Время любить - Козлов Вильям Федорович (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
П е р в а я д е в у ш к а (насмешливо). Куда она их девает? На приданое копит?
Т р е т ь я д е в у ш к а. Я считаю, теперь мужики должны приданое в дом приносить… Все будет хоть какой-то прок от них!
В т о р а я д е в у ш к а. Надо будет мне заняться Генкой Осиповым. Брошу школу – все равно институт мне не светит, – выскочу за него замуж. Родители у него в загранке все время, квартира набита музыкой, даже видик есть… И дача в Комарове.
Т р е т ь я д е в у ш к а (еще громче). На недельку до второго-о-о я уеду-у в Комарово-о…
На них вот уже несколько минут неодобрительно косился пожилой мужчина в синем зимнем пальто с каракулевым воротником. Он стоял как раз за высокой девушкой с тонкими, красивыми чертами лица и большими серыми глазами. Она говорила громче всех и, судя по всему, была заводилой в этой компании.
М у ж ч и н а. Девушки, вы не в лесу… Ведите себя прилично.
П е р в а я д е в у ш к а (не оборачиваясь). Дяденька, вы бы помалкивали в тряпочку, вас не задевают, ну и стойте себе. Кстати, вы сильно сзади прижимаетесь ко мне… Пожилой человек, а-я-яй!
Ее подружки громко прыснули. В автобусе разом заговорили: мол, что за молодежь пошла, разве можно так со старшими разговаривать?..
М у ж ч и н а. Вот попрошу водителя остановить автобус на Садовой у отделения милиции…
П е р в а я д е в у ш к а. Напугал! Да мы там давно прописаны, гражданин!
Вадим Федорович смотрел на девушек и изумлялся: такие хорошенькие, на вид интеллигентные, а что несут! Будь бы это парни, он давно призвал бы их к порядку, но девушки… Школьницы-девчонки! При всей их развязности, наглом поведении все равно они были симпатичными девчонками – во всем своем ореоле юности, свежести. Не верилось, что эти алые губки сейчас произносят бранные слова, а чистые, с блеском глаза с высокомерием смотрят на пассажиров. Трое из них вступили в перебранку, лишь четвертая помалкивала, и, хотя не одернула подруг, было видно, что ей все это не по душе.
Автобус остановился на Садовой, напротив Гостиного двора, девушки с хохотом вывалились из него, и тут самая из них симпатичная, с пышными белокурыми волосами и большими серыми глазами, повернулась к двери и совсем по-детски показала язык. Створки дверей с шипением затворились, автобус тронулся, а на тротуаре стояли четыре девчонки и смеялись…
Иные времена, иные нравы… Девчонки-школьницы курят, выпивают. И откуда такое пренебрежение к старшим? Вызов обществу? Своеобразный протест? Обидно, очень обидно, что такие милые, свежие девчонки культивируют в себе грубость, расчетливость, наглость! Девушек всех времен всегда украшали нежность, стыдливость, скромность…
Кто же виноват, что они стали такими? Надо думать, не все…
Звезды мерцали, переливались на всем обозримом пространстве неба, луна высоко поднялась над кромкой бора, как-то незаметно перебралась через железную дорогу и теперь сияла над поселком. Казаков навел бинокль на луну, различил туманные очертания кратеров, гор, каких-то неясных впадин. Помнится, выходя ночью из партизанской землянки, он подолгу смотрел на луну – знал, что на ней нет атмосферы, а значит, и жизни, но все равно где-то в душе теплилась надежда, навеянная романами Жюля Верна, что там тоже кто-то живет и вот сейчас оттуда смотрит на Землю… На веку Вадима Федоровича люди побывали на Луне, попрыгали по ней, взяли образцы лунной пыли и камней. А теперь скоро отправятся космонавты на Марс. Почему-то он был уверен, что первая космическая экспедиция будет не на Венеру или Меркурий, а именно на Марс. После Луны это второе небесное тело, которое волнует умы человечества. Если и на Марсе нет жизни, то, может, раньше была? Эти каналы, красные пустыни?..
Мороз набирал к ночи силу – защипало уши, лишь ногам в серых подшитых валенках было тепло. На дворе Широковых вдруг послышался громкий печальный вой. Сверху Вадим Федорович увидел у калитки собаку, задравшую острую морду к небу. Пес выл на луну. И в этом вое было что-то первобытное, далекое и необъяснимое. Свинья никогда не отрывает своего рыла от земли, а вот собаки смотрят на небо, видят луну и посылают к ней свой печальный вопль, выплескивая в нем все то, что не дано им высказать человеку.
3
Андрей Абросимов стоял на стремянке, в зубах у него были зажаты гвозди, в руке – молоток. Петя Викторов на новоселье подарил ему картину: северяне в меховых одеждах на берегу Охотского моря, меж ослепительно белых айсбергов плавают киты, в синее солнечное небо взлетают фонтаны, все кругом сверкает, лед разбросал по снегу солнечные зайчики. Картина Андрею очень понравилась, и он решил ее повесить над книжными полками. Сегодня суббота – Мария в университете, сын в яслях, а он, Андрей, дома один. Сел было за письменный стол поработать, но что-то не пошло. Квартира уже приняла обжитой вид, лишь в прихожей еще не было вешалки, и одежду приходилось вешать на гвозди, вбитые в настенный шкаф. С первой же зарплаты Андрей и Мария купили палас для большой комнаты.
Андрей уже давно заметил, что Мария – хорошая хозяйка. Домашнее хозяйство она вела с удовольствием; в букинистическом магазине – с месяц бегала туда – приобрела поваренную книгу и теперь вечерами изучала ее не хуже, чем какой-нибудь учебник по журналистике. Научилась хорошо готовить – это занятие ей очень нравилось. Андрей мог варить лишь уху и жарить шашлыки – этому он научился от отца. Когда толкался на кухне возле жены, та отсылала его заняться каким-нибудь другим делом, говоря, что кухня – это не мужское дело.
Гвозди не лезли в железобетонную стенку, гнулись, а шлямбуром долбить не хотелось: картина легкая, между стыками бетонных блоков есть пазы; если их нащупать, гвоздь входит, как в масло. С грехом пополам картину он повесил, слез и полюбовался на нее. Показалось, что висит криво, снова полез на стремянку, и тут услышал звонок в дверь.
Пришла Ася Цветкова. В руках коричневая коробка, крест-накрест перевязанная лентой. Андрей помог ей раздеться, повесил длинное, со стоячим воротником пальто на гвоздь. Девушка сбросила с ног туфли, ноги ее в колготках вызывающе торчали из-под короткой, с разрезом на боку шерстяной юбки. На ней – пушистый свитер, облегающий грудь. Ася стояла на паркетном полу и озиралась, блестя раскосыми глазами. На темно-русых волосах посверкивали капельки.
– А где у вас зеркало, новоселы? – весело спросила она, влезая в мужские тапочки, которые Андрей отыскал в углу прихожей.
Проведя щеткой по волосам, состроила Андрею смешную физиономию в зеркале.
– Главную роль дали, что ли, что ты такая веселая? – спросил Андрей.
– Рада, что тебя вижу и что ты один…
Ася и раньше делала вид, что неравнодушна к брату своей лучшей подруги, но Андрей никогда не воспринимал ее намеки и игривые взгляды всерьез. Она не раз при Оле и Марии поддразнивала его, толковала, что таких мужчин, как Андрей, уже и на свете нет: любит одну жену и на других женщин ноль внимания. Называла джентльменом и говорила, что ему нужно было родиться в семнадцатом веке, когда еще рыцарство было в моде. А теперь мужчины только Восьмого марта уступают женщинам место в общественном транспорте, а чтобы ручку поцеловать – такого и в помине нет, разве это сделает какой-нибудь замшелый старичок актер на репетиции.
Ася ходила по квартире, заглядывала во все углы, будто кого-то там искала. Она была на новоселье, которое Андрей и Мария устроили, когда мебель привезли, приставала к нему: мол, ради такого события необходимо выпить хотя бы сухого вина, иначе потолок обвалится… Андрей если раньше иногда и испытывал чувство неловкости в веселых компаниях, то теперь, наоборот, жалел тех, кто хлестал водку, понимая, как на следующее утро будет худо им. Правда, высидеть до конца в пьяной компании не мог: скоро надоедали глупые разговоры, похвальба.
– Я принесла вам к чаю шоколадный торт, – небрежно уронила Ася, разглядывая картину Пети Викторова. – Охота на китов? Их еще не всех выбили?
