Весенний сад - Сибасаки Томока (книги бесплатно без онлайн .txt, .fb2) 📗
Дети с двух сторон вцепились в Ниси: было видно, что они действительно к ней привязались.
Комната на первом этаже, куда их провели, была очень просторной, вся залита электрическим светом. Она произвела на Таро совсем другое впечатление, нежели на фотографии из альбома. И правда: в «Весеннем саду» не было ни одного снимка, сделанного вечером.
— Вообще-то, Ниси, я тоже хотела встретиться с вами. Мне нужно вам кое-что сообщить, — сказала Мивако, вкатывая столик с чаем.
— Мы решили переехать в Фукуока. Очень жаль: с таким трудом приобрела в Токио приятельницу — и вот…
И Мивако ровным тоном принялась рассказывать: родительский дом Морио — в городе Фукуока, там у его семьи химическое предприятие; муж сейчас работает в смежной компании, в свое время было решено, что он в будущем наследует дело своего отца, однако здоровье свекра ухудшилось, и планы приходится менять раньше; жить они будут вместе с родителями мужа, дом перестроили так, чтобы там могли жить две семьи, но деверь пока работает за границей, поэтому они могут расположиться на его половине; место чуть в стороне от оживленных торговых улиц Фукуока, но близко к морю, и это хорошо для здоровья Харутэру.
Ниси, почти не меняясь в лице, слушала, перекидываясь словами с Юна, подносившей ей игрушки:
— А, это дедушка! Да, его все знают. У тебя такой огромный медведь! Совсем как в зоопарке.
У Харутэру, который что-то говорил, размахивая руками, волосы спереди лезли в глаза — Таро обратил на это внимание:
— А ты здорово оброс.
— Да. Стригли давно, да и второпях. Я могла бы и сама его постричь, но челку как-то раз испортила, с тех пор он мне не доверяет.
— Ведь надо мной смеются же.
— Я могу его постричь. Когда-то давно был парикмахером, — Таро самому показалось смешным это «давно». Каких-нибудь три-четыре года назад. Но для него, действительно, это было уже давно.
Таро усадил Харутэру на диван лицом к веранде, накрыл диван газетами и мешками для мусора и, взяв у Мивако ножницы, принялся за стрижку. Он давно не держал в руках ножниц и чувствовал, как отличаются эти дешевенькие домашние ножницы от того хорошо заточенного инструмента, каким он пользовался, когда работал. Знакомое, подзабытое щелканье отдавалось в ушах. В стенном шкафу у него хранились две пары ножниц. Таро пока не решил, отказался ли он совсем от профессии парикмахера или еще как-нибудь попробует снова. Избегал самого решения.
За стеклами обозначился сад, освещенный падающим из комнаты светом. Отражение в стекле не позволяло подробно его рассмотреть, но это был сад с фотографий в альбоме.
Таро перевел взгляд на сливу в правом углу. В темноте было не разобрать, но там как будто ничего не было. Это возле нее Усидзима Таро рыл яму. Что-то пересаживал или закапывал.
Приступая к стрижке, Таро заметил, что Харутэру держит во рту палец.
— Что такое?
— И у Кэйго, и у Юки выпали…
Мальчик указательным пальцем дотрагивался до нижних передних зубов. Мивако из-за кухонной стойки пояснила:
— У его друзей молочные зубы выпадают, вот он и переживает. Не нравится быть последним.
Харутэру повернулся к Таро и широко раскрыл рот. Голубовато-белые зубки выстроились в ряд.
— Если сейчас эти не выпадут, новые зубы вырастут в другом месте. Ну, скажем, на руке, — сказал Таро, но сразу извинился за шутку, потому что заметил на лице у Харутэру испуг.
Таро вспомнил, как еще в старших классах считал, что коренные зубы выпадают, как и молочные. Кто-то из родственников рассказывал, как ужасно, когда удаляют зуб мудрости, и посмеялся над вопросом Таро, в чем ужас-то. Должно быть, из-за строения челюсти у Таро все зубы мудрости выросли одновременно, ни одного не пришлось удалять. Ему никогда не говорили, что он похож на отца, но кости, видно, у него были такими же прочными.
После стрижки Таро надолго захватили дети. Он когда-то играл с племянником и племянницей бывшей жены, поэтому ему было привычнее, чем Ниси, общаться с ними. Слушая, как детишки выкрикивают имена персонажей мультфильмов, он подумал, что тоже, пожалуй, уже подпал под воздействие этого дома.
Мивако и Ниси готовили крабов. Мивако, родители которой были с побережья Охотского моря, обращалась с ними привычно: не прерывая рассказ, она ловко ломала клешни сваренных крабов, заметно оживилась и совсем не походила на себя прежнюю.
Таро слышал от Ниси, что Мивако неуютно в слишком большом доме, и подозревал в этих словах лукавство, но, глядя на грызущую краба молодую женщину, поразился тому, что это может быть правдой. Жизнь, которой все завидуют, может оказаться не для тебя. Таро подумал: дайте всем возможность жить в этом доме, так кто-то согласится, а кто-то и нет.
Нумадзу — тот уже, наверное, пристрастился к крабам. И засыпанное снегом, стынущее на морозе кладбище тоже когда-нибудь станет ему родным. Таро чувствовал, что и ему здешний пейзаж давно стал ближе, чем улица его детства, а в голове всплыла картинка: Нумадзу с женой на лыжной прогулке, довольные, в одинаковых вязаных шапочках.
Вокруг большого стола на колесиках, стоявшего на зеленом коврике, ели крабов, делали роллы с икрой, тунцом и лососем, взрослые пили пиво. Мивако, видно, уже давно не пила и несколько раз спрашивала Ниси, не покраснело ли у нее лицо. Дети были совершенно довольны: съев присланное из родительского дома Мивако мороженое, возбужденные приходом гостей, они принялись носиться друг за другом по комнате.
Харутэру и Юна с громким смехом бегали вокруг стола. Мивако встала и пыталась их урезонить, но дети не обращали внимания и, распалившись, гонялись наперегонки. Они преследовали друг друга, кружа по комнате, словно подхваченные водоворотом: «Стой! Не поймаешь!» — и уже не могли остановиться.
«И как им не надоест», — с легкой тревогой подумал Таро; вдруг ему показалось, что огромная комната с потолочными перегородками в индийском стиле сама начинает вращаться. Он заметил пристальный взгляд Ниси и вспомнил: «А, да, я должен опрокинуть стакан», и тут ему бросился в глаза несущийся на них Харутэру.
— Ах! — вскрикнул Таро.
В следующий миг Харутэру врезался в спину Ниси, и та от сильного толчка упала головой на стол. Не только ее стакан, но и другие стаканы, и тарелки посыпались с накренившейся столешницы, раздался звон бьющегося стекла. Харутэру, оседлавший Ниси, ничуть не смутившись, с воинственным кличем соскочил на пол. Позади уткнувшейся лицом в стол Ниси с растерянным видом стояла Юна.
— А-а! — раздался теперь вопль Мивако.
…Бросив взгляд на ее лицо, Таро понял, что имела в виду Ниси, характеризуя Мивако словами «прямо как ребенок».
Ниси медленно приподнялась. В ее левую руку вонзились осколки стекла. Рукав был засучен; на голой руке в нескольких местах выступила кровь. И на лице — кровь.
Подскочившая Мивако, увидев лицо Ниси, снова закричала. Харутэру и Юна как по команде заревели.
— Ничего страшного.
Ниси уцелевшей от порезов правой рукой вытерла кровь с левой щеки. Кровавый след, словно размазанная по картине краска, полосой протянулся к уху.
— Можно мне воспользоваться ванной комнатой?
Мивако, словно в шоке, переспросила:
— Что?
— Можно мне в ванную, смыть кровь?
— Да, да.
Мивако подчинилась было желанию Ниси, но у двери остановилась:
— Лучше бы в больницу.
…— Сначала в ванную. Во всяком случае, хоть раны промоем, — внезапно подал голос Таро.
Мивако несколько секунд стояла с бессмысленным видом, но потом пришла в себя:
— А, да. Я принесу что-нибудь переодеться.
Таро остановил ее:
— Сначала убрать: для детей это опасно. Я займусь Ниси.
Таро подумал, что для человека, который ради достижения цели готов на такие раны, сделаешь что угодно. Уже несколько лет у него не возникало желания кому-либо помогать. Сейчас же он чувствовал, что просто обязан это сделать. Таро подхватил медленно поднявшуюся Ниси, вывел в коридор и открыл дверь находившейся справа туалетной комнаты. Ниси показывала ему план дома, и он запомнил расположение комнат.
