Доклад Юкио Мисимы императору - Аппиньянези Ричард (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗

И я начал цитировать стихотворение, однако граф Ито остановил меня:

– Не трудитесь, Мисима-сан. Мы прекрасно знаем эти строчки.

По выражению его лица я понял, что он догадался, куда я клоню. Цудзи выжидательно смотрел на меня. Киси и Сато тревожно переглянулись.

– Хорошо, – продолжал я, – в таком случае вы наверняка знаете, что эти строчки недавно вновь были написаны. На сей раз зубной пастой на стене тюремной камеры. Это сделал Ямагучи Отойа, перед тем как повеситься. Потерпевший неудачу герой Та-кинори стал образцом для подражания для Ямагучи, семнадцатилетнего мальчика, убившего четыре дня назад председателя Социалистической партии Асануму Инедзиро.

– Этот парень был кичигаи, сумасшедшим, – пренебрежительно махнув рукой, заявил Сато.

– Сато-сан плохо знает литературу, – заметил я. – У Ибсена судья Брак, отрицательный персонаж, тоже называет Гедду Габлер кичигаи, когда она в конце пьесы убивает себя. Брак говорит: «Люди не ведут себя подобным образом».

– По-моему, этот Брак совершенно прав. Люди действительно не ведут себя подобным образом.

– И все же некоторые люди именно так и поступают, – спокойно возразил Цудзи.

Киси откинулся на спинку шезлонга и закрыл глаза, делая вид, что дремлет.

– Ваши слова расходятся с вашей внешностью, Мисима-сан, – сказал он. – Когда я слушаю вас с закрытыми глазами, мне кажется, что это говорит Иноуэ Нисси или Кита Икки. А когда открываю глаза и затыкаю уши, то вижу перед собой экстравагантного человека, жаждущего респектабельности, стремящегося получить Нобелевскую премию. И что еще, Мисима-сан? О чем еще вы мечтаете?

– Возможно, о такой смерти, какой умерла Гедда Габлер, – ответил за меня Сато.

– Я упомянул об этом обманутом мальчике, Ямагучи, не потому, что я одобряю насилие, – сказал я.

– Конечно, насилие у всех нас вызывает сожаление, – согласился Киси, не открывая глаз.

В этот момент он был похож на мудреца, погрузившегося в медитацию.

– Меня подкупает то, что действия этого юноши были искренними, – продолжал я. – Чистоту его намерений доказала готовность немедленно совершить самоубийство. Его насилие было чистым, стерильным, бескорыстным, как скальпель хирурга.

– Вас оно восхищает? – открыв глаза, спросил Киси.

– Да, меня всегда восхищает искренность. И эту искренность демонстрируют молодые люди как правых, так и левых взглядов.

– А зенгакурен [28] вас тоже восхищают? – спросил Сато.

– Конечно. Они проявили мужество, предприняв попытку штурма здания парламента 15 июня. В тот день была убита студентка Камба Мичико, секретарь Лиги коммунистов.

– Вы считаете, что мы являемся свидетелями поворотного момента? – задумчиво спросил Цудзи.

– Да, во всяком случае в сердцах и умах нашей молодежи. – Я был готов к этому разговору и достал из бумажника вырезку из газеты. – На штурм здания парламента зенгакурен вдохновил пример шахтеров, устроивших в марте забастовку на принадлежащих компании «Мицуи» шахтах Миике на Кюсю. Это событие местного масштаба вылилось в целое антиправительственное движение, когда шахтеров поддержали мелкие фермеры и торговцы. Послушайте, что сказал студент Сима Сигеро, лидер Коммунистической Лиги, о забастовке на шахтах Миике. «Это навело меня на мысль о том, что революция происходит потому, что люди начинают протестовать, увидев душераздирающие сцены жизни. А это значит, что мы должны дать обществу такой пример, который помог бы людям понять сложившуюся ситуацию и побудил бы их к действиям. Вот почему 15 июня мы ворвались в парламент. Это было единственным средством выразить свой протест против органа власти, который должен представлять граждан, но на самом деле находится вне пределов их досягаемости».

– Значит, вы сочувствуете коммунистам? – возмутился Сато.

– Нет, напротив, я их яростный противник. Но я сочувствую мужеству. Мужеству тех, кто ввязывается в безнадежное дело. Я хочу вернуться к вашему высказыванию, Цудзи-саи. Вы утверждали, и на мой взгляд совершенно справедливо, что использование сторонников Кодамы для подавления июньских волнений не могло принести государству никакой пользы. И это действительно так. Во-первых, никогда не следует использовать экстремистов для поддержания порядка, а во-вторых, правый экстремизм не может помочь решить проблемы неконституционности армии, напротив, он только подчеркнет ее незаконный статус.

– Именно это я и хотел сказать, – промолвил Цудзи, а затем, вдруг перескочив на другую тему, спросил меня: – А вы знаете, что вице-адмирал Описи совершил сеппуку на глазах Кодамы Йосио?

– Да, об этом Кодама пишет в своей автобиографии. Он также упоминает о последних словах Сибукавы Зенсукэ, мятежника нинироку. «Японцы, не доверяйте императорской армии!» Как и многие другие правые ультранационалисты довоенного времени, Кодама чувствовал себя обманутым. Ему не нравилось то, что военные эксплуатируют гражданских фанатиков. Он знал, что в глазах народа ультранационализм навсегда замарал себя участием в милитаристских акциях, целью которых была война, приносящая стране одни бедствия. В наши дни ультранационализм старого типа еще больше скомпрометировал себя, ввязавшись в грязную политику.

– Не понимаю, чего добивается Мисима-сан? – удивленно спросил Сато, обращаясь к старшему брату.

– Понятия не имею, – ответил Киси.

– А мне все предельно ясно, – заявил Цудзи.

– Так что вы конкретно предлагаете? – спросил меня граф Ито.

– Предположим, что я попросил бы разрешить мне пройти курс обучения в одной из лучших частей Сил самообороны, например, в десантном подразделении…

– Об этом не может быть и речи! – воскликнул Сато. – Писатель, играющий в солдатики! Нам не нужен скандал подобного рода.

– Замолчи, – бросил ему Киси и обратился ко мне: – Зачем это вам нужно?

– Для того чтобы перекинуть мостик между университетской молодежью и армией. Престиж наших вооруженных сил сейчас столь низок, что Силы самообороны вынуждены опираться на крупный бизнес, который принуждает своих служащих проходить курс военной подготовки. Вы, конечно, знаете об организованном студенческом сопротивлении в Токио и Киото персоналу Сил самообороны.

– И вы полагаете, ваш поступок вызовет у студентов симпатии к армии? – спросил Киси и добавил с улыбкой: – Неужели вы думаете, что Силы самообороны станут более притягательными для университетской молодежи, когда студенты узнают, что вы добровольно прошли курс военной подготовки?

– Это может привлечь в армию молодых патриотически настроенных идеалистов, которые до сих пор, оставаясь в меньшинстве, хранили молчание.

– Вам помогло это понять общение с молодыми фанатиками из Молодежного корпуса национальных мучеников? – спросил Сато. – Может быть, Мисима-сан, общаясь с экстремистами, заранее знал о готовящемся преступлении? Именно потому он и защищает теперь Ямагучи.

– Серьезное обвинение, – с упреком сказал граф Ито. – Насколько нам известно, Ямагучи действовал в одиночку, на свой страх и риск.

Однако слова Ито нисколько не смутили Сато.

– Я не фигурирую в деле, заведенном полицией на Ямагучи, – сказал я. – И каждый может убедиться в этом. Было время, когда экстремисты не скрывали своих планов. В 1930-х годах существовала такая практика: террористы сообщали полиции о своих собраниях. Мы остаемся законопослушными людьми, даже готовясь совершить преступление.

Киси засмеялся.

– Вы реабилитированы, Мисима-сан. Но скажите нам, если бы вам все же разрешили записаться в одну из частей для прохождения курса военной подготовки, что последовало бы дальше?

– Это зависит от того, смогу ли я стать образцом независимого, пусть даже несколько эксцентричного, гражданина правых взглядов, которому захочет подражать молодежь.

– То есть, другими словами, вы хотите создать молодежный корпус, – сказал Цудзи.

– Военизированную организацию, – добавил Сато. – Но это противозаконно.