Невыносимые противоречия (СИ) - Stochastic Аноним (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Он проснулся, потому что кто-то надсадно кашлял.
- Блядь! - запищал Сопливый.
- Твою мать, Ти! - выругался Дреды.
Ворчали из всех углов. Ти, мальчишка с собранными в хвост волосами, не кашлял - его рвало желчью. Он стоял на четвереньках и раскачивался из стороны в сторону. Чтобы меньше чувствовать кислый запах Генри открыл рот и не смог вздохнуть - язык прилип к небу от жажды. Он тоже зашелся кашлем. Закашляли остальные. Ти завалился рядом с лужей собственной блевотины и заскулил.
- Его ломает, торчок конченный, - запищал Сопливый.
- Ты сам не лучше.
Вместе с первыми лучами рассвета в дыры полезли мухи. Две навязчиво закружили над головой Генри, будто он был навозной кучей. Он либо пропитался чужой вонью, либо гнил изнутри, и сам не замечал этого.
Тень закрыла "глазки" в стене, обрезала солнечные лучи. То ли Сиу, то ли кто-то другой помочился на стену гаража. Потом дверь открылась и внутрь влетела бутылка.
Я не буду драться за воду, подумал Генри. Не сегодня. Тито перехватил за ногу Ковбойские Сапоги, Расстегнутая Рубашка заехал коленом в пах Веревочным Браслетам.
- Я могу поделиться! - Босой добрался до воды.
Никто не стал его слушать, сбили с ног, навалились кучей. Треть литра на десятерых. Генри прикрыл глаза. Темнота расшатывалась, будто он не сидел в душном ящике, а плыл на корабле. Вокруг соленая как слезы вода, которой не утолить жажду.
Мальчишки слезли друг с друга и рассыпались по гаражу. Генри так и не понял, кому досталась бутылка. А может, они пролили воду? Босой и Сопливый переругивались с Тито. Расстегнутая Рубашка, Ковбойские Сапоги и Веревочные Браслеты шарили по полкам и шкафам.
Нужно думать, сказал себе Генри, нужно искать выход. Можно попробовать уговорить других напасть на охрану, когда им опять кинут воду. Но чем выше поднималось солнце, тем медленней ворочались мысли в голове. Стены гаража нагрелись, как мотор машины, проехавшей три сотни миль. Веки Генри отяжелели. Он не понимал, дремлет он или бредит.
В бреду или во сне он просыпался рядом с Францем, касался его затылка, играл с его волосами. Шел за ним через взволнованную толпу, ожидая, когда он произнесет свое имя-пропуск. Франц назовется и перед ними откроются любые двери. Генри нужно просто подождать. В доме полном дыма и газа, он цеплялся за руку Франца. "Приложи к лицу", - сказал Франц и протянул ему мокрую тряпку. Генри попытался высосать из неё воду и выпал в реальность.
Вечером Сиу и Рамон привели еще троих. На руках одного красная сыпь. У другого родимое пятно на всю щеку. Третий - с пирсингом в носу и ушах.
Когда Рамон и Сиу повернулись к выходу, Ковбойские Сапоги бросился за ними. Врезался Рамону в спину, но повалить не сумел. Сиу пальнул Ковбойским Сапогам в живот. Он резкого звука и дыма у Генри из глаз хлынули слезы.
- Совсем охренели, идиоты, - Рамон стряхнул с себя корчащегося от боли раненого и поднял пистолет. - Кто еще хочет получить пулю? У кого ещё крыша поехала?
Он водил пистолетом из стороны в сторону. Мальчишки в гараже не двигались.
- Если у кого мозги отшибло, я вам напомню. Вы здесь, потому что хотели подзаработать. Сами пришли и умоляли дать вам работу. Скулили как бесхвостые кошки: все, что угодно лишь бы получить дозу.
Пистолет остановился на Генри и поплыл дальше, заставляя Веревочные Браслеты и Тито втягивать головы в плечи и стискивать зубы.
- И что сделал я? Вместо того, чтобы прогнать, угостил коксом, поделился косяком, обещал работу. Так какого хера вы ерепенитесь? Вы мои должники! Выполняйте то, за что взялись, и все будет отлично!
Ковбойские Сапоги застонал. Сплюнув на него, Рамон захлопнул дверь.
Плохо видя от слез Генри подполз ближе.
- Вот блядь. Вот ублюдок. Мразь конченая, - зашептал рядом Пепе.
Он, Генри и еще пару человек зависли над истекающим кровью, не зная, что делать. Пацан с родимым пятном стянул через голову футболку, попытался зажать рану. Как загипнотизированный Генри смотрел, как ходят его лопатки под тонкой кожей. Остальное расплывалось от слез. Похоже, он отупел от страха, отчаяния, жажды и жары. Он не верил, что Ковбойским Сапогам можно помочь.
- Блядь, сколько крови, - пропищал Сопливый.
- Мой папаша так же истекал, когда его сосед ножом пырнул, - выдохнул Босой.
- Выжил?
- Неа.
Генри едва их слышал, будто они находились в другой комнате, за стеной. Сгустившиеся сумерки сделали кровь черной. Ковбойские Сапоги бредил и закатывал глаза. Он все твердил о сбежавшей собаке, которую нужно поймать. В происходящем не было смысла. Генри заметил, что ревет не он один. Только эти совместные слезы не сближали так как драка.
- Идиот, - Тито первым начал ругать Ковбойские Сапоги. - С первой минуты он лез на рожон. Как только вошел сюда, искал проблемы.
- Да, - Пепе, а за ним остальные начали поддакивать. Во всем виноват скверный и неуживчивый характер Ковбойских Сапог.
Вокруг кивали - разве что не обнимались.
- Пес одичал, - засипел Ковбойские Сапоги. - Он ворует еду. Если его не убить...
Он умер к рассвету.
- Блядь. Сука. Твою мать. Когда же закончится эта ебань, - звучало со всех сторон снова и снова как молитва. - Ебаный гараж, ебаный Лонарди. Ебаный Ливи. Драный Сиу. Едрить тебя Рамон. Ебать твою жену, твоих детей. И твою собаку.
Глаза у Генри давно высохли, горло царапало при каждом вдохе.
Дверь открылась, и в гараж влетела бутылка. Забыв о Ковбойских Сапогах, Генри бросился вперед. Стукнулся лбом с Веревочными Браслетами. Съездил Сопливому по челюсти. Босой врезал ему локтем в бок. В щеку вжалось пробитое пирсингом ухо. Генри отбросили назад. Из разрезанного носа у него пошла кровь. Бинты и шины на руках сползли. Он проиграл в битве за воду. Бутылка досталась пацану с сыпью. Так не честно, он только со вчерашнего дня здесь. Он еще не обессилел от жажды и голода. Страха? Отчаяния?
Красная Сыпь опрокинул бутылку в себя. Но драка не закончилась. Трое пацанов с остервенением лупили ногами мальчишку с пирсингом.
- Помнишь меня? - орал Расстегнутая Рубашка. - Я Санчес кокс приносил. В ваш дранный притон. Видел как, ты в женских шмотках разгуливал.
Мальчишка с пирсингом схватил его за ногу. Расстегнутая Рубашка покачнулся, но устоял.
- Маленькая грязная дрянь, не смей ко мне прикасаться, извращенец, - высвободив ногу, он ударил лежавшего по почкам. - Я знаю, что тебе нравилось под мужиков ложиться.
То ли они выбились из сил, то ли их отвлек очередной приступ кашля Ти. Блевать ему больше было нечем.
