Бюджетный отдых (СИ) - Ларина Оксана (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Потом смеялись над Гришиной баклажкой пива и предложили не «дуть его в пустую», а попробовать справиться с еврейской колбасой. Гриша от колбасы не отказался. Справился и принялся нахваливать...
Мне было хорошо.
Мы сидели втроём: армянка, русская и белорус и болтали на простые жизненные темы. Всем было уютно, пока вдруг не заговорили о войне. О страшной братоубийственной войне. Женщины говорили о женском, и - по-женски. Мужчина - по-мужски, и о мужском.
И сразу возник хаос. Как будто невидимый ветер задул свечу на подоконнике. И стало темно...
- Колбаса хорошая, а вот евреев я ненавижу, - вдруг сказал Гриша.
- За что?
- А ни за что! Ненавижу - и всё...
- Гелька говорила, что ты поляк? - спросила я.
- Я подданный царства Литовского! - гордо козырнул «Подданный».
«Ой, мама! Крепкое, видимо, пиво...», - подумала я.
- Это мама моя - полька! - продолжал распускать ветви родословной Гриша.
- А как у неё фамилия? У мамы? - спросила я.
- Кухаревич...
- А дедушку твоего как звали? Папу маминого?
- Леонид...
- То есть ты - внук Лёни Кухаревича, идеальный еврей по материнской линии - сейчас заявляешь, что ты ненавидишь евреев?
Сначала была долгая пауза.
Гриша Моторин - ныне Гоша Кухаревич - был настолько ошарашен такой новостью, что когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, я тут же вспомнила Васю Кроликова из фильма «Ширли-Мырли». Но я мало того, что вспомнила - я немедленно воспроизвела: «Тётя-мама, скажи ты мне как на духу, как русский человек - русскому человеку. Фактически, я что, Изя Шниперсон?».
И вот в этом месте Ангелина разразилась звонким заливистым смехом. Она смеялась искренне и долго, а невысокий Гриша становился всё ниже и ниже ростом. Выражение его лица менялось на глазах: он из понтового качка превращался в маленького обиженного мальчика.
- А я-то думаю, что это ты, Моторин, такой жадный? Ты же сигареты пересчитываешь в пачке, - добила его Геля.
«Тихое Лето» - Гриша - оставшийся вечер вёл себя, как приличный простой человек.
Ангелина стала сама собой. Она рассказывала о дочери, об общих знакомых. Хранила их секреты и была той самой Ангелиной, которую я знала.
Если вдруг ты, Геля, когда-нибудь прочитаешь этот мой репортаж - я хочу, чтоб ты знала, что ты очень хорошая и добрая, а я желаю тебе счастья пусть даже и с Моториным-Кухаревичем.
Спать мы расходились довольные встречей. Думаю, и Гриша - тоже...
Насколько, узнаете в следующей части: «Еврей - это вам не просто так! Или, узнает кошка, чьё мясо съела...».
Часть 7. Разведка
Разведка
Итак, дорогие мои читатели и наблюдатели, позвольте мне продолжить.
В обещанные семь частей мой репортаж не уместился, поскольку я и до моря ещё не добралась...
Разошлись мы по комнатам. Выделила мне Ангелина диванчик, бельишко чистое. Я очень всему этому была рада. Скромненько, но чистенько. Мы не просто разошлись по комнатам. Если за стол садились знакомые, то из-за стола вставали сытые, пьяненькие, спевшиеся, почти родные люди.
Не зря Важные люди собирают всякие там переговоры и обеды. Я только это приветствую. Ведь: «Любой спор можно решить словами...», - так говорила мама Малыша в сказке «Малыш и Карлсон». А евреи - мудрые «старые» евреи - говорят, что если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы. Люди должны общаться. Для этого они должны учиться говорить и учиться слушать. И слышать собеседника...
Свои «корзины, картины, картонки» я даже и разбирать не стала. Спать хотелось очень. Кровать моя не тряслась, воздух был свежим, насекомых посторонних не наблюдалось, и я уснула, предварительно отчитавшись супругу: «Бабушка приехала». Это значит, что всё в порядке, я в безопасном месте, и все могут расслабиться. Мы этот пароль из фильма «В августе 44-го» взяли. Очень мой милый эту сцену уважает. Одно время уснуть не мог, пока не услышит: «Выходите на поляну!». А дальше, уже во сне, возможно, он лично принимает участие либо в военной операции, либо в съёмках фильма.
Утро было прекрасным.
Или шторы у Ангелины были оранжевые, или раннее утреннее солнце пролезло своими жёлто-розовыми лучами сквозь балконные стёкла - я сейчас ничего предполагать не буду - но то, что это утро было оранжевого цвета, я помню точно.
Потянувшись, я улыбнулась всему миру. Встала, вышла на балкон, а там...
А там, как в детстве в тихих двориках поутру: кто-то уже шёл с полотенцами на море, хотя было всего семь утра; какие-то мамы прогуливали в колясках малышей под старыми тенистыми деревьями; под балконом ничейный абрикос насыпал столько своих плодов, что мне сразу пришла в голову мысль о том, что добро пропадает.
«Это - не моя забота!», - сказала я себе и продолжила смотреть на сквер. - «Прекрасное солнечное утро, пойду-ка я и просплю до обеда, а там - видно будет. Может - и до вечера», - подумала я и тут услышала:
- Доброе утро. Как спалось? Мы собираемся уходить на мото-шоу. Пойдёшь с нами?
«Обломись, мой сладкий сон!», - сказала я себе.
От шоу я отказалась, хотя оно сопровождалось ещё и вечерней программой с шашлыками. Шапито до вечера я бы не выдержала.
Мне вручили ключ, но непременно хотели объяснить, как дверь закрывается снаружи. Отчего терпеливо ждали, пока я умоюсь.
Я быстренько «подпоясалась»: покидала в сумку всё для пляжа и вышла вместе с Гелькой и ейным хахалем, «верноподданным царства Литовского». Правда, теперь уже не знаю насколько «верно», поскольку человек ночь переспал с мыслью о своей еврейской принадлежности. Ведь правильно говорится, что утро вечера мудренее. Сегодня утром никто не знал, какие паразиты залезли в мозги Грише: в прошлом - Моторина, а ныне - Кухаревича. Поживём - увидим...
Прикинув по карте местности, что пешком идти недалече, я, как древняя странница, отправилась к «Высокому берегу» - на камни. Абрикосы осыпались не только под нашим балконом, и на протяжении всего маршрута мне встречались люди с мисками, в которые эти самые абрикосы и собирались.
«Добру - не пропасть!», - порадовалась я за абрикосы.
Солнце поднималось, становилось значительно жарче, с каждым пройденным километром моя ноша становилась всё тяжелее, а сердцебиение - чаще. Когда стало бухать в ушах, то добрые люди - к которым я обращалась, как к звёздам ночного неба, чтобы не сбиться с курса, в надежде что они проговорятся про какой-нибудь короткий «секретный фарватер» - пояснили мне, что кроме как через «Ореховую рощу» к морю не пройти. «Идите всё время прямо и вверх...», - говорили они, а я уже от себя добавляла. - «И будет вам счастье!».
