Страшный Суд. Апокалипсис наших дней - Головачев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Поднявшись таким образом над землёй, ползучий змей лукаво выглянул из-за ствола. Изогнув туловище своё в форме двойки, точно так, как на картине Васнецова «Страшный суд», пугающей всех прихожан во Владимирском соборе, голова змея раздулась вдруг до размеров человеческой головы.
Щелевидные зрачки его при этом сплющились от напряжения. Не раскрывая рта, он выстрелил далеко вперёд длинный, раздвоенный на конце язык и хитро повёл головой, как бы показывая этим, что одурачить публику ему, раз плюнуть.
– Дани-ил! – как бы с укоризной попенял ему херувим.
В очередной раз коснувшись циферблата своего браслета, он вновь топнул ногой, при этом львиная его голова сменилась на орлиную.
Раскрыв клюв, птицеголовый господин Михаил Орлов заклекотал:
– Ли-инад!
Вильнув кончиком хвоста, аспид тут же исчез за деревом, но через секунду появился вновь, правда, уже в ином виде, заменив своё змеиное туловище на человеческий торс, причём почему-то с женской грудью. Но, видимо, что-то у него там не сработало, поскольку голова его осталась прежней – змеиной.
Вид человека со змеиной головой на плечах и с женской грудью привёл Димонов в такое недоумение, что те в ужасе подались назад.
– Даниэла! – вновь недовольно укорил его Лиахим.
Но тот словно не слышал его.
– Вот глухой! Ну, сколько можно топать! – недовольно заорал на него херувим.
Ещё раз постучав пальцем по циферблату браслета, он в третий раз топнул ногой, при этом птичья голова у него исчезла, а на её месте выросла рогатая морда быка, исполненного очей.
Херувим в ипостаси Михаила Быкова замычал своё:
– Алэ-ин-ад!
Заметив оплошность, голова аспида прямо на глазах у Димонов превратилась в человеческую голову, а женская грудь прикрылась пиджаком из змеиной кожи. Сама же голова стала похожей на голову, хорошо известной Димону-А и принадлежавшей знакомому барыге – темнокожему Дэну.
Правда, сейчас его лицо вместо темно-коричневого имело почему-то серовато-зелёный оттенок. Глаза же были закрыты плотно прилегающими к лицу чёрными непроницаемыми очками. На правой руке у него также красовался похожий янтарный браслет с круглым циферблатом.
– Дэн? – удивился ему Димон-А.
– Дэн, Дэн, – кивнул ему барыга с налысо бритой головой, огромными пухлыми губами, с узкими плечами и уродливо длинной шеей. Кроме стильного пиджака из змеиной кожи на нём были надеты тёмно-зелёные кожаные штаны.
На груди Дэна поблёскивала толстая, в палец толщиной, золотая цепь, на которой покачивалась золотая подвеска в виде треугольника, обращённого острым углом вниз. В сам треугольник были вписаны две буквы S.
Приветливо улыбнувшись, он подошёл к Димону-А, как к старому знакомому. Приставив ногу к его ноге и прикоснувшись коленом к его колену, Дэн прижался грудью к его груди и, похлопав рукой по его спине, прошептал ему в ухо:
– Серпенты принёс?
– Принёс, – ответил Димон-А и достал свёрнутую в трубку и стянутую резинкой толстую пачку зелёных купюр.
Сняв резинку, Дэн развернул веером целую кипу однодолларовых банкнот. Мигом их пересчитав, он на всякий случай одну из них выхватил, чтобы просмотреть на свет сквозь всевидящий глаз на вершине пирамиды.
Внезапная вспышка света пронизала купюру, шириной в 66,6 мм, и в ней проступил водяной знак в виде змеи, изогнутой, как буква S, и перечёркнутой двумя параллельными линиями.
Вновь стянув резинкой пачку, Дэн спрятал её в левый карман пиджака, надетого на голое тело, а затем вынул что-то из правого кармана и раскрыл кулак: на светло-зелёной ладони лежали два сморщенных тёмных шарика.
– А это что? – удивился Димон-А.
– Кактусы.
– Какие ещё кактусы?
– Такие себе маленькие, лишённые колючек, мексиканские кактусы. Но если их пожевать, мало не покажется.
Димон-А с недоумением посмотрел на Дэна.
– Я же заказывал другое.
– Это оно и есть. Только в натуральном виде.
Даже разговаривая, Дэн держал голову неподвижно, и казалось, что за чёрными очками скрывается такой же чёрный застывший немигающий взгляд.
Лиахим всё это время почему-то скрывался за спинами парней. Его незримое присутствие сильно напрягало их. Непонятно было, что он там замыслил. Не так был страшен многоликий, как то, что он находился вне зоны их зрения.
Чувствуя неладное, то один, то другой пытался, как бы невзначай, обернуться, но ни одному, ни другому не удавалось это сделать. Они явно были скованны волей того, кто скрывался за их спинами.
– Не беспокойтесь, – поспешил их успокоить херувим, – своим людям мы туфту не предлагаем.
Димон-А взял тёмные шарики в свою руку.
– Я такие уже разок пробовал, – припомнил О’Димон.
– Их, между прочим, сейчас днём с огнём не сыскать, – сказал Дэн. – Их запрещено выращивать даже в Мексике.
– Почему?
– Потому что они дают просветление.
– Что, правда?
Димон-А раскрыл ладонь и по-новому посмотрел на кактусы. Неожиданно херувим вышел из-за его спины. На плечах у него вновь присутствовала прежняя человеческая голова.
– Эти кактусы так пробуждают сознание… что в какой-то момент вас озаряет. И вы начинаете видеть такое, – завёл Лиахим глаза кверху.
– Что именно?
– То, что скрыто от всех, – добавил Лиахим. – То, что никто не видит… ну, за исключением шаманов, колдунов, ведьм и прочих ясновидящих….
– Во, клёво! – обрадовался Димон-А.
– Только помни, – предупредил его херувим, – трип будет очень серьёзным.
– Ну, мне не в первой, – усмехнулся Димон-А.
– Более того, очень опасным, – добавил Лиахим.
– Я обожаю опасные психоделические путешествия.
Следующие слова, произнесённые херувимом, прозвучали более весомо:
– На этот раз ты увидишь апокалипсис.
– Апокалипсис? – испуганно переспросил Димон-А.
– Не пугайся, брат, – вновь улыбнулся ему Лиахим. – На самом деле, апокалипсис в переводе с греческого означает откровение. Другими словами, открытие сокровенного. Иначе говоря, разоблачение, снятие покрова, раскрытие тайны. Того, о чём нельзя никому знать, и о чём вы забудете, как только действие этих кактусов прекратится.
– Значит это не смертельно?
– Ну, – замялся Лиахим, – многих это разоблачение приводит в шок.
Обнадёженный ответом, Димон-А повернулся к приятелю.
– Ты тоже видел это откровение?
– Ага, – кивнул ему О’Димон.
– Ну и как?
– Подробностей уже не помню, но было прикольно, что-то вроде светопреставления. Только я вряд ли пережил бы его, если бы не следовал указаниям своего мастера.
Как бы подтверждая его слова, Дэн поднял вверх указательный палец.
– Короче, запомните одну вещь. Как только вы их примете внутрь, вы станете видеть. Но не бойтесь того, что вы увидите! Если испугаетесь – вы пропали. Зарубите себе на носу – эти видения не приходят извне. Они находятся внутри вас. Не трогайте их, и они не тронут вас.
Димоны согласно закивали головами.
– И ещё одно, – добавил Дэн. – Что бы они вам не предложили, от всего отказывайтесь. Ясно? – вновь выстрелил он вперёд свой длинный раздвоенный язык.
– Ясно, – вновь кивнули оба парня.
– Ладно, Дэн, погнали, – поторопил его Лиахим, – у нас ещё куча дел.
Выпростав из-под плаща два перепончатых крыла, небесный бес взмахнул ими и, поднявшись в воздух, завис над парнями, подмахивая перед собой другой парой крыл. Голова его вновь превратилась в голову ящера с длинным клювом и с высоким гребнем на голове, отведённым назад.
Одновременно Дэн трансформировал нижнюю часть туловища в привычное для себя тело змеи, оставив при этом верхнюю часть туловища неизменной. Лишённый ног, он уменьшился в росте вдвое. В одно мгновенье превратившись из громадного верзилы в бритоголового чёрного карлика с длинным хвостом, он змеевидно заскользил вверх по склону. Приподняв торс над землёй и выгнув спину, аспид чем-то напоминал ладью, плывущую по траве. Резко взмахнув крыльями и набрав высоту, херувим устремился вслед за ним.
