Прыжок - Лапперт Симона (читаемые книги читать TXT, FB2) 📗

Тереза затаила дыхание. Нуну сдвинулась с места и аккуратными шажками спустилась к краю крыши, остановилась у водостока и посмотрела вниз.

— Святые небеса! — пролепетала Тереза и заспешила к зеленому дому. — Нужно же что-то сделать!

Только теперь она увидела впереди полицейских, а затем и пожарных, которые двигали прыжковую подушку. А на крыше, в одном из слуховых окон она разглядела голову полицейского, который явно уговаривал Нуну. Завыли сирены, сверкнули мигалки, Нуну закрыла лицо руками.

— Да прыгай уже, слабачка! — послышался из толпы ломающийся голос мальчика. — Ну же, сколько можно тянуть!

Нуну отняла руки от лица, взобралась обратно на конек крыши, к дымовой трубе, где стояло белое ведерко. Она порылась в нем, схватила что-то, побежала обратно к карнизу и швырнула вниз предмет, похожий на ручные грабли или лопатку — Тереза не могла определить. Снова взвыли сирены. Нуну опустилась на колени, сорвала с крепления керамическую черепицу и бросила туда, откуда раздавались выкрики. Толпа отпрянула назад. Молодая сотрудница полиции начала оцеплять дом сигнальной лентой.

— Оставьте меня! — кричала Нуну с крыши. — Уйдите все и оставьте меня в покое!

У временного ограждения остановился фургон, из раздвижной двери выскочили семеро полицейских в шлемах и со щитами и заняли позиции возле пожарных, которые тем временем ставили железные ограждения. Увидев полицейских, Нуну забралась наверх и спряталась за трубой, из-за которой выглядывали теперь только светлые волосы и край зеленой штанины. Тереза оглянулась на магазин и увидела, что очередь растянулась вплоть до перекрестка. Она вспомнила про банкноты в кармане передника. Ей нужно вернуться к Вернеру: как бы ей ни хотелось, здесь она ничем не поможет.

Финн

Асфальт уже плавился от жары. Со спортивной площадки доносился запах свежескошенной травы — запах лета. Финн запрыгнул на велосипед, и его настроение слегка улучшилось. Навстречу шаркала пожилая дама с собачкой из дома престарелых на другой стороне улицы, местного долгостроя. «Остается надеяться, — подумал Финн, — что она застанет время, когда вскопанная земля перед ее окном превратится в зеленый сквер, а комната станет похожа на элитное жилье, как вот уже больше года обещает плакат на заборе стройки». Он надавил на педали и тронулся. Когда старушка прошла мимо него, ему почудилось, будто на ее плече висит ружье. Наверняка показалось. Финн решил, что нужно меньше смотреть детективов, и подставил встречному ветру лицо и мысли. Проехав всего ничего, он уже весь вспотел под шлемом, но такой пот доставлял ему наслаждение. Сегодня Финн был быстрым и натянутым как струна, вероятно, из-за утренней ссоры. Мимо дома престарелых, спортплощадки и наркологической клиники он направлялся в сторону автобана. Ездить по автобану на велосипеде запрещено, но в дни свиных глаз Финну было все равно, поскольку это кратчайший путь до скотобойни. К тому же поймали его всего раз, прошлой осенью, а в такую жару полиция предпочитает патрулировать в тени.

С тех пор, как он полтора года назад отправился из Берлина в велопутешествие и застрял здесь, под его колесами побывал каждый сантиметр этого города. Он знал каждую улицу, каждую тропинку, каждый тупик и места скопления наркоманов, он знал людей и их скуку, которая вскоре одолела и его. Как и он, многие жили здесь отнюдь не из-за атмосферы, а скорее застряли, зависли и ждали. Город был перевалочным пунктом. В общем-то, здесь имелось все, что нужно для жизни: несколько заведений с неплохим кофе и дешевым пивом, парочка пляжей, круглогодичный каток, уютный Старый город, два-три небольших парка с корявыми деревьями и сезонной растительностью, футбольное поле, немного искусства и светской жизни, единственный пекарь, который еще относился к своей работе серьезно. По сути, в этом городе было все, кроме того, чего не хватало людям, из-за чего они уезжали. Финн натянул на нос ворот трико и свернул на подъездную дорогу.

Сторож только-только открыл железные ворота, ведущие в пыльный двор скотобойни, а Финн уже заметил Мосбаха, выходящего из служебной двери на солнце. В одной руке он нес холодильный бокс со свиными глазами и пустую банку из-под варенья, в другой — две сигариллы, которые они сейчас вместе выкурят. Из всех работников скотобойни Мосбах нравился Финну больше всего. Маленький желтокожий мужчина с неожиданно низким голосом, он был по профессии шляпником, а еще убежденным вегетарианцем. Но после того, как магазин Мосбаха обанкротился, в его возрасте у него не было другого выхода, кроме как устроиться сюда. Вторничная сигарилла в компании Финна была одной из немногих отдушин в этой работе, о которой он не любил говорить. Мосбах вяло помахал Финну. В отличие от большинства клиентов Финна, ждущих свой заказ, ему, казалось, некуда было торопиться.

— Делу время, потехе час, — сдержанно произнес Мосбах, когда Финн добрался до него. Пустой банкой он зачерпнул свиные глаза со дна холодильного бокса. Финн бережно положил свой старенький «пежо» на гравий и, плюнув, стал полировать несуществующую царапину на руле. Он слышал только хлюпанье и скрип закручивающейся крышки.

— Кончай уже это представление, — сказал наконец Мосбах. — Зенки упакованы. Чище твой велосипед не станет. Радуйся, что приехал так рано, при такой жаре к полудню тут будет стоять дикая вонь.

Он вытащил из кармана пакетик и протянул его Финну, чтобы тот завернул в него банку. На прошлой неделе глаза испортили чье-то свидетельство о рождении. Мосбах хлопнул себя ладонью по лбу.

— Чуть не забыл. Погоди-ка, сейчас вернусь, — сказал он, всучил Финну банку и исчез за дверью скотобойни. Финн успел увидеть туши, скользящие по бойне на подвесном конвейере. Он старался дышать через рот.

— Не держал бы ты их долго на солнце, — посоветовал Мосбах, вернувшись.

Финн завернул банку и убрал в темное нутро рюкзака, после чего вытер руку о шорты.

— Это тебе. — Мосбах протянул ему шляпу цвета серый меланж из тонкого фетра с тисненым логотипом «Шляпы Мосбаха». — Сам сделал из цельного материала, единственный экземпляр! — сказал Мосбах и улыбнулся. — Подумал, она может тебе пригодиться, а на моей мансарде такими вещами только моль кормить.

— А ты не хотел бы еще раз попробовать с магазином? — спросил Финн. — Наверняка не мне одному нужна шляпа. Ты уже пытался продавать через интернет?

Мосбах поднял голову и всмотрелся в небо, будто его ответ зависел от погоды.

— Времена изменились, — сказал он. — Люди предпочитают покупать всякий ненужный хлам. — Он дал Финну сигариллу и прикурил. Мосбах питал слабость к этим ароматизированным палочкам со сладким фильтром, он втягивал дым в легкие и периодически облизывал губы. — В моем бывшем магазине теперь продают чехлы для телефонов с пластиковыми ушками и мордочками. И, кажется, дела там идут неплохо.

— Но будем честны, — сказал Финн, — ты же не можешь смириться с тем, что весь твой многолетний труд просто исчез, и до конца дней копаться в сыром мясе.

Мосбах рассмеялся.

— Поверь мне, мальчик мой, я повидал на своем веку немало исчезновений: я видел, как исчез мой отец через калитку в шестьдесят четвертом году, видел, как мать постепенно исчезала в себе, видел исчезновение скамеек и соседей, башен, стен, лесов, валют, королей, заведений, стиля и хороших манер. Видел, как исчез огонь в глазах почти у всех, кого я знал. — Он каблуком затушил окурок. — Жить — значит, смириться с тем, что все рано или поздно исчезнет. Я тебе кое-что скажу. Ты приходишь в этот мир и теряешь с самого начала: зубы, жир, сердце, волосы, время, работу, близких, а когда-нибудь, может, даже потеряешь рассудок. Жить — значит, не привязываться к вещам, ожиданиям и людям. Лучше тебе как можно раньше это понять. Если хочешь хорошо жить, придется научиться терять и проигрывать.

Финн уже почти докурил до сладкого фильтра. Мосбах еще никогда не был так многословен. Он щелчком пальцев выбросил окурок, обрадовавшись, что зазвонил телефон. Это был Хольгер из штаба — прямая противоположность Мосбаху. Он затараторил быстрее, чем позволял язык, своим высоким гнусавым голосом: мол, заказ из «Плазы», нужна лиловая блузка тридцать шестого размера и носки цвета хаки сорокового, да, похоже на фруктовый салат, но он доверяет это дело Финну, конференц-зал 223, госпожа Гуль, купить в магазине «Грюндерс» у Ратуши, это желание заказчицы, а после нужно отвезти в лабораторию мазки из гинекологии на Шиллерштрассе. «Вперед, ретивый конь!» — посмеялся в конце Хольгер и повесил трубку.