Старт - Мандаджиев Атанас (читать книги полностью .TXT) 📗
— Витан, пошел!
Приближался конец первой половины игры. Ничего нового зарянцы не показали, все было так же, как в предыдущих матчах. Студенты шумели, подбадривая своим, громко шутили над «Зарей». Все шло так, как хотелось Дико. Теперь Кирилу не оставалось ничего другого, как попробовать выпустить Дико. И если у тренеров есть хоть капля разума, он должен дать Дико возможность играть так, как он хочет, как он привык. Вот до чего довела пресловутая система! Теперь все может измениться, только если Дико выйдет на поле!
Он приободрился и жадно впился глазами в Савова, стал неотступно следить за ним, ни на секунду не выпуская из поля зрения. Парень так неловко подпрыгивал и так забавно бегал по полю, что был бы похож на клоуна, если бы не закидывал так часто мяч в корзину. Взглядом знатока Дико подмечал мельчайшие подробности его манеры, улавливал едва заметные недостатки. Савов чаще всего штурмует корзину слева, справа у него получается хуже. «Ладно, ладно! Сейчас ты увидишь небо с овчинку! Я тебе покажу, что такое Дико Диков! Я тебе устрою опеку!»
В раздевалке громко и нервно спорили.
— Еще ничего не потеряно, ребята! — успокаивал всех Тодоров.
— Всего десять очков! Что такое десять очков?
— Ну, пошли и — смелее! — подтолкнул ребят к выходу Кирил.
Дико вздрогнул.
— Кто будет играть? — спросил он как можно спокойнее.
— Те же.
Игроки вышли на площадку. Кирил быстро покинул раздевалку вслед за ними.
Десять минут понадобилось Дико, чтобы успокоиться и с безразличным выражением лица подойти к скамье запасных. Вторая половина игры шла так же скучно и безрезультативно для «Зари». Кирил делал замены, но ни разу его взгляд не остановился на Дико. Надо было успокоиться окончательно. Ненависть и презрение ко всему, что имело отношение к баскетбольному миру, бешеное желание поражения «Зари» с такой силой охватили Дико, что стало трудно дышать. Десять очков мало им, пусть студенты вложат им двадцать, и тридцать, и даже сорок мячей! Молодцы студенты, здорово играют, и Савов молодец! Как? Еще очко? Браво, «Академик»!..
Дико показалось, что он вслух произнес этот монолог, — товарищи по команде глядели на него холодно и отчужденно. Может, и вправду какие-то слова вырвались сквозь сжатые зубы.
За две минуты до конца матча тренер «Академика» попросил маленький перерыв. Трибуны быстро пустели, люди покидали стадион, огорченные вялой, малоинтересной игрой. Кирил сказал несколько слов игрокам, потом подошел к скамейке запасных и остановился перед Дико, мрачно глядевшим себе под ноги.
— Дико, приготовься!
Дико медленно поднял голову:
— Я?.. Нет, благодарю покорно.
Кирил, видимо, не ожидал такого поворота событий — его худые щеки и шею залил кровавый румянец.
— Дико!..
— Поздно! У меня нет желания стать посмешищем…
Дико поднялся и нарочито медленно — хотя внутри у него все кипело и казалось, сердце вот-вот лопнет — пошел в раздевалку. Быстро переоделся: ему хотелось уйти прежде, чем вернется команда.
В раздевалке был второй выход, он устремился туда. И на самом пороге перед ним вырос Тодоров:
— Дико, ты куда?
— В чем дело?
— Мы все идем ужинать, разве ты не знаешь?
— Я не пойду.
— Почему?
— Ты еще спрашиваешь?!
— Ты не прав, Дико. Ну, может, Кирчо ошибся и поступил неправильно, но ведь ты игрок с таким стажем, и ты не должен… Что подумают молодые, если ты…
— А мне плевать, что они подумают! — зло бросил Дико.
Тодоров онемел. Сначала покраснел, потом побледнел, тяжело задышал, но Дико уже не было в коридоре…
Утром, едва проснувшись, он сразу вспомнил о вчерашнем матче, и от чувства глубокой обиды, унижения, оскорбленной гордости перехватило дыхание. Как они посмели? Ставить его, когда судьба матча уже решена? Как это ужасно — столько людей были свидетелями самого позорного момента в его спортивной жизни…
Дико повернулся к стенке, полежал немного, постарался успокоиться — ведь не зря говорят: с чем проснешься, такой и день будет. А может… может, все-таки он напрасно не вышел на площадку? Может, это ошибка? Зачем нужно было демонстрировать перед всеми свою обиду? Если бы удар не был таким неожиданным, он бы так не поступил. Хотя бы из чувства собственного достоинства. Ну, поиграл бы две этих постыдные минуты, потом пошел бы ужинать со всеми вместе и вел бы себя так, будто ничего не случилось, — и Кирилу ни звука. А потом перестал бы вовсе ходить на тренировки и, когда его отсутствие заметили бы и стали искать, пошел бы прямо к председателю и заявил, что уходит из команды…
Дико со злорадным удовольствием представил себе, как председатель ругает Кирила, как все в секции во главе с Тодоровым ополчаются против тренера. В результате Кирил сломлен, признает свои ошибки, приходит просить извинения, и Дико великодушно прощает его…
Да, верно, после того, что случилось, надо совершенно не уважать себя, чтобы вернуться… Эта мысль, с беспощадной ясностью вонзившись в мозг, испугала Дико до того, что его начало лихорадить. «Дико Диков из «Красной зари»!, «Зарянец Диков снова проявил себя как талантливый игрок!», «Лучше всех из команды «Красная заря» играл Дико Диков!»… Дико и «Красная заря» неразделимы. Эти прошедшие в труде и победах годы — целое десятилетие — молодость, воспоминания, верные зрители, друзья…
Два года назад баскетбольные команды охватила буквально эпидемия переселения — по одному, а то и по двое, по трое покидали игроки свои родные клубы и переходили в другие команды, «Народный спорт» почти в каждом номере печатал статьи, призывающие к верности традициям, к защите чести своих команд. Газеты хвалили тех, кто не покидает родной клуб, родные цвета. И среди первых всегда называли Дико Дикова. Он по праву гордился собой, презирал летунов и их погоню за «длинным левом»… А теперь, если он хочет остаться чистым перед своей совестью, он должен уйти из команды и нигде никогда больше не играть… Но что он будет делать в таком случае? Да и потом он чувствует, что его последнее слово в спорте еще не сказано…
Со всех сторон Дико проворачивал эту ситуацию. Если он остается, значит, у него нет гордости: если перейдет в другой клуб, назовут предателем, изменником. Голова гудела.
Дико быстро натянул брюки, надел зеленые тапочки и пошел к отцу. Старик сидел в кухне, завернувшись в старую толстую шаль, знакомую Дико еще с детства. Лицо у Старика было серое, он грел руки над плитой.
— Встал наконец?
— Как видишь…
Старик поглядел на сына с участием и укоризной. Ему очень хотелось узнать, почему все так случилось вчера, кто и в чем виноват, но спрашивать он не решался.
III
Дико собрался объявить председателю о своем решении уйти из команды. Иначе он поступить не мог, хотя в глубине души надеялся, что Китов не отпустит его.
Он рано вышел из дому, чтобы попасть в ДСО прежде, чем кабинет Китова наполнится людьми. Утро было холодное и ясное. Высокие серебристые облака тонко расчертили небо. Тротуар был чисто подметен. «Самое время влезать в костюм», — подумал Дико, с удовольствием окинув взглядом свои отлично выглаженные брюки, красиво отделанные борта пиджака. Глупо отчаиваться!
Несмотря на столь ранний час, в кабинете у Китова уже было полно народу — те же борцы, которых Дико видел несколько дней назад, но сейчас все они сидели, уныло опустив голову, прежнего веселья не было и в помине.
— Входи, входи! — пригласил его Китов, едва Дико открыл дверь. — Садись! Ты погляди на нас — на что это похоже? У нас все готово для поездки в Турцию: и паспорт, и билеты, и еду мы уже сложили в дорогу, и ждут нас там с нетерпением, а мы все еще тут! Тебе, небось, это понятно — ты ведь тоже не однажды ждал визу… Конечно, ее в конце концов дадут… — При этих словах лица молодых спортсменов посветлели. — Но прежде нужно немного попортить людям нервы… Жаль мне ребят! Видишь, как расстроены… Готовились, готовились и вот сидят и смотрят на меня, будто я маг и волшебник…
