Змея - Малерба Луиджи (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Мы уже выехали на бульвар Трастевере, и тут Мириам попросила, чтобы я высадил ее на трамвайной остановке. Хочу поехать на трамвае, я устала от машины и от всех этих самолетов, сказала она. И ни за что не соглашалась, чтобы я отвез ее домой. Обиделась, что ли? Не знаю.
Перед своим магазином я увидел собаку старухи-соседки с третьего этажа. Собака обнюхивала витрину, и я дал ей пинка. Но тут явилась привратница и стала защищать эту тварь, мол, надо думать, что делаешь, и не бить собак ногами.
— Ах, вот как? — сказал я.
— Не забывайте, что и собаки — твари…
Меня как молнией ударило. Чьи, чьи твари? Я побежал следом за привратницей во двор.
— Так чьи они, по-вашему, твари? — допытывался я.
— Сами прекрасно знаете чьи, — сказала она. Привратница не пожелала удовлетворить мое любопытство и ответить на заданный вопрос, но я не отставал:
— Так чьи же твари, ответьте мне, пожалуйста, чьи?
Но добиться, чтобы она назвала Его, я так и не смог. Наша привратница — женщина очень упрямая и подозрительная.
— Возможно, я поступил неправильно, дав пинка собаке синьоры с третьего этажа. Допускаю. Но вы сказали, что я не должен был этого делать, потому… потому что собаки— твари… Чьи же они, интересно, твари?
— Нельзя пинать собак, вот и все, — сказала привратница.
— Но почему?
Женщина внимательно посмотрела мне в лицо и захлопнула дверь у меня перед косом.
Просто удивительно, как некоторые люди стараются не поминать Его всуе. Не знаю, из предрассудка, из страха или из особого уважения. Многие сразу же переводят разговор на другое, лишь бы не назвать Его. Привратница захлопнула дверь у меня перед носом. Я вернулся за прилавок своего магазина. Поскольку дни становились короче, было уже почти темно.
Придерживаясь очень строгой методологии, можно выявить нашего скрытого Врага. Каждый, наверное, задавался вопросом, кто он, что делает, какая у него внешность, есть ли она у него вообще. Если, конечно, существует он сам. Молено с уверенностью утверждать, что Враг существует и не дремлет. Распознать его проще всего с помощью электрического фонарика, но ваша задача значительно упрощается, если у вас есть счетчик Гейгера. Враг почти всегда радиоактивен. Учтите, он может разгуливать по улице в обличье полицейского агента, сидеть за столом в ресторанчике, пристроиться в уголке центрального почтамта или железнодорожного вокзала. У нашего скрытого Врага какая-то особая тяга к железным дорогам. Вообще, Враг не любит форму, но я слышал от одного человека, что он распознал Врага, облачившегося в форму начальника станции в маленьком городке Павона (область Лацио). А однажды Враг, говорят, записался даже в движение хранительниц домашнего очага и, переодевшись миссионеркой, отправился по белу свету вербовать себе сторонников и обратил-таки больше ста тысяч человек. Скрытого Врага распознать трудно, тут нужны специальные средства, но главное — чутье. А распознав, поймать его уже проще простого: он ловится на английскую булавку или рыболовный крючок.
VI. Время от времени нужно извиняться, даже если ты считаешь, что ни в чем не виноват
Рабочие-ремонтники явились со своими кирками, отбойными молотками, лопатами и прочими инструментами. И стали копать землю перед моим магазином. Вы что-то там ищете? спрашивал я, а они отвечали, что им велено копать, вот они и копают. По-вашему, это ответ? Я возмущался, но не вступать же в рукопашную с целой бригадой рабочих! Ничего вы там не найдете, говорил я, копали бы себе чуть подальше, перед газетным киоском или на другой улице, но они меня не слушали и продолжали взламывать асфальт и бетон своими отбойными молотками, разбивать землю кирками и насыпать ее по бокам траншеи. Они перевернули даже каменные плиты тротуара. Осторожно, не повредите фундамент дома, говорил я. Из траншеи они выбрасывали прелую землю и длинных розовых червей, которые корчились на свету, как ошпаренные. Просто диву даешься, сколько в земле червей. Черви старались уползти, но их накрывала новая куча прелой земли и тогда они успокаивались. Прелая земля издавала зловоние. Вы нашли одних только червей, говорил я мастеру, приходившему проверять работу своей бригады, но он лишь молча пожимал плечами, а рабочие между тем выбрасывали на поверхность все новые кучи земли и новых червей.
Мириам было противно безобразие, творившееся перед моим магазином. Это же не моя вина, говорил я, но в ее глазах можно было прочесть немой укор: ей были противны и черви и вонь. Мы с ней об этом специально не говорили, но черви постоянно стояли у меня перед глазами, думаю, что и у нее тоже. Прямо преследовали они нас.
Я сам раздевал Мириам, укладывал на постель, словно куклу — на вытянутых руках. Ты моя кукла, говорил я, и ей это, по-моему, нравилось. Тогда я повторял: ты моя кукла, ты моя кукла, пока ей не надоедало и она не говорила: ну хватит, перемени пластинку, пожалуйста. Тогда я начинал говорить ей другие банальности, например, что мне хотелось бы поехать куда-нибудь с ней в спальном вагоне. Я часто повторял ей эту пошлость и другие пошлости в том же роде. Но наступал момент, когда она говорила: ну хватит, скажи что-нибудь новенькое, и я говорил. Поначалу ее это забавляло, она позволяла мне повторять мои глупости двадцать и даже тридцать раз, но потом говорила: перестань, и я переставал. Это была игра, шутка. Я хотел, чтобы она забыла, что за стенкой на прелой земле извиваются черви, но однажды она сказала, что ей уже тошно от этого зрелища, то есть от всех этих червей. И целую неделю не показывалась.
Интересно, чем занимается Мириам с утра до вечера? спрашивал я себя. Где она сейчас и что делает? С кем она видится и что делает с теми, с кем видится? Что говорит? Я задавался этими вопросами не из ревности, мне ревность чужда, я не понимаю, как можно быть ревнивым. Да и зачем бы Мириам стала мне изменять, и с кем? Будь я ревнивцем, то вел бы себя по-иному, я бы терзался ревностью. Нет, ревность— не мой случай. Я наорал на ремонтников и потребовал, чтобы они немедленно зарыли траншею. Но они и так ее уже зарывали, а когда зарыли окончательно, то залили бетоном, поверх него положили асфальт, и все опять стало как прежде.
Мириам вернулась как-то в понедельник, лицо у нее было осунувшимся, словно она за это время очень устала. Меня такой поворот дела совсем не устраивает, сказал я себе. Вопросов задавать я не стал, но сам подумал: чем, интересно, она занималась все это время? Мириам села на стул в торговом зале, не сняв даже перчаток, и вид у нее был обиженный. Она закурила, а я смотрел на ее пальцы, державшие сигарету, совершенно не зная, как начать разговор. Чем бы ее занять? думал я. И стал рассказывать ей о войне, о том случае, когда я целую неделю просидел в подземном убежище, где нас засыпало вместе с женщиной, у которой был при себе только мешочек соли, говорила она на не знакомом мне языке. Потом нам просунули резиновую трубочку и лили через нее молоко. Засыпанное землей убежище, я, женщина с мешочком соли, трубка, по которой текло молоко, и бомбы, рвавшиеся на поверхности… Наконец прибыли спасатели с кирками и выкопали нас, полуживых, как двух червяков. Женщина ушла сама по себе, а я сам по себе. Я забыл ее лицо, да и как бы я его запомнил, ведь в убежище было темно. К тому же говорила она на чужом языке, так что мы и подружиться не могли. А теперь я здесь, торгую марками, сказал я. В таком случае, я вообще никто, ты хоть марками торгуешь, ответила Мириам. Этим она хотела мне польстить. Может, ей не понравилась моя история. А я все говорил и говорил. Никогда еще я столько не говорил, я рассказал ей, что начал заниматься марками по чистой случайности, но дело пошло и я втянулся — вы уже об этом знаете. Так я стал торговцем почтовыми марками. Мириам смотрела на меня, впервые мы сидели вот так и смотрели друг на друга, и разговаривали, и рассказывали о своей жизни. Ну и болтун же ты, сказал я себе.
