Записки из арабской тюрьмы - Правдин Дмитрий (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Тони-Тамил попросил показать расписки, выданные в камере хранения. Я не мог отказать «другу», тем более что и самому было интересно узнать, что там написано. Оказалось, что в опись имущества не вписали и 1/3 имевшихся в наличии вещей. Не были также вписаны и золотые изделия, оставшиеся от Наташи.
То золото, что в момент смерти было на ней, цифровой фотоаппарат и наличные деньги, находились якобы в полиции, в сейфе. Следователь заверил, что вернут, когда освободят, хотя никакой расписки не оставили и никакого акта изъятия не составляли.
Как потом оказалось, все те вещи, включая золото, не были внесены в протокол осмотра, а после и вовсе бесследно исчезли. Канули и те, что якобы хранились в полицейском участке. Я понимаю, что у Наташи было много дорогих, добротных вещей, но за каким они стырили ее кредитные карточки, пластиковую карточку банка «Санкт-Петербург», карточки для скидок магазинов «Дикси» и «Пятерочка»? Заводит в тупик и пропажа моего читательского билета в публичную библиотеку Санкт-Петербурга? Ну он-то им зачем? Там же моя фотография! Неужто собрались посетить Публичку на халяву?
Прочитав в описи о двух дорогих телефонах, капран уважительно посмотрел на меня. Но когда он прочитал, что мною сдано на хранение 3560 денежных средств, то вообще пришел в неописуемый восторг и заявил, что я его самый близкий друг на Земле.
Этот дурик решил, что я владею 3560 евро, и ему даже не пришла мысль в голову, что это может быть 3560 миллимов (порядка двух евро по курсу 2008 года). Все-таки давала о себе знать длительная тюремная изоляция.
Настроение новоиспеченного «друга» было превосходным, он излучал саму добродетель. Позже я узнал, что этот тип решил наложить свою гнусную лапу на мои деньги, а так как добровольно я их не отдам да к тому же еще являюсь подданным другой державы, он решил записаться ко мне в «хое», так в Тунисе называют друзей.
Новоиспеченный друг выключил телевизор, встал в полный рост и заявил во всеуслышание, что отныне я его друг, и кто вздумает меня обидеть, будет иметь дело с ним.
– А зачем ты телевизор выключил. – спросил я.
– А я тут бос, – выпятив могучую грудь, пробасил новоявленный «дружбан». – Захочу – вообще никто смотреть не будет!
Тут подошло время очередной серии арабского «мыла», который Тамил любил смотреть. Взглянув на часы, показывавшие полшестого, время начала сериала, пахан включил «ящик» и вперился в экран.
Часы в камере – не роскошь, а предмет первой необходимости. Среди заключенных были правоверные мусульмане, которым необходимо пять раз в день молиться. В газетах, которые распространялись по тюрьме, на каждый день давалось точное время начала молитвы. И чтоб намаз совершался без опозданий, требовалось знание точного времени.
А надо сказать, что в тюрьме были запрещены любые колющие и режущие предметы. Отсутствовали металлические ножи, ложки и вилки, имелись только полиэтиленовые одноразовые. Тарелки и кружки из пластика. Продуктовые передачи приносили в пластиковых коробках, как правило из-под мороженого, в пластиковых опять же корзинах. Запрещены зеркала, бритвы, ножницы, на окнах отсутствуют стекла, а вот часы разрешили. Года три назад был бунт, поднятый ваххабитами, требовавшими предоставить им часы. Просьбу выполнили. Хотя в часах тоже есть стекло, администрации пришлось закрыть на это глаза. Все равно, по статистике, чаще всего вскрывают вены с целью суицида и режут недругов именно бритвами и длинными отращенными ногтями.
Видел я, правда, как одному пытались перерезать горло пластиковым ножом, но, естественно, ничего не получилось. Но напугать – напугали! Зэк, если захочет вскрыть вены или кого-то порезать, всегда найдет, чем это сделать. Почти у каждого на мизинце был ноготь в 1,5–2 см в длину, которым можно было и в носу, и зубах ковырять, а при желании пустить в ход как оружие.
До своей поездки в Африку я думал, что все фильмы делятся на три категории – хорошие, плохие и индийские. Сейчас я добавлю, что после индийских следует ставить арабские, в частности египетские.
До того момента, пока я не понимал арабского языка, я к этим фильмам относился равнодушно. Но по мере пополнения своего словарного запаса арабскими словами, я стал присматриваться и к арабским фильмам.
Зрелище не для слабонервных! Шестидесятилетние толстые тетки, смуглые от природы, густо намазывали кожу лица белилами и на этом фоне рисовали при помощи косметики новое лицо. Причем кожа и руки оставались смуглыми и сморщенными от времени. Они много говорили, как сказали бы в России, «трещали», пели и пытались трясти своими жирными телесами, исполняя подобие танца живота. Все это было сдобрено бабаханьем по многочисленным барабанам и мерзким звуком зокры – музмаром. Сюжет, как правило, был незатейлив, сценаристы не утруждали себя изысками. Все ставки делались на игру актеров, которая, мягко говоря, оставляла желать лучшего.
В каждой сцене безобразно кривили рожи, что, по замыслу режиссера, обозначало гамму чувств и переживаний, отражающихся на лицах героев. А по мне, это выглядело, по меньшей мере, кривлянием и клоунадой. Даже старые комедии с окунанием лица в торт и паданьем на ровном месте казались шедеврами на фоне данных, пардон, фильмов.
Причем арабские киноленты в большинстве и не были комедиями, некоторые как раз именовались трагедиями. Но как увидишь на экране размалеванную тетку, решающую вопросы жизни и смерти с плюгавым лысым мужичонкой, ежеминутно шевелящим своими усами и сдвигающим брови к переносице, то хочется откровенно ржать, а не сострадать. Ибо играют они юных влюбленных. Коим злые силы не дают быть вместе. А у самих актеров уже правнуки в пятом классе учатся, и этот факт никакой грим не скроет.
Удивительно, но у этих «фильмов» масса поклонников, хотя в разговоре многие соглашаются, что на свободе подобную чепуху не смотрели бы. Но годы, проведенные в неволе, дают о себе знать, чувства к прекрасному атрофируются, сказывается длительное пребывание в мужском коллективе, поэтому любая женщина, увиденная на экране, кажется воплощением красоты и желания. И ничего, что она страшная и старая, главное – она ЖЕНЩИНА! Так что подобные «шедевры» в местах лишения свободы всегда идут на ура.
В тюрьме дополнительно налажена трансляция видеофильмов по кабельному телевидению. По вечерам показывают либо египетские, либо американские фильмы. Первые идут на египетском диалекте арабского языка, а вторые дублированы на французском, который большинство сидельцев не понимают. Но все равно смотрят, так как показывают вожделенную западную жизнь, у которых она ассоциируется со свободой. Просто сидят и тупо смотрят, не понимая слов.
В принципе все голливудские стрелялки настолько стары, что многие видели их еще на воле. Очень часто крутили «Рембо». Выбор фильмов невелик, тем более что их повторяли с завидной периодичностью, через месяц-другой, и многие знали их содержание наизусть.
Телевизионных каналов в тюрьме всего четыре: 7-й канал – правительственный, 21-й – проправительственный, «Ганнибал» числится как коммерческий, но, по сути, правительственный, есть еще итальянский канал – «Районо». Остальные «глушатся», непонятно только, отчего позволяют смотреть «Районо», ведь там в избытке показывают обнаженных итальянских красавиц, что негативно сказывается на психике заключенного.
Очень многие после просмотра бегают в туалет онанировать. Как шутят сами зэки, «Йохнук сардук». В переводе на русский – «Душить петуха». Вот они своего «петуха» в туалете и «душат».
Надо сказать, что туалет в камере отличается от толчка в КПЗ. Это отгороженный двухметровой стеной угол, размерами 1,5 на 1 метр, имеет входную дверь, но без засова. Унитаз близнец кэпэзэшного – вровень с полом, сбоку кран и литровая пластиковая кружка для гигиены. Прежде чем зайти в туалет, необходимо постучаться и узнать, нет ли там кого. Считается западло не постучаться в дверь и зайти, когда там занято.
Кроме своего прямого назначения, туалет используют и как душ. Набирают в тазик воды и, поливая ковшиком, моются. Таз и ковшик передают родственники.
