Право на выбор - Логинов Михаил (онлайн книга без TXT) 📗

До этого времени друзья прогулялись в город, Олег купил в универмаге разную полезную бытовую дребедень. В ресторан тоже отправились вместе, как заметил Толик, там, где опасно, надо ходить вдвоем. Впрочем, тут же добавил: если ловят всерьез, ходи хоть бригадой, не поможет.

Гоша уже ждал их в заведении, смакую пиво малюсенькими глоточками, как типичный безденежный дон. Меню он читал тщательно, как человек, которому такие тексты попадают в руки нечасто. Толик его успокоил, предложив сразу же выбирать фирменные блюда: все равно, обед пойдет по статье «представительские расходы». Гоша успокоился, взял еще пива, правда классом повыше, бифштекс по купечески и начал длинный рассказ о зависимо-независимых СМИ города Ирхайска.

— Вторая газета — «Ирхайские ведомости», разумеется, бывший «Красный Ирхайск». Я сейчас в ней и работаю, а перешел после того, как мой «Комсомолец» совсем развалился. Газета — относительно независимая, умеренно-рептильная. В чем это проявляется? Если к нам пришла милицейская сводка про то, как на рынке задержали «катка» — самая крутая группировка, может слыхали, мы это ставим в колонку новостей. Но если милиция за тот же рэкет взяла охранника из «Перуна», мы пишем: «арестован сотрудник частного охранного агентства». Вообще, вам было бы неплохо с нашими ментами поговорить, они много занятного рассказали бы, как держат круговую оборону. Не со всеми ментами, конечно. В Слободском и Ленинском районах они под Батькой, с ними даже Павлов из ГУВД ничего не может поделать.

— Тут у вас выборы скоро, — сказал Толик. — Кого ваша газета будет поднимать, кого мочить?

— Кого Батька укажет, того и будем. Поднимать — его, мочить — остальных.

— А относительная независимость?

— Сначала мы будем за всю эту агитацию просить денег, но, когда у нас однажды на вечер отключат свет, то товарищ редактор сочтет приемлемыми все предложения.

Принесли бифштекс по купечески: габариты вполне соответствовали названию. Гоша атаковал его, продираясь к нежному мясу через сложный гарнир. Из уважения к аппетиту коллеги, ненадолго замолчали. Толик, подсевший на местный деликатес, чистил очередного рака, а Олег, чья голова все еще чуть-чуть гудела, прихлебывал пиво.

Бультерьер, конечно, не борзая, но бультерьру тоже надо бегать, иначе, он из прямоугольного станет квадратным. При этом, у бультерьера с борзой есть одно, очень важное сходство: чтобы борзая и бультерьер бегали с полной отдачей, им необходима подвижная цель и эта цель, убегающая вдаль, должна выглядеть достигаемой.

Сложно сказать, задумывался ли Витек когда-нибудь, чем бультерьер отличается от борзой, но он был уверен, что если на кого-нибудь не спустит Джека на воскресной прогулке, то утро пропадет зря у обоих. Витек не был таким уж кровожадным (хотя пять лет считался право рукой бригадира, так никого и не убил в своей тихой Калуге), его ожирелый Джек смог бы догнать только человека, а на людей он его все же не спускал.

Утро выдалось безобразным — ни одного подходящего объекта, вроде бездомной кошки или бездомной собаки, водившихся во множественном числе на окраине Калуги. Витек уже был готов изменить своему обыкновению, шуганув из кустов какого-нибдь дремлющего бомжа…

… как вдруг, в конце аллеи показалась подходящая цель. Это была мелкая собачонка, можно сказать больше, вызывающе мелкая. Если бы Витек интересовался собачьими породами, то признал бы в ней карликового пинчера, но Витек никогда не интересовался глупостями. Джек, не раз участвовавший в подобных развлечениях, радостно заскулил и вопросительно взглянул на хозяина.

Витек, как правильный парень, все же обождал минуту, желая понять, кто же хозяин этой четвероногой ошибки природы. Из-за поворота, вслед за собачкой, показалась девочка? Нет, не девочка, дама в тренировочном костюме, ростом с семиклассницу. Если бы Витек стремился бы четким формулировкам своих мыслей, он непременно уточнил бы, что подумал о стандартной семикласснице прошлых лет, а не о нынешней акселератке.

Витек, разумеется, ни о чем такой не подумал: чего тратить время, когда и так все понятно. Он просто указал на собачонку и кратко распорядился: взять!

Вид бегущего бультерьера менее эстетичен, чем вид бегущей борзой, но невзыскательный Витек был в наивысшей степени счастлив. Он уже заранее представлял, чем кончится захватывающая и, будем надеяться, бескровная охота. Сейчас аллею заполнит истерический собачий лай, потом — истерический визг дамы, торопливо хватающее на руки свое сокровище. Джек, как пес умный, добрый и приученный, не будет прыгать на даму, пытаясь вырвать добычу из ее рук. Надо будет и объяснить это даме, только не забыть сообщить: мой пес не терпит, когда орут на хозяина.

Что же касается наземной фазы преследования, то конечно, Джек моську не догонит. Ну, а если догонит, ну кто в этом будет виноват, если честно признаться? Только моська.

Как и ожидал Витек, аллею огласил истошный виз, как он и ожидал, собачонка оказалась на руках у хозяйки — Витек даже вздохнул: как в этом мире все скучно и предсказуемо. Дальше скучать ему не пришлось.

Дама, державшая собачонку в руках, заорала на Джека, вернее не заорала, а рявкнула. Бультерьеру этот голос напомнил голос инструктора, времен краткого и почти бесполезного посещения кратких курсов дрессуры. После еще двух таких же резких выкриков без промаха, Джек сел на землю, со страхом вспоминая то, что следовало в дальнейшем. Наихудшие воспоминания его не подвели: дама опустила собачонку на землю, затем взмахнула поводком, в несколько раз сложенным и вытянула бультерьера, да не один раз, а пять или шесть.

Витек ускорил шаг, приближаясь к месту загадочного происшествия, перевернувшего весь мир в его глазах. Когда оставалось шага три, Джек сидел не двигаясь, будто подвергнутый сильнодействующему гипнозу.

Все же какие зачатки воображения у Витька были и он, в последний момент, шагнул назад, иначе тоже получил бы поводком по роже.

— Ты че? — сказал он, со страхом оглядывая небо и дневное светило: что еще осталось не перевернутым в этом мире.

— А ты чего себе позвТаняешь, обкуренный козел! — ответила дама. Ее ответ длился от трех до пяти минут и включил в себя многое: около тридцати идиом, от банальных до чрезвычайно изысканных, полтора десятка нецензурных загибов, некоторые из которых Витек слышал впервые, краткую лекцию на тему, к какой социальной группе он относится, краткую выдержку из его медицинской карты и короткое футурологическое исследование на тему, каким должен быть идеальный мир и что в этом идеальном мире полагается делать с таким как Витек. Если он еще понял, что такое стерилизация, то слово «эвтаназия» оставила осадок чего-то незнакомого, а значит — пугающего. Сосредоточиться на смысле сказанного мешал собачий поводок, как пропеллер, мелькавший перед носом.

Витьку стало по-настоящему страшно: он осознал, насколько крепка двухсторонняя связь между хозяином и собакой. Если Джек хотя бы молча стоял, если бы он хотя бы сидел, но лаял… Сейчас же его пес выражал полную покорность и равную готовность, как к милости, так и к продолжению экзекуции. Витек внезапно почувствовал себя тоже сидящим «на хвостике». Он не просто боялся, он чувствовал, что боится, что намного хуже.

Внезапно зазвонил мобильник, не у него, у дамы. Дама подняла аппарат и в организме окончательно струхнувшего Витька начались процессы, связанные как с сердцем, так и с другим, менее благородным органом. Сейчас дама расскажет кому-то о происходящем, после чего сюда приедут и ему придется на практике узнать, и что такое стерилизация, и что такое эвтаназия.

— Мишь, привет! Спасибо, в порядке. Куда? Ирхайск? Где эта…? Сибирь? Погоди, сейчас тут разберусь с одним козлом, перезвоню.

Однако когда дама отключила мобильник, разбираться было не с кем. Витек и его пес, удалялись вглубь аллеи. Нельзя сказать, что бегом, но тем уверенным спортивным шагом, который полезен для здоровья хозяина, да и собаке обеспечивает не менее полезную легкую трусцу.