А потом всех уродов убрать! - Виан Борис (читать книги без регистрации TXT) 📗
Кора, должно быть, отдает себе отчет, что это производит не очень хорошее впечатление, – интересно, как же она объяснит все это Мэри Джексон. Определенно, девицы, которых она набирает для опытов господина X, отчаянно смелы. Они к тому же еще и маленькие свинюшки. Это объясняет, почему родители Беренис Хэйвен и Цинтии Спотлайт, исчезнувших первыми, не заявили в полицию, и почему семейство Мэри Джексон последует их примеру. Но родители не видели фотографии и, должно быть, представляют себе, что речь идет о банальном бегстве из дому.
Пока я предаюсь этим размышлениям, Кора орет на коротышку; тот, выругавшись, идет на свое место. А затем, после некоторого шума, в комнату врываются двое мужчин. Увидев нас, они хохочут, но стоит им перевести взор на других, как смех тут же исчезает. Из чего я заключаю, что это подмога, но из лагеря противника.
Кора встает.
– Возьмите этих, – она указывает на меня и Гари, – и отвезите сами знаете куда. Пошли, Мэри, – добавляет она.
Пришедшие приближаются к нам. Один – среднего роста, хорошо одет, выглядит простодушно. Другой… Я узнаю его. Это здоровенный санитар, подвергший меня процедуре – я не могу думать об этом без сожаления о Беренис Хэйвен, положившей начало всей этой авантюре.
Здоровяк разрезает веревки, которыми связаны мои ноги.
– Вставай, – говорит он. – Ба, да это же наш приятель! Ну что, пришел проведать старых друзей?
– Вот именно, – отвечаю я. – Хотелось совершить сентиментальную прогулку на место нашей первой встречи.
Он грубовато смеется. Я уже отмечал его жизнерадостный характер.
– Все такой же педераст? – говорит он. – Это из-за того, что вы отказали Коре, она привела вас в такое состояние?
– Ну да!.. – возмущаюсь я – Полчаса назад вы бы застали нас друг на дружке.
Это сущая правда, но я забыл добавить, что это я был снизу, а она занималась любовью с пресс-папье. За это время я успеваю встать на ноги, но они затекли, так что я вынужден повиснуть на верзиле-санитаре, чтобы не упасть. Его товарищ пытается поднять Гари. Но бедняга не желает шевелиться Он больше ничего не желает. Он издает легкий стон и остается недвижим. Мэри Джексон смотрит на него с интересом. Кора подходит к нему и, прежде чем я успеваю перевести дух, начинает долбить своим острым каблуком его большую берцовую кость. Гари подскакивает с душераздирающим воплем. Мэри Джексон, кажется, все больше и больше заинтересована происходящим – я вижу, как она проводит кончиком розового язычка по напомаженным губам. Эта девица – явная садистка. Гари вышел из состояния оцепенения и теперь, не переставая выть, катается по полу, чтобы увернуться от Коры. Он цепляется за стену, ногти его издают печальный хруст. В последнем усилии он, наконец, встает на ноги. Кора Лезерфорд веселится, но тут же умеряет радость, после того как кулак Гари жестко впивается ей в правую грудь. Теперь ее черед горланить и пританцовывать, держась за грудь обеими руками.
Мы успокаиваемся, после чего нас выводят в посыпанный гравием двор. Большой автомобиль все еще на месте, а моя тачка ждет снаружи, за Кориным доджем Мы усаживаемся в большой. Двое наших охранников, очевидно, намереваются предоставить Кору самой себе, так как едва мы успеваем устроиться, «жизнерадостный» снова заходит в ресторан и возвращается в сопровождении Мэри Джексон. Подталкивая Гари, я стараюсь усадить его поудобнее. Мэри Джексон усаживается рядом со мной, и мы трогаем с места. Коротышка сидит за рулем. Здоровяк наблюдает за нами в зеркальце.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– Вы, наверное, и сами догадались, – отвечает он. – К очень любезному господину, который предоставляет дамам и господам отдельные комнаты с мебелью и всем необходимым!
Тут он замолкает и поворачивает одну из ручек на приборном щитке, настраиваясь на позывные радио. Вероятно, у них в машине установлена микрорадиостанция типа «уоки-токи», как в армии. Теперь я понимаю, почему те четверо поджидали нас в ресторане: Кора, должно быть, подключилась на их волну, и они слышали наш разговор с того момента, как я сел в машину.
Я чувствую, как сидящая рядом со мной Мэри Джексон начинает проявлять активность У меня по-прежнему связаны руки, и я не могу пошевелиться, но чувствую, что она щупает меня за ляжку, и это мне вовсе не по душе. Все мои желания и влечения таинственным образом ослабли с тех пор, как Кора погладила меня по черепу рядом произведений искусства.
– А вы ничего себе, – говорит мне в упор Мэри Джексон. – Когда ваша внешность примет свой прежний вид, вы будете очень даже презентабельны… Почему вы не оказали должного сопротивления тем четырем скотам?
– Если бы ваша подружка Кора не напала на меня по-предательски сзади, – говорю я, – дело повернулось бы иначе.
Мэри Джексон тихо смеется. У нее очень красивые светлые волосы; запах духов легкий, но вкрадчивый.
– Я совершенно не понимаю, что происходит, – говорит она. – Кора обещала взять меня с собой на выходные в имение одного своего друга…
– Кто это? – спрашиваю я.
– Маркус Шутц… доктор Маркус Шутц… Он очень много практикует, мне кажется. И вот мы поехали, встретили вас и вашего друга. Как его, кстати, зовут?
Я стараюсь ответить спокойным голосом. Ее рука продолжает машинально поглаживать меня по бедру; Мэри, по-видимому, не отдает себе в этом отчета.
– Его зовут Гари Килиан, – отвечаю я. Нет никакого смысла рассказывать небылицы.
Эта Мэри Джексон – нимфоманка! Только и всего. Наконец она оставляет мои ноги в покое и откидывается на сиденье, обвивая меня рукой за шею. Черт побери! Я всегда попадаю впросак именно в тот момент, когда не могу оказать сопротивления.
Голова моя напоминает кастрюлю с компотом. Я весь покрыт синяками и выгляжу, должно быть, ужасно, – а эта чокнутая, не обращая на все это ни малейшего внимания, исступленно забавляется тем, что совершает что-то вроде лирических набегов на плоскости, лежащие по соседству от моей скулы. Да еще в машине, которая везет нас к Маркусу Шутцу, доктору Шутцу – господину, который похищает людей, чтобы склонять их к совокуплению! Господину, в поместье которого имеются операционные залы, где занимаются также и фотографией, – и за обладание этими фотографиями с полдюжины человек укокошили друг друга всего лишь за одни сутки.
Мэри поворачивается в мою сторону, привлекает меня к себе (это причиняет мне ужасную боль) и целует в губы. Губы у нее мягкие и свежие, и она, должно быть, брала уроки у очень сведущего по этой части человека.
Я весьма озадачен, но мне хочется, чтобы это длилось как можно дольше. Впрочем, так оно и есть. Я закрываю глаза и окончательно сдаюсь… Женщины – прекрасное изобретение человечества… Я уверен, что здоровенный папаша наблюдает за нами в зеркальце, но мне совершенно на это наплевать Мэри Джексон отстраняется и тихо вздыхает.
– Можно, я сяду между вами? – говорит она. – Мне неудобно в углу.
– Как вам будет угодно, – отвечаю я.
Я не особенно доволен, что у меня связаны руки, так как теперь наверняка знаю, куда их можно поместить. Она приподнимается, перебирается через меня, а я пересаживаюсь вправо. На ней только легкое платье, и я ощущаю прикосновение ее упругого тела… Я готов к продолжению контакта, но эта чертова девка поворачивается к Гари, обнимает его и предлагает моему другу то же лекарство, что и мне Конечно, мне все равно, потому что это не кто-нибудь, а старикан Гари, но я чувствую себя приниженным в буквальном и переносном смысле. И пользуюсь этим обстоятельством, чтобы немного осмотреться. Сидящий передо мной здоровяк явно забавляется. Повернувшись к нам вполоборота, он бросает на меня саркастический взгляд и вновь принимается крутить ручку передатчика и переговариваться с невидимыми собеседниками. Последние, должно быть, находятся неподалеку, так как передатчики такого типа имеют ограниченный радиус действия Вид за окном все тот же: уходящая к горизонту выжженная равнина, кое-где чахлые деревья и пышные цветы. То здесь, то там виднеются верблюжьи скелеты – жалкое напоминание о караване. Мэри Джексон отпускает Гари и вновь принимается за меня.
