Под куполом - Кинг Стивен (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Барби взглянул на свои.
- Сейчас четырнадцать тридцать. И я думаю, ты где-то на пять с половиной часов уже приблизилась к выздоровлению.
Резко крутнувшись, он услышал, как у него хрустнуло в спине, а потом немного попустило. Барби решил, что Том Петти был прав: ожидание - это самая тяжелая вещь[293]. Он предполагал, что, оказавшись в камере, будет чувствовать себя легче. Если вообще останется живым. Вдруг мозг ему пронзила мысль, что быть застреленным за сопротивление во время ареста - возможно, самый лучший для него выход.
- О чем ты думаешь, что так улыбаешься? - спросила она.
- Ни о чем, - он уже держал в руке пинцет. - А теперь лежи тихо, пока я буду заниматься деликатным делом. Раньше начнем - раньше закончим.
- Мне нужно встать и включиться в работу.
- Если попробуешь, твое включение моментально завершится падением на пол.
Она обратила внимание на пинцет:
- Ты хорошо знаешь, что собираешься с этим делать?
- Еще бы. Я когда-то завоевал золотую медаль на Олимпиаде по выниманию стекла.
- У тебя коэффициент болтания ерунды еще более высокий, чем у моего бывшего мужа, - она уже потихоньку улыбалась.
Барби догадывался, как ей больно, даже с обезболивающим в крови, и ему нравилась ее выдержка.
- Ты же не собираешься оказаться тем медиком, который, оказавшись в роли пациента, тут же превращается в тирана? - спросил он ее.
- Таким был доктор Гаскелл. Он как-то загнал себе занозу под ноготь большого пальца, а когда Расти предложил ему ее вытянуть, Чудотворец сказал, что доверится только специалисту, - рассмеялась она, но тут же вздрогнула и застонала.
- Если тебя это хоть немного утешит, скажу, что коп, который тебя ударил, получил камнем в голову.
- Снова-таки, карма. А он уже на ногах?
- Да.
Мэл Ширлз еще два часа назад на своих ногах вышел из больницы с перевязанной головой.
Когда Барби наклонился к ней с пинцетом, она инстинктивно отвернула голову. Он возвратил ее на место, нажав рукой - очень деликатно - на нее менее распухшую щеку.
- Я понимаю, тебе нужно, - произнесла она. - Просто я, словно ребенок, когда дело касается глаз.
- Принимая во внимание то, как сильно он тебя ударил, тебе еще повезло, что стекло застряло вокруг глаз, а не попало в них.
- Да, я знаю. Но прошу, не делай мне больно, хорошо?
- Хорошо, - согласился он. - Ты уже вскоре будешь на ногах, Джинни. Я все сделаю быстренько.
Он вытер руки, предпочитая, чтобы они были совсем сухими (перчаток не надевал, сомневался, что сможет в них надлежащим образом удерживать пинцет), и наклонился ближе. В бровях и вокруг глаз застряло с полдесятка заноз от линз ее разбитых очков, но этот крохотный кинжал, который беспокоил ее более всего, торчал в уголке ее левого глаза. Барби был уверен, что Расти сам бы его извлек, если бы заметил, но он сконцентрировался на ее носе.
«Сделай это быстро, - напомнил он себе. - Кто колеблется, тот и обсирается».
Он извлек осколок и бросил его в пластиковый лоток на столе. На том месте, где тот только что торчал, набухло крохотное семя крови. Барби выдохнул:
- О'кей. Остальное - это ничто. Легкий хлеб.
- Твои бы слова и до Бога, - сказала Джинни.
Едва лишь он извлек последний осколок стекла, как отворились двери, из смотровой вышел Расти и сказал Барби, что нуждается в его помощи. Фельдшер держал в руке жестяную коробку.
- Помощи с чем?
- Там один ходячий геморрой, - объяснил Расти. - Этот сракоголовый тип хочет уйти отсюда со своей незаконной добычей. При других условиях я бы радушно спровадил его прочь за двери, но именно теперь я могу его использовать.
- Джинни? - спросил Барби. - Ты в порядке?
Она махнула рукой в сторону дверей. Он отправился вслед за Расти, но тут она его позвала:
- Эй, красавчик…
Он обернулся, и она послала ему воздушный поцелуй. Барби его поймал.
8
В Честер Милле был только один дантист. По имени Джо Боксер. В конце Страут-Лейн располагался его зубоврачебный офис, где из окон кабинета приоткрывался живописный вид на речушку Престил и мост Мира. Приятный вид, знаете ли, если сидишь прямо. Большинство посетителей вышеуказанного кабинета проводили там время в полулежащем состоянии, и наслаждение их глазам обеспечивали несколько десятков приклеенных к потолку фотографий любимой собачки Джо Боксера породы чихуахуа.
- На одной из тех фоток та чертова собака, похоже, словно опорожняется, - рассказывал после очередного визита к дантисту Даги Твичел своему приятелю Расти. - Может, эта порода просто всегда сидит в такой позе, но я так не думаю. Думаю, я пролежал полчаса, именно созерцая то, как заслюнявленное животное выжимает из себя говно, пока тот еще кобель Боксер выковыривал у меня из челюсти два зуба мудрости. Отверткой, судя по моим ощущениям.
Поперечная вывеска, которая виднелась рядом с дверьми офиса доктора Боксера, имела вид баскетбольных трусов размера достаточного, чтобы налезть на какого-нибудь сказочного великана. Выкрашена она была кричащими золотым и зеленым - цвета местных «Уайлдкетс». Надпись на ней гласила: «ДЖОЗЕФ БОКСЕР, доктор зубоврачебной хирургии». А ниже: «БОКСЕР - ЭТО МГНОВЕННО». Он действительно работал фантастически быстро, с этим соглашались все, но не признавал никаких медицинских страховок и принимал плату только денежной наличностью. Если, скажем, к нему заявлялся какой-нибудь лесоруб с нагноением десен и щекой надутой, как у белки, которая насовала себе полный рот орешков, и начинал что-то говорить о зубоврачебной страховке, Боксер советовал ему сначала получить живые деньги от «Синего Креста» или «Антема»[294], и тогда уже приходить к нему.
Минимальная конкуренция заставила бы его смягчить свою драконовскую политику, но с полдесятка дантистов, которые старались укорениться в Честер Милле с начала девяностых, не выдержали и сдались. Ходили слухи, что это добрый друг Боксера Джим Ренни мог приложить руку и делает невозможной зубоврачебную конкуренцию в городе, но никаких конкретных доказательств не было. Тем временем Боксера можно было каждый день увидеть за рулем «Порше», наклейка на бампере которого гласила: «ВТОРАЯ МАШИНА У МЕНЯ ТОЖЕ ПОРШЕ!»
Когда Расти, а следом и Барби, следуя за ним, появились из коридора, Боксер уже отправился к входным дверям больницы. То есть старался, потому что Твич все еще держал его за руку. На второй руке Боксера висела корзина, заполненная вафлями «Егго»[295]. Одни лишь коробки вафель и больше ничего. У Барби мелькнула мысль (и не впервые): а не лежит ли он сейчас временами в какой-то канаве вне паркинга «Диппера», избитый в говно, и переживает ужасные видения своего поврежденного мозга?
- Я не останусь! - тявкнул Боксер. - Мне нужно отнести это домой и положить в холодильник! Тем более то, что вы предлагаете, почти наверняка не имеет никаких шансов, поэтому уберите прочь от меня свои руки.
Барби отметил пластырь в форме мотылька, который сидел у Боксера на одной из бровей, и большую повязку у него на правой руке. Похоже на то, что дантист захватил эти вафли в серьезной битве.
- Скажите этому держиморде, чтобы убрал от меня свои руки, - обратился он, увидев Расти. - Рану мне обработали, теперь я иду домой.
- Еще не сейчас, - сказал Расти. - Вам предоставили бесплатную медпомощь, и я жду от вас благодарности.
Боксер был небольшим дядечкой, футов пять и четыре дюйма в высоту, но тут уже он вытянулся в полный рост, выпятив грудь:
- Ждите и будьте прокляты. Я не расцениваю оральную хирургию - на которую, кстати, я не получил сертификата от штата Мэн - как равноценную отплату за пару пластырных повязок. Я зарабатываю себе на жизнь работой, Эверетт, и ожидаю, что моя работа будет оплачена.
- Плату вы получите на небесах, - произнес Барби. - Не так ли сказал бы ваш друг Ренни?
- Он не имеет никакого отношения к…
Барби подступил ближе и впялился в сделанную из зеленого пластика продуктовую корзину в руке Боксера. Там, на рукоятке, ясно читались печатные буквы: «СОБСТВЕННОСТЬ "ФУД-СИТИ"». Боксер попробовал, правда, без особого успеха, заслонить от него корзину своим телом.
