Память (Книга вторая) - Чивилихин Владимир Алексеевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Чингиз-хан и его потомки алчно грабили всех и вся, ничего не оставив после себя, кроме тяжких воспоминаний о реках пролитой человеческой крови, бесчисленных разрушенных городах Евразии, кроме полуомертвевшей центральноазиатской территории с ее несчастным народом — тружеником. Много на эту тему можно было бы сказать анализирующих и обобщающих слов, но мне лично все сказал неизвестный монгольский поэт XIII века. В замечательном «Сказании об Аргасуне — хуурчи» он поведал о том, как прискакал к Чингиз-хану, задержавшемуся в чужой стране на очередном брачном ложе, народный певец и музыкант Аргасун. Чингиз спросил: «Здоровы ля супруга моя, сыновья и весь народ?» Аргасун — хуурчи ответил:
В позднее средневековье монгольский народ стал жертвой ничтожных князьков и родовых старшин, китайских и маньчжурских феодалов. Навалилась на него также страшная темная сила — наркотическое религиозное учение с его многовековым опытом духовного порабощения людей и разветвленными институтами. Бесчисленные ламаистские школы собирали со всей Монголии мальчиков, чтобы через тридцать пять лет зубрежки выпускать их в мир знатоками священных книг, содержащих многие тысячи страниц.
Мне довелось однажды, Доржийн, увидеть все эти триста тридцать четыре тома канонического санскритского текста. В этом единственном полном экземпляре, которым располагает моя страна и Европа, хранится, конечно, и древняя восточная мудрость, и сложнейшая философия, и мистическая мифология, и народная медицинская рецептура, ждущая расшифровки, но ведь все на свете должно иметь меру… Семьсот монастырей, тысячи ритулльных капищ, сто тысяч священнослужителей! Эти святые отцы свято обслуживали власть имущих, утешая скотоводатруженика тем, что его душа — де переселится в счастливое новое бытие и забудет краткосрочную земную юдоль… Ламы ничего не производили, даже потомства, что вместе с массовыми убийствами, бедностью и болезнями истощало силы нации, катастрофически сокращало ее численность, и Н. М. Пржевальский сто лет назад с грустью размышлял о возможном исчезновении твоего, Доржийн, народа с лика земли.
А он нужен земле, монгольский народ, как любой другой, до наших дней пронесший сквозь тысячелетия свой язык, любовь к родине, навыки освоения природных богатств, обычаи, особенности национального характера… Жестокость была навязана Чингизом его разноплеменным завоевательным ордам как средство устрашения жертв; жестокими были в те времена и многие власть имущие Англии, Испании, Руси, Китая, и это в средневековой Европе, где уже появились первые парламенты и университеты, заживо сожгли Жанну дАрк, Джордано Бруно, Яна Гуса… Впрочем, ради исторической справедливости следовало бы отметить, что раннесредневековая земледельческая Русь в силу различных обстоятельств более или менее бескровно вживалась в просторные территории угро — финских племен и при создании своей государственности опиралась на довольно высокую по тем временам морально — этическую основу — в «Русской правде» (XI век!) не предусматривается в качестве карательных мер ни увечий, ни смертных казней; допускалось только убийство ночного вора на месте преступления, если нельзя было его связать и дождаться света; это была, в сущности, средневековая юридическая формулировка нынешнего так называемого «предела необходимой самообороны»…
В одной дореволюционной справочной статье писалось о психическом складе твоего, Доржийн, народа: «Вообще монголы приветливы и широко гостеприимны, словоохотливы, вспыльчивы, но не злопамятны, упрямы, но легко поддаются обаянию лести». В этой давней характеристике все по — человечески симпатично и понятно, в том числе и последняя черта, насчет «лести», — скажи, Доржийн, есть ли на свете человек, равнодушный к поощрительному доброму слову или комплименту? А без упрямства, которое, кстати, часто путают с упорством, ни один народ не дожил бы до нашего времени, как не дожил бы он без любви к детям и привычки к труду… Тот же автор писал, что монголы «способны трудиться много и долго», и — не прими за лесть или комплимент — я это знаю по твоей диссертация… Труд, зиждитель всего, жизнелюбие и долготерпение позволили монгольскому народу в самые тяжкие годы безвременья сохранить надежды на добрые перемены, и они пришли вместе с большой переменой в судьбе северного соседа, моего народа, с которым после встречи Ленина и Сухэ — Батора побратался твой народ, Доржийн. И на огромной территории, свободно вместившей бы несколько самых крупных европейских государств, зародилась новая современная цивилизация — социалистическая, то бишь общественная, предусматривающая полное раскрытие народного потенциала в трудовой связи с принадлежащими ему природными богатствами, всеобщим обязательным светским образованием, с непременным сбережением всего национального при его приобщении, естественном входе в общечеловеческую культуру, науку, политическую и всякую иную жизнь; феодальная и полукочевая еще в начале XX века Монголия стала к нашим дням страной стопроцентной грамотности, развивающейся индустрии, интенсивного скотоводства, устойчивого земледелия. Счастья и мира твоему, Доржийн, доброму, гостеприимному и мирному народу!
Опять я вспоминаю о войнах, Доржийн…
Тридцать три века назад произошла на земле первая война, которая сохранилась в памяти людей благодаря письменам на камне. Египетский фараон Рамзес II сражался с царем хеттов Хетасаром, и между ними был — заключен договор, устанавливающий на земле вечный — мир. После этого на планете приключилось более пятнадцати тысяч войн, и люди находили для них свои определительные слова — были войны большие и малые, локальные и мировые, междоусобные и религиозные, торговые и колониальные, феодальные и династические, крестьянские и гражданские, внутренние и внешние, повстанческие и партизанские, грязные и священные, семилетние и столетние, чайные и опиумные, расовые и народные, наступательные и оборонительные, химические и танковые, разорительные, захватнические, истощительные, победоносные, беспощадные, истребительные, тотальные, позиционные, окопные, сухопутные, морские, воздушные, экономические, холодные, психологические…
А некоторым войнам земляне пока не смогли придумать односложных названий из-за их чудовищности. Как назвать войну кампучийских наймитов против собственного народа, в которой было уничтожено на глазах всего мира более трех миллионов человек?!
А как назвать войну против народа Внутренней Монголии с целью китаизирования, полного растворения коренного населения обширного района Азии, когда официально было объявлено, будто «судьба монгольского языка и письменности недолговечна»…
Правители сегодняшнего Китая поднимают на щит «покорителя вселенной» Чингиз-хана, Хубилая, маньчжурского императора Канси, подсовывают школьникам карты, включающие в территорию этой страны «периода наибольшего могущества» часть Сибири и Дальнего Востока, всю Монголию, юго — восточную и всю Среднюю Азию, Ближний Восток, Восточную Европу и даже Северную Африку! Весной 1980 года в Китае было торжественно отмечено 753— летие со дня смерти Чингиза — организовано пышное шествие к специально выстроенной гробнице, состоялось возлияние вина и молока на, так сказать, его копье, произнесены соответствующие речи… А современник трагических событий средневековой истории китайского народа Чжан Чжу писал:
