Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Альбер не говорил с Луизой о своих планах, но всегда отвечал на прямые вопросы. Задавай она их чаще, знала бы больше.
Только теперь она заметила, что Хорхе пялится на её нос. Как только она коснулась перебитой переносицы рукой, он отвел взгляд. Луиза усмехнулась.
- Будешь? - предложила ему сигарету.
С благодарностью кивнув, он пристроился на ступеньках в двух шагах от неё. Он заговорил, но до Луизы доходили лишь обрывки.
- Мать... отец... пропал девять лет назад... вокруг все считали, что он её бросил, но она верила, что он попал в тюрьму... После амнистии всё пыталась его найти. Среди выживших, среди мертвых...
А где сейчас тело её матери и отца? В общей могиле под слоем бетона? Почему это кажется неправдой? Ненастоящим? Невозможным? Пробирки с кожей Амалии были настоящими. Пробирки, которые Луиза носила на поясе еще неделю назад. Это было настоящая память, доказательство. Пробирки, которые принес Франц. Жаль, что она их лишилась. Жаль, что когда обнаружила их пропажу не выбила из горничных Корраля правду. Может, ей стоило мстить не Касто, а тому, кто украл пробирки, последнее, что осталось у Луизы от родителей?
- Слышишь? - Луиза напряглась.
- Что? - глаза Хорхе округлились.
- Выстрелы.
Он вслушивался, приоткрыв рот, и энергично качал головой. Он ничего не слышал, но Луизе казалось, что вдалеке не только стреляют, но и воют пожарные сирены.
Общество Хорхе раздражало больше, чем одиночество, неопределенность и бездействие. Вытерев руки о штаны, Луиза вернулась в дом. Поймала себя на том, что бесцельно ходит по гостиной кругами. Включила телевизор. На экране появился Кава в пестром галстуке и рубашке с короткими рукавами. Прямой эфир коммунистов посреди ночи? Нет, Луиза заметила значок в нижнем правом углу, это запись.
- Сам по себе экономический план Варгаса был не плох, - Кава подался вперед, будто собирался схватить камеру. - Варгас отказался следовать неолиберальной доктрине, которая внушает людям, что получение прибыли это сущность демократии. Неолибиралы полагают, что вопросы распределения ресурсов, социальные и вопросы производсва должны решать рынки. А государство пусть ограничится защитой частной собственности и мелких договоров.
Кому интересен этот бред? Луиза достала из бара бутылку текилы и свинтила крышку. Она подавилась первым глотком, закашлялась, несколько капель упали на футболку.
- Варгас проводил индустриальную политику и уделял в ней главную роль государству. Самый успешный пример такого развития Япония, где государство вводило рыночные механизмы постепенно, по мере роста производства. Сдерживало и ограничивало рыночные механизмы.
Луиза переключила на новости. Фотографии убитых и раненых. У толстяка разворочен затылок, женщина закрывает лицо руками, между пальцами бежит кровь. В клубах дыма шатаются посеревшие размазанные призрачные фигуры людей. Отстреленные пальцы на асфальте.
- Вчера... произошла перестрелка между людьми Рохаса и Хименос. Погибли десять человек... были вооружены автоматами...
Луиза услышала шорох и обернулась - никого. На экране заполыхал пожар. Репортер в шортах и джинсовой безрукавке рассказал о взрыве магазина в провинции.
Во сне Луиза грызлась с Францем. У их спора не было начала и конца. Не было логики. Не было смысла.
- Я убью тебя! - кричала Луиза.
- Я спас тебе жизнь!
- Ты такой же преступник как твой отец и Касто!
- Ты расстреливала заключенных!
- У меня не было выбора!
- Почему ты бросила своих родителей? Свою мать? Они погибли из-за тебя!
- Ты трус!
- Ты убийца и шлюха!
- Ты прячешься за спинами военных. Без военных ты никто!
- А ты никто без Лонарди.
Она проснулась с головной болью. За окнами резвился день. Телевизор погас. Дверь в патио стояла распахнутой. На макушке Луизы пошевелились волосы. От сквозняка? Тогда почему сердце колотится? Почему она вспотела? Луиза потянулась к бутылке, чтобы заглушить звеневшие в голове обвинения Франца.
Она не убивала родителей. Не до конца понимая, что делает, Луиза начала обыскивать дом. Один за другим открывала ящики шкафов и комодов. Она искала пробирки с частицами кожи матери. Они не могли исчезнуть. Зачем кому-то их красть? Это её вина. Всегда её вина. Она действовала все поспешней, хаотичней. На втором этаже сломала ноготь в ванной. Врезалась коленом в косяк двери так сильно, что на глаза навернулись слезы. Почему она не может найти проклятые пробирки? Когда она видела их в последний раз? Луиза вспомнила утро перед митингом, сборы, дырку на носке Сесара.
Больше всего на свете она хотела вернуться в то утро и найти пробирки. Или лучше в предыдущий день. Когда она переступила порог этого дома, когда пробирки с частицами кожи матери были ещё при ней. У Луизы перехватило горло. Какая же она идиотка. Если думать о возвращении, плевать на пробирки. Возвращаться стоило в день, когда она последний раз видела родителей. Она так спешила, что даже не запомнила поцеловала ли их, обняла ли их на прощанье. Помнила лишь, как прятал глаза Генри. Как нетерпеливо расхаживали по саду Альба и Сесар. Что она сказала матери? Они хотели ей помочь, увезти её. Она накричала на них? Она должна была увезти их с собой, просить, умолять, встать на колени, забрать их с собой силой. У неё бы получилось. С ней ведь были Альба, Фло и Сесар. Вместе они бы пригрозили им оружием, увезли в трущобы, и тогда они бы были сейчас живы. Почему Луиза просмотрела такой простой выход? Или тогда этот вариант ей вовсе не казался хорошим и приемлемым? Она чувствовала, что в трущобах, рядом с Сесаром, Альбой её мать и отец будут в большей опасности, чем на вилле? Ведь Альба изнасиловал Генри. Сесар убил женщину, поливавшую цветы. А она, Луиза всхлипнула, застрелила безоружную девчонку. Нет, в тот момент Луиза не хотела возвращаться. В тот момент она верила, что её мать и отец буду в большей безопасности без неё, чем с ней.
Выпивка закончилась, и Луиза опустила голову на колени. Она плохо помнила, как опять оказалась в их с Альбером спальне, на полу, перед дверью ведущей в гнилой сад.
Если возвращаться, продолжила Луиза бессмысленные рассуждения, нужно вернуться в самое начало. До приезда в Лумбию. Отговорить отца принять предложение президента Варгаса. Плевать на деньги. Миллионный контракт. Она представила, как бьется в истерике: кричит, плачет, носится по комнате их дома в Нью-Йорке. Отец смотрел бы на неё с непониманием, раздражением и осуждением. Но она бы не сдалась, и рано или поздно он бы все понял. А если бы не понял, она бы подстроила несчастный случай, соврала, что у нее рак, что беременна - что угодно, лишь бы удержать их от поездки. Беременна? Мысли метнулись к Гелиосу, к пляжу. Гел закрыл от Луизы солнце. Кажется, потом, в тот день, глядя как он возится в волнах прибоя, она подумала, если у неё когда-нибудь будут дети, пусть у них будет такая же красивая смуглая кожа как у него, такие же черные и блестящие глаза и волосы.
