Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку - Холов Любовь (читаем книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗

– Что ты к ней пристал? – растерянно произнесла я с зубной щеткой во рту, когда они проходили мимо меня.

Он остановился. Оксана успела убежать. В его глазах я увидела столько дерзости и решимости. Их никогда там не было раньше. Передо мной предстал высокий стройный красивый мужчина.

– А ты что, хочешь, чтобы я к тебе приставал? Так только скажи, – без малейшей доли стеснения, присущей этому человеку раньше, выдал Влад. Он смотрел мне прямо в глаза и не отводил взгляда, как это было всегда.

А в моих глазах вместо прежнего сарказма на этот раз он видел недоумение. Еще у меня изо рта продолжала торчать зубная щетка (я про нее совсем забыла), а губы были испачканы пастой.

– Отойди, мне нужно дочистить зубы, – скомандовала я, открыла кран и стала полоскать рот.

– Ну что ты смутилась, красоточка? Эта щетка тебе очень к лицу, – Влад продолжал дерзить или, может, издеваться, а я продолжала не верить своим ушам.

Справившись с чисткой зубов и несколько раз умыв лицо, особенно глаза, я подняла голову от умывальника. Нет, ничего не изменилось: передо мной стоял Влад.

– Что случилось с тобой? Где ты этого набрался? – спросила я.

– Чего набрался? Девочки любят плохих мальчиков, разве не так?

– Ну да, так, наверное…

– Я придумал новую теорию, вот тестирую ее на вас, девчонках.

– Какую теорию?

– А-а-а, тебе скажи… – хитро улыбнулся этот новоиспеченный красавчик. Назвать его сейчас ботаником ни у кого не повернулся бы язык. – Много будешь знать, скоро состаришься. Да и эксперимент получится не чистым.

– Слушай, ну это просто кощунство!

– А разве плохие мальчики не кощунственны? К вам, девушкам, если относишься хорошо, то вы на голову садитесь.

– И откуда это ты, интересно, знаешь? Можно подумать, ты с кем-то встречался, чтобы сделать такие выводы. Или это ты в книжке прочитал и сделал чисто теоретическое заключение? – наконец-то я вернулась к своему привычному саркастическому тону по отношению к Владу.

– Ты многого обо мне не знаешь…, все меняется, – загадочно произнес он и ушел в свою комнату.

Я осталась в полутемном предбаннике. Окон в нем не было, а лампочка перегорела еще вчера, и никто ее до сих пор не поменял. Здесь было только два входа с противоположных сторон секции, из кухни сюда просачивался слабый свет.

«Как это, я многого о нем не знаю? – подумала я. – А что о нем знать? Вот если к парням из 344-й постоянно приходят в гости разные девчонки, я знаю. Вся секция знает. Если у всех девчонок из 347-й есть парни, и они к ним приходят, все тоже об этом знают. А Влад со своим соседом постоянно сидят в комнате как в изоляции: учатся, играют в компьютерные игры, никогда не приходят на наши вечеринки. Чего, интересно, я могу не знать?»

Я вернулась в комнату. Моя соседка только что проснулась.

– Веееер, – произнесла я, обдумывая свой вопрос. – Почему Влад из 343-й стал каким-то не таким. Он же раньше был тише воды, ниже травы. Что случилось?

– Ты че, Вик, когда это было? – искренне удивилась Вера. – Летом, когда ты была в Америке, он встречался с девушкой из своей группы. Но через пару месяцев они расстались. После этого Влад сильно изменился. И теперь флиртует и заигрывает со всеми девчонками в нашей секции.

– Вер, так сейчас же уже февраль. Почему я этого не замечала?

– Так ты ж постоянно погружена в свои мысли. Сидишь, строчишь что-то в своем дневнике каждый день. После Америки ты стала какая-то депрессивная.

Я ничего не ответила и села на свою еще не заправленную кровать. У меня в душе появилось странное чувство, как будто я упустила что-то важное. Хотя мне Влад никогда не нравился, но оказывается, мне очень льстила его влюбленность.

Сцена 23. DELETE ЛЮБОВЬ ИЗ СЕРДЦА

Уже несколько дней у меня болело сердце. Я пила валокордин, но он ни чуточки не помогал. Раскалывалась голова – казалось, что ее поместили в железные тиски и давили со всех сторон. День и ночь я пыталась решить задачку всего из двух переменных.

Вернее, переменных было много, но возможных вариантов ответа – всего два. Несмотря на то что математика – сложная наука, мне она давалась гораздо легче, чем решение задач, которые ставила передо мной жизнь.

После того утреннего случая в темном предбаннике я больше не могла ни о чем и ни о ком думать, кроме Влада. Я заметила, как он изменился: начал стильно одеваться, делал комплименты девушкам и, вообще, вел себя как хозяин секции.

В университете его тоже уважали. Он занял первое место в нескольких межвузовских конференциях по вопросам экономики. Я тоже в них участвовала, но цели занять какое-то место у меня не было. Участие в конференциях для всех магистров было обязательным, и мне нужно было просто отчитаться.

Тема моего доклада: «Управление творческим коллективом в креативной компании» мне очень нравилась, я даже выступала с ней на экзамене в конце четвертого курса. В отличие от нервного списывания ответов со шпаргалок на госэкзаменах, с этой работой все было по-другому.

Я написала ее полностью сама и выступала, даже не подглядывая в тезисы, которые разрешалось держать перед глазами. Мне было очень интересно, какие вопросы мне задаст выпускная комиссия. Хотелось подискутировать со знающими людьми на такую захватывающую тему.

Но после того как я закончила свою речь, повисла длинная пауза. Кто-то из преподавателей взял мою работу, начал судорожно листать страницы, как будто стараясь придумать хоть какой-то вопрос.

– Интересная у вас тема, – сказал другой преподаватель, – инновационная. У нас на кафедре еще таких не было.

В итоге они задали мне вопрос, почему я выбрала именно эту тему, и все. Многие студенты хотели бы оказаться в такой ситуации – без вопросов получить пятерку, но я тогда расстроилась.

На лекциях Влад начал спорить с преподавателями. Не в смысле вести себя как раздолбай, а наоборот, у него была своя точка зрения по многим вопросам, и он не боялся ее озвучить. Лекторам это даже нравилось. Особенно молоденьким, только что окончившим аспирантуру преподавательницам.

Мне Влад тоже уделял знаки внимания. Каждый день заходил к нам в комнату, садился на кровать, и мы по несколько часов беседовали о философии, о политике, об учебе, о жизни. Поговорить с ним всегда было интересно. Он был ходячей энциклопедией, мог поддержать любую тему. Но дальше флирта и разговоров ничего не шло.

Однажды, когда я очередной раз думала над тем, стоит ли рассказывать все секреты друзьям, я спросила у него: «Влад, а ты кому-нибудь рассказываешь все, что у тебя на душе?» Он ответил: «Только тебе…»

Это явно означало, что он ко мне неравнодушен. Но нравлюсь я ему как девушка или просто как друг, было непонятно. Неопределенность сводила меня с ума.

Когда он выходил из своей комнаты (а я слышала, как крякала их защелка, и по шагам могла определить, вышел он или его сосед), сердце мое замирало в надежде, что он зайдет. Становилось трудно дышать, и я металась по комнате, как раненый зверь в клетке.

Но стоило ему зайти, я вела себя безразлично, делала вид, что чем-то занята, и его приход мне абсолютно неинтересен. Очень не хотелось превратиться в «подопытного кролика», на котором он испытывал свои теории. Когда он пытался меня приобнять, я со злостью отталкивала его. Было страшно растаять в его объятиях, а потом осознать, что это был всего лишь эксперимент. Он потешит свое самолюбие, напишет трактат, а я страдай.

А иногда мне и вовсе казалось, что он мстит за то, что я не обращала на него внимания в течение трех лет. Я боялась, что он поставил цель влюбить меня в себя, а потом сказать, что это была лишь игра.

Наша комната находилась рядом с кухней, и мне всегда было слышно, что там происходило. Я слышала, как он флиртует с другими девчонками, а когда тоже выходила на кухню, он еще сильнее начинал заигрывать с ними. Иногда даже упрекая меня в том, что я помешала им.

Восьмого марта я не выдержала: Влад расстилался перед каждой девчонкой на секции, да еще у нас появилась новенькая. Красивая, стройная, женственная… У нее был парень, но парень – не муж. Я стала часто видеть ее и Влада на кухне вместе.