Дуxless: Повесть о ненастоящем человеке - Минаев Сергей Сергеевич (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Спокойно, Паша, спокойно, – говорит ему тот, что с кавказским лицом. – Ты бы не кривлялся, а? Тебе лишние проблемы нужны? – Это уже мне.
Воистину, опер с кавказской внешностью говорил мне чистую правду. Во-первых, человеку, живущему в мегаполисе, не следует употреблять вообще никаких наркотиков. В этом городе и так все безумцы, и ускорять/изменять свое сознание весьма чревато. Во-вторых, если вы все-таки употребляете различные стимуляторы, и в особенности делаете это в общественных местах, стремясь таким глупым образом приобщиться к гламурной части населения, будьте готовы к тому, что рано или поздно ваши экзерсисы закончатся в кабинете следователя. В-третьих, и это самое главное, оказавшись в подобной ситуации, не стоит хамить представителям органов. Работа у них, как это ни банально звучит, очень нервная. Каждый раз, вытаскивая из туалета или салона автомобиля обдолбанного тусовщика, они испытывают жесткий когнитивный диссонанс. Подумайте о том, что содержимое вашего носа потянет на изрядный процент их официального жалованья, а уж поход в заведения, которые вы посещаете, является для них серьезной тратой. (Речь идет о рядовых сотрудниках, а не об их начальстве, разумеется.) Таким образом, сталкиваясь с вами лицом к лицу, они очень сильно хотят наказать своего классового врага. Причем сделать это на месте. А тут еще и вы провоцируете их своими дурацкими выходками. Чем больше вы взвинтите ситуацию, тем хуже/дороже все для вас закончится. Самое главное, что вы должны понимать в любой момент своей жизнедеятельности: нет ничего такого, за что вас нельзя было бы привлечь к ответственности. В особенности когда вас ловят со свернутой купюрой в носу. У всех своя работа, приятель…
Меня выводят на улицу, и тут наши отношения теряют весь романтически-гомосексуальный флер. Не особо церемонясь, они нагибают мне голову вниз, еще сильнее заламывают руки и вытаскивают из кармана мобильный телефон.
– А как же звонок другу? Адвокату в смысле? – спрашиваю я.
– Мы не в Америке. У тебя там, может, героин вместо батарейки?
– Ага. И еще шприц там же, – уже не так весело говорю я.
На место телефона в карман мне запихивают еще что-то. В голове стремительно вечереет.
Вся сцена разыгрывается на глазах у охраны клуба, которой я успеваю крикнуть:
– Позвоните Мише, у меня неприятности!
В этот момент на меня надевают наручники и заталкивают на заднее сиденье припаркованного неподалеку «жигуленка». На заднем сиденье уже кто-то есть.
– Что, дилера взяли? – осведомляется он у приведших меня.
– Ага. У него там все в правом кармане, – отвечает ему один из моих «спутников».
Поскольку руки у меня защелкнуты в наручники, за спиной, потрогать, что еще, кроме моего конверта, у меня в кармане, я не могу. К нам назад подсаживается какой-то новый человек с весьма угрюмым лицом. Таким образом, я оказываюсь между двух сотрудников органов. На переднее сиденье и за руль садятся двое понятых. Которые так и представляются:
– Здрасьте. Мы это… понятые, кароче.
Тот, кто сидит справа от меня, начинает допрос, стандартно интересуясь, нет ли у меня «предметов, запрещенных действующим законодательством к ввозу, хранению и т. д.».
Я, так же стандартно, отвечаю, что «кроме тех, что положили мне в карманы ваши сотрудники, не имею».
– То есть наши сотрудники только и делают, что носят с собой наркотики и всем их подбрасывают? – уточняет он.
– Ну не всем, вероятно, на всех производство не рассчитано.
– Может, перестанем дурачиться и все расскажем, как оно есть? У кого брали, кому перепродавали, давно ли этим занимаемся?
Я понимаю, что всеми этими постановочными вопросами-утверждениями во множественном числе – «перестанем дурачиться», «расскажем», «занимаемся» – создается эффект вовлечения меня в необходимый диалог. Вроде того, что это не я один сейчас расскажу, «давно ли я ЭТИМ занимаюсь», а мы вместе с этим ментом пройдем долгий путь от преступления до наказания. Срок, надо полагать, или «административку», мы также разделим с ним на двоих? Прием не новый, знакомый мне из тренингов по продажам, но иногда работающий. Параллельно со стороны прочих участников сцены дознания начинается жесткий прессинг:
– Смотри, его вырвет сейчас, как он уколбашен. Слы, ты в машине только не блюй!
– Ну чё, как торговать да нюхать – смелость есть, а ща чё сник?
– О-о-о-о, да у него в карманах нормально. Парень, ты хоть понимаешь, СКОЛЬКО ТЕБЕ ДАДУТ?
То есть все идет по плану. Хороший следователь должен сочувствовать плохому парню и задавать хорошие вопросы, тогда как плохой следователь должен просто издеваться. Стоит ли говорить, что раздавленный натиском правосудия плохой парень должен в конце концов все рассказать хорошему следователю?
В этот момент мой рассудок (несколько расслабленный алкоголем и кокаином) отчего-то преображается. С одной стороны, у меня довольно четкое ощущение, что я смотрю на ситуацию со стороны, как кино. А с другой стороны, у меня возникает абсолютная ясность мышления, позволяющая мне весьма четко отвечать на поставленные вопросы.
Я совершенно отстраненно наблюдаю, как из моих карманов достают деньги, ключи, документы, конверт с кокосом, целлофановую скрутку с чем-то белым внутри. Я отвечаю на вопросы весьма стандартно, как бывалый наркоман (зашел в туалет – там лежало, что в кармане, не знаю, подбросили), в руки ничего не беру, сколько денег в карманах, называю точно, и прочее, что странно, если учесть, что данный инцидент в моей жизни впервые.
Прошло уже минут пятнадцать, руки у меня уже достаточно занемели, и тут я говорю им:
– Ребят, может, хватит? Вы не того взяли. Я не дилер, я продвинутый пользователь.
– Какие мы тебе ребята?
– О’кей, девчонки. Ну все-таки, может, уже прекратим весь этот цирк?
Я получаю весьма ощутимый удар под ребра, сопровождаемый фразой:
– Все ясно, сейчас поедем в контору, сделаем у него пробу из-под ногтей, тогда посмотрим, что его, а что не его. Подбросили ему, ага.
В общем и целом ситуация – херовей некуда. Попал, как говорится, «наглушняк».
И тут открывается задняя дверь нашего «газенвагена» и в проеме, как deus ex machine, появляется Мишина голова. Он что-то говорит сидящему слева от меня оперу, тот выходит наружу и через несколько минут вытаскивает меня. Совершенно спокойно, как гардеробщик, он расстегивает наручники, возвращает мне паспорт, кошелек, ключи и говорит:
– До свидания.
Я, в некоторой сомнамбуле, стою около машины, пока Мишка не берет меня за руку и не уводит. Мы возвращаемся в клуб, садимся за столик, он наливает мне виски и говорит:
– Все нормально, старичок, они просто перепутали. Ну, бывает всякое, расслабься.
– Сколько я тебе должен? – спрашиваю я.
– Брось, да все о’кей. Ничего не надо. Люди должны помогать друг другу.
– Откуда они взялись? Это же не облава плановая, я так понимаю?
– Старик, давай забудем, а? Проехали. Главное, что все вопросы решили.
– Нет, ну скажи, ну откуда они взялись? И очень интересно – где мой партнер? Куда это он сразу делся? А?
– Я прошу тебя, я тебя умоляю, – говорит он мне на ухо, обнимая меня. – Ну мало ли в жизни пидарасов? Ну, мы после разберемся и воздадим. Не ломай себе голову, мы уже все решили, о’кей?
– Миша, ну ты же понимаешь, что этот парень слился совершенно не случайно?
– Старик, это все уже случилось с тобой ВЧЕРА. Догоняешь? ВСЕ! ЭТО уже прошло! Завтра у тебя будет новый день. Будут новые эмоции, и все забудется. Я тебе рассказывал, как я, увлеченный одной девчонкой в Лос-Анджелесе, поехал к ней домой и от волнения перепил и заснул в туалете? Я наутро думал, что жизнь закончена. Рассказывал или нет?
И я понимаю, что он все делает правильно, пытаясь рассказать мне все самые глупые истории из своей жизни, чтобы вывести меня из ступора и вернуть ситуацию в тот временной отрезок, в котором ничего еще не произошло. Но я продолжаю находиться в состоянии шоковой отстраненности. И мне несколько не по себе от того, что я выгляжу убитым, а еще более от того, что Мишка видит, как именно я выгляжу. И ситуация в целом совершенно дурацкая. Мне бы сто раз сказать ему «спасибо», а ему сто раз несколько небрежно ответить «не за что». А вместо этого он сидит и утешает меня. И от этого мне еще более херово. И вот наконец Мишка решает противопоставить моему состоянию свою проблему.
