Ангел супружества - Байетт Антония С. (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗

Сегодня миссис Джесси не благодарила ее. Капитан завел долгое, со многими отступлениями рассуждение о тех стихах великой поэмы, в которых Лауреат описывает море.

— Строки, где говорится о погребении моряка в океанской пучине, просто великолепны, — заявил он. — Вы можете подумать, что церемония изображена с точки зрения человека, далекого от моря, и будете правы — океан действительно по-разному влияет на моряка и неморяка. По-моему, морская стихия представляется моряку более прозаичной, вездесущей и, пожалуй, более таинственной; моряк постоянно помнит о том, что вокруг него и под ним эта необъятная, беспокойная соленая бездна, грозящая ему смертью. Оттого жизнь человеческая представляется ему чрезвычайно хрупкой, короткой и преходящей, и это вполне естественно; неморяк более склонен обманываться кажущейся незыблемостью и надежностью окружающего мира, но его сильнее поражает зрелище мертвого тела, скрывающегося под водой; всякий раз, когда мне приходилось наблюдать, как тело погружается в пучину, оставляя за собой белый след из пузырьков (воздух, достигнув какой-то глубины, возвращается к поверхности, а тело все медленнее и медленнее уходит в иную стихию, где и упокоится) — всякий раз, когда я видел это, мне на миг делалось больно, меня охватывал ужас — поверьте, любой моряк, боится морской стихии, и это объяснимо; вы удивитесь, узнав, что очень многие моряки твердят про себя вот эти строки: мать молит Бога оберечь ее сына-моряка, в то самое время как он

Как это хорошо написано: «Нет ей ни края, ни покоя». Очень складно. Моряки хранят поэму под подушкой, они благодарны за сочувствие…

— Довольно, Ричард, — оборвала его миссис Джесси.

VI

Извозчик увез миссис Герншоу. Мистер Хок предложил проводить женщин до дома: во-первых, ему по пути, во-вторых, на улице темно, то есть прогулка выгодна всем. Когда они вышли на улицу, он попытался взять дам под руку, но Софи Шики приотстала, и получилось, что мистер Хок с миссис Папагай пошли впереди, а Софи, словно послушный ребенок, — за ними. На набережной горели газовые фонари, их желтые огни колебались и мерцали. За набережной расстилалось чернильно-черное море, и слабый ветер свивал на верхушках волн пенные гребешки. «Вот уж в самом деле, — подумала миссис Папагай, — нет ему ни края, ни покоя. Море, должно быть, уже добела обточило Артуровы кости. Может, и некому было как следует зашить его в „в пелены“. Но ты, мой друг, вернись скорей». — «Никогда», — отвечал шепотом рассудок.

— Какая мерзкая птица! — заговорил мистер Хок. — По-моему, ее присутствие на сеансе совершенно неуместно, миссис Папагай. Я говорил об этом миссис Джесси, но она не соблаговолила прислушаться. И собачонка тоже неприятная — говоря без обиняков, миссис Папагай, она дурно пахнет. Но эта птица, мне иногда кажется, одержима злым духом.

— Когда я вижу ее, мистер Хок, то непременно вспоминаю Ворона Эдгара По:

— Трудно решить, — заметил мистер Хок, — задумал ли поэт это стихотворение как мрачную шутку, или эти строки порождены неподдельным чувством утраты, тоски по умершему близкому человеку: легкость и стремительность рифмы не гармонируют с тоскливым и зловещим фоном.

— Зато оно легко запоминается, — проговорила миссис Папагай, — и когда укладывается в памяти, его уже невозможно забыть.

Свободной рукой она плотнее обмотала шарф вокруг шеи и начала читать наобум:

— Очень живое стихотворение, — заметил мистер Хок. — Оно описывает неизбывное горе, а вы, миссис Папагай, при вашем ремесле и с вашим даром, видите его, должно быть, предостаточно. Меня поразило, сколь близко сегодняшнее послание коснулось миссис Джесси: «Потому что ты оставил первую любовь твою». Повторный брак часто бывает невозможен, тонкость ситуации в том, что, как мы знаем, супруг и за могильной чертой остается неделимой частью супружеского союза — хоть и становится призраком. Поэтому повторный брак нежелателен. Что вы об этом думаете, миссис Папагай?

— В Индии, — отвечала миссис Папагай, — вдова ложится на погребальный костер рядом со своим господином и добровольно принимает смерть через сожжение. Мне трудно такое представить, но обычай этот соблюдается и по сей день; говорят, самосожжение там довольно распространено.

Она пыталась представить, как женщина в длинных шелковых одеждах с радостью ступает на гору благовонных дров и заключает в объятия мертвое умащенное тело. Вообразила языки пламени. И без труда представила себе отчаянное, невольное сопротивление женщин, юность которых восставала против смерти, представила смуглые руки и суровые лица тех, кто обуздывал, связывал, принуждал идти на костер непокорных.

— Ну а с точки зрения христианина, — настаивал мистер Хок, — хорошо или дурно поступила миссис Джесси?

— Миссис Джесси была всего лишь помолвлена, — отвечала неуверенно миссис Папагай. — Они не были в браке.

— А я хочу сказать следующее, — отозвался мистер Хок. — Сведенборг, как вы знаете, учит, что истинная супружеская любовь приходит к человеку лишь однажды и у нашей души, может быть лишь один супруг, единственная половина, которая ей идеально подходит. Ангел соединяет половинки в целое, и так рождается супружеская любовь. Ибо небесное Супружество (а Небо и есть Супружество, Супружество Богочеловека и в Богочеловеке) сочетает истину с добром, сочувствие с волей, мысль с нежностью, так как истина, сочувствие и мысль считаются мужскими началами, а добро, воля и нежность — женскими.

Потому-то супругам даются на Небе имена не двух ангелов, но имя одного ангела — такой смысл, учит Сведенборг, вкладывал Господь в свои слова: «…не читали ли вы, что Сотворивший их в начале мужчиной и женщиной сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей и будут два одной плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». [37]

— Прекрасно и очень верно, — заметила неопределенно миссис Папагай. Ее воображение не могло ухватиться за добро, волю, истину и сочувствие: то были холодные, бесплотные слова, похожие на одинаковые монетки, которые по воскресеньям бросают — звяк, звяк — в блюдце на нужды благотворительности. Зато она хорошо представляла себе «одну плоть» («чудище о двух спинах», — смеялся Артуро) и то восхитительное ощущение, когда все тело — от груди до самого ключа в замке, соединяющего двоих, — словно тает, растворяется от тепла.

Свободной рукой мистер Хок потрепал ее по руке, что лежала скромно на сгибе его локтя.

— Сведенборг, — продолжал он, — живописует небесное блаженство супругов самыми яркими, самыми радужными красками. Он рассказывает, что на внутреннем Небе супружеская любовь, она же невинность, предстает взгляду во множестве великолепных обличий: это может быть прекрасная дева в сияющем облаке или эфирный шар, сверкающий, как бриллиант, огненно-искристый, словно усыпанный рубинами или карбункулами. Ангелы, миссис Папагай, облечены в одежды, соответствующие их природе, поскольку на Небе все находится в соответствии. Самые мудрые ангелы носят одежды огненные или блистающие ярким светом, тогда как на менее мудрых одежды снежно-белые или матовые, без особого блеска, а у еще менее разумных ангелов одежды разных других цветов. Но ангелы внутреннего Неба наги.