан Тоби?

— Вообще-то на самом деле я Том, — отвечает он и, обернувшись, удивленно восклицает: — Джеймс, это ты?

Они пожимают друг другу руки.

Не знаю почему, но этот морской волк с его солнечными волосами и обгорелым вздернутым носом сразу же мне понравился.

— Свистать всех наверх! — восклицаю я.

Он смеется и, протянув мне свою большую загорелую руку, покрытую белесыми волосками, помогает перебраться в маленькую лодку.

— Добро пожаловать на борт!

— Спасибо, капитан.

Он подвозит нас на своей моторке к большому красивому паруснику, один вид которого наполняет ветром паруса моей души. Я читаю название: «Верная любовь» — и вспоминаю об одной любви из «Филадельфийской истории» [5]. И говорю себе: «Ага», изображая наилучшим образом интонацию Кэтрин Хепберн.

Перетащив на парусник холодильник, спасательные пояса и все необходимое для подводного плавания, он спрашивает Джейми, знает ли он, как ходить под парусом.

— По правде сказать, нет, — признается Джейми.

«Наверное, смог бы, если бы поучился, — думаю я. — Это как с Шекспиром. В какой-то момент тебя захватывает, и дальше все как по маслу».

Джейми молвит:

— Как-то я ходил на «Солнечной рыбе».

«Это игра с ветром», — думаю я.

— Извините, — говорю я Тому, — он сухопутный моряк.

Джейми спрашивает:

— Можешь водить ее один?

— Нет вопросов, — говорит Том.

И так оно и есть.

Он обходит лодку как знаток своего дела, каковым и является, и вот мы уже отчаливаем.

Том управляет парусом, время от времени берется за штурвал.

Джейми смазывает ноги, руки и грудь кремом от загара и предлагает мне сделать то же самое.

— Нет, спасибо, — говорю я.

И оставляю их вдвоем, чтобы они поговорили на самые общие темы: как дела у него, как дела у нас, где мы остановились, как он попал сюда и так далее.

Я направляюсь вперед вдоль борта и останавливаюсь на баке. И чувствую, как это здорово, когда ветер в лицо, а за спиной — плавучий дом.

Когда мы подплываем к Оленьему острову, Том бросает якорь и достает маски, дыхательные трубки и ласты.

Я говорю, что никогда раньше не плавала под водой.

Он заверяет меня, что мне это понравится, после чего берет мою маску и плюет в нее, затем ополаскивает в океанской воде.

Я не могу скрыть удивления.

— Капитан, мне с трудом верится, что вы сейчас плюнули в мою маску.

Том смеется.

— Это делается для того, чтобы ее почистить, — объясняет он и спрашивает, не желаю ли я сигарету с марихуаной.

— Вы поплюете и на нее? — спрашиваю я.

— Уже поплевал.

Джейми бросает на меня взгляд, в котором читается немой вопрос.

— Лучше не надо, — говорю я.

Потом надеваю маску и спускаюсь по трапу в бледно-зеленую воду. Я восхищаюсь кораллами и водорослями и только после этого замечаю первую рыбу, всю в желтых и белых полосах. Потом стайку синих рыб. Затем — оранжевых. Я плыву прямо на них и безмолвно кричу: «Я — Флиппер! Я в подводном мире Джейн Кусто. Охотница за сокровищами. Отражаю нападение акул. Я Бонд. Джейн Бонд».

Но мне не так-то легко дышать через трубку, к тому же в маске я чувствую приступ клаустрофобии. Я выплываю на поверхность, чтобы избавиться от маски и трубки. Вижу там Джейми в маске, подскакиваю в воде и хихикаю, когда он бросается на меня. Он снимает маску и трубку и предлагает обследовать остров.

Мы идем к берегу — неуклюжие в своих больших ластах., — Ты не замерз? — спрашиваю я.

— Вообще-то вода холодная, — отвечает он.

По его тону я догадываюсь, что нам предстоит серьезный разговор, и мне уже не так весело.

На берегу он поворачивается ко мне.

— Какого черта ты вяжешься к этому парню?

Я ошеломлена.

— О чем ты?

— Ты флиртуешь с этим парнем, — упорствует он.

— Ты о капитане Томе?

— Не валяй дурака! — взрывается он. — Я тебе не верю!

— А я — тебе, — в тон ему отвечаю я.

В ластах я чувствую себя рыбой-клоуном и должна их снять, прежде чем продолжить разговор.

— Мы просто друзья, — говорю я, поддразнивая его. — Кроме того, я полагаю, что есть вещи, которые не нуждаются в подробных объяснениях.

— О'кей, — кивает он. — Принято.

— Ведь ты не можешь подробно описать все то, что чувствовал за те дни, что мы здесь.

— Значит, ты возвращаешься ко мне, — говорит он.

— Нет, — отвечаю я. — Прежде чем вернуться, надо уйти. Я не флиртовала с этим парнем. Мне он просто понравился.

Мы идем и идем. Мы оба курим, и это так не вяжется с синим небом и зеленой водой. Мы проходим мимо молодой пары, взявшейся за руки.

— Привет! — говорят они, словно мы все связаны одной ниточкой, подобно четырем горошинам в стручке.

Джейми адресует им от нас обоих безжизненное «Хэлло».

И вот мы уже снова на берегу, откуда начали путь. Молча смотрим на наш парусник. Джейми опускается на песок, я сажусь рядом.

Он поворачивается ко мне и бормочет:

— Извини.

Я знаю, как ему трудно извиняться, и в таких случаях обычно говорю: «Скажи, что больше так не будешь», а услышав эти слова, отвечаю: «Нет проблем» или «Все в порядке».

Я спрашиваю:

— За что ты извиняешься, Джейми?

— За то, что не слушал тебя. Сожалею, что втянул тебя в это дело.

— Ты поставил меня в неловкое положение, — говорю я, и голос мой дрожит.

— Я понимаю… — мямлит он.

И я чувствую, что он действительно раскаивается. Меня пугает то, что я слишком быстро перехожу от неприязни к симпатии, и тут же возникает вопрос: а может, я не одна такая?

Войдя в воду, Джейми спрашивает, как по-моему, курит ли сейчас капитан Том сигарету с марихуаной.

— Наверняка, — отвечаю я.

— А как ты думаешь, можем мы опрокинуться и утонуть?

— Можем, — откликаюсь я. — И будем плавать вместе с рыбами.

Изображая рыбу, он приближается ко мне, при этом пальцы его трепещут, как плавники. И осыпает меня короткими рыбьими поцелуями. Потом мы надеваем маски, ныряем и плывем к паруснику.

МОЙ СТАРИК

— При ходьбе смотри вверх, — говорила Рита, сестра моей бабушки, тем летом, когда я гостила у нее в Манхэттене. — Подбородок выше! — И она слегка похлопывала по своему подбородку тыльной стороной ладони.

Мне шел семнадцатый год.

Я слушала ее, потому что она была красивая: для женщины, пожалуй, высоковата, зато тонкая и гибкая, с узкой костью, с длинными белыми волосами, которые носила, как головной убор.

В тот последний вечер, который я проводила у нее, мы собирались в театр. Она надела блузку с индейским узором и облегающую юбку. Я пряталась за дверью ванной, поглядывая, как она красит губы красной помадой, которую придумала, по ее словам, сама Коко Ша-нель. Она заметила меня и критически оглядела сверху донизу. Ее взгляд остановился на моих сандалиях «Dr. Scholl's» на деревянной подошве — причуде, сохранившейся со школы.

Когда я шла за ней в спальню, сандалии громко стучали по деревянному полу.

Она покачала головой.

Я сказала:

— Других у меня нет.