Милые кости - Сиболд Элис (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Отрадно, что Сюзи нравилась такому славному парнишке, — сказал мой отец. — Хочу поблагодарить вашего сына.
Руана улыбнулась, не размыкая губ.
— Он написал ей любовное послание, — сказал папа.
— Верно.
— Жаль, что я сам этого не сделал. Не сказал ей в последний день, что люблю ее.
— Понимаю.
— А ваш сын это сделал.
— Да.
На мгновение они встретились глазами.
— Не иначе как вы довели полицейских до белого каления, — сказал мой отец и улыбнулся, скорее своим мыслям, чем собеседнице.
— Они пришли, чтобы предъявить обвинение Рэю, — сказала она. — Меня ничуть не волновало, как они отнесутся ко мне.
— Мальчик, видно, натерпелся от них.
— А вот этого не нужно, — сухо произнесла она, опуская чашку на поднос.
Отец, запинаясь, пытался протестовать.
Мать Рэя подняла руки:
— Вы потеряли дочь и пришли сюда с определенной целью. Готова выслушать, но не более того. В нашу жизнь я вас не впущу.
— Я не хотел вас обидеть, — сказал он. — Просто…
Рука снова взметнулась вверх.
— Рэй придет из школы минут через двадцать. Мне нужно будет его подготовить, после чего вы сможете побеседовать с моим сыном о вашей дочери.
— Да что я такого сказал?
— Хорошо, что у нас мало мебели. Это позволяет Иве думать, что когда-нибудь мы снимемся с места и уедем отсюда навсегда.
— Надеюсь, вы никуда не уедете, — возразил мой отец.
Его с детства приучили к вежливости, и меня он воспитал в том же духе, но, положа руку на сердце, ему просто не хотелось расставаться с этой женщиной, ледяной, но не холодной, твердой, но не каменной.
— Это очень любезно, — сказала она, — но вы меня совсем не знаете. Мы с вами подождем Рэя вместе.
Отец выходил из дому в разгар ссоры между Линдси и мамой.
Мама настаивала, чтобы Линдси поехала с ней на христианское собрание. Линдси в запальчивости выкрикнула: «Да я лучше сдохну!» На глазах у отца мама остолбенела, потом взорвалась и бросилась в спальню, где завыла в полный голос. Тогда он потихоньку сунул в карман пиджака свой блокнот, снял с крючка ключи от машины и улизнул через задний двор.
Первые два месяца мои родители двигались по разным орбитам. Один сидел дома, другой уходил. Папа засыпал в зеленом кресле у себя в мастерской, а проснувшись, на цыпочках пробирался в спальню, чтобы юркнуть в постель. Если мама подминала под себя одеяла и простыни, он ложился не укрываясь, только подтягивал колени к подбородку, готовый вскочить по первому зову, готовый ко всему.
— Я знаю, кто ее убил, — услышал он свои слова, адресованные Руане Сингх.
— Вы сообщили в полицию?
— Сообщил.
— И что вам ответили?
— Якобы в данный момент ему нечего предъявить, кроме моих подозрений.
— Отцовские подозрения… — начала она.
— …Будут посильнее материнского чутья.
На этот раз улыбка разомкнула ее губы.
— Он живет в нашем квартале.
— И чем вы в связи с этим занимаетесь?
— Проверяю все зацепки. — Отец понял, как это прозвучало, но было уже поздно.
— А мой сын…
— Тоже зацепка.
— Наверно, тот человек вас всерьез пугает.
— Дело не в этом: не могу же я сидеть сложа руки, — возразил отец.
— Опять все сначала, мистер Сэлмон, — сказала она. — Вы меня не понимаете. Я ведь не говорю, что вы поступили низко, придя к нам в дом. По-своему, вы поступили правильно. В этой истории вам хочется найти хоть что-то теплое, мягкое. Поиски привели вас сюда и это хорошо. Не знаю, правда, хорошо ли это для моего сына.
— Я пришел без всякой задней мысли.
— Как зовут того человека?
— Джордж Гарви. — Папа впервые произнес это имя вслух после разговора с Леном Фэнерменом.
Молча поднявшись с пола, она повернулась спиной, подошла сперва к одному окну, потом к другому, чтобы отдернуть занавески. Она впускала в дом свет. Только после окончания уроков. На дороге показался Рэй.
— Рэй уже на подходе. Выйду его встретить, прошу прощения, но мне нужно обуться и накинуть пальто. — Она помолчала. — Мистер Сэлмон, на вашем месте я бы делала то же самое: искала бы встречи с теми, кто мне нужен, не сообщая всем подряд имя этого человека. А утвердившись в своей правоте, — закончила она, — я бы нашла тайный способ его убить.
Отец прислушивался к ее передвижениям. В прихожей что-то звякнуло — это она сняла с металлической вешалки свое пальто. Через пару минут отворилась и захлопнулась входная дверь. С улицы ворвался колючий ветер, потом в окно стало видно, как мать обняла сына. Они не улыбались. Их головы склонились совсем близко. Губы что-то шептали. Рэй должен был свыкнуться с мыслью, что дома его поджидает мой отец.
Поначалу и маме, и мне казалось, что вся разница между Леном Фэнерменом и другими стражами порядка видна невооруженным глазом. Он был меньше ростом, чем здоровяки в форме, которые нередко его сопровождали. Но на самом деле не все различия лежали на поверхности: к примеру, он часто погружался в раздумья, избегал шуток и старался быть предельно сосредоточенным, когда говорил обо мне и о подробностях этого дела. Но в беседе с моей матерью Лен Фэнермен проявил основную черту своей натуры: оптимизм. Он верил, что убийца будет пойман.
— Возможно, не сегодня и не завтра, — говорил он, — но когда-нибудь он себя выдаст. Такие типы не способны сдерживать свои наклонности.
Пока отец был у Сингхов, маме пришлось занимать Лена Фэнермена беседой. В столовой, где мама предусмотрительно расстелила оберточную бумагу, были разбросаны фломастеры Бакли. Мой братишка и его приятель Нейт малевали свои каракули до тех пор, пока не начали клевать носом, и мама, взяв в охапку сначала одного, потом другого, перенесла их на диван. Там она уложила их валетом, и они сладко уснули, даже не соприкасаясь ступнями в середине.
Лен Фэнермен тактично перешел на шепот, хотя, по маминым наблюдениям, не отличался особой любовью к детям. Он смотрел, как она переносит мальчишек на диван, но не порывался помочь или высказаться, в отличие от других полицейских, которые судили о матери по ее детям, живым и мертвым.
— Джек хочет с вами поговорить, — сообщила мама. — Но у вас, видимо, нет времени его дожидаться.
— Время пока есть.
Я видела, как у нее из-за уха выбилась непослушная прядь черных волос. От этого ее лицо смягчилось. Лен тоже это заметил.
— Он пошел к этому Рэю Сингху, без вины виноватому, — сообщила мама, убирая прядку за ухо.
— Что поделаешь, пришлось его допросить, — сказал Лен.
— Понимаю. Конечно, никакой подросток не способен… — Она осеклась, и Лен не стал переспрашивать.
— У него стопроцентное алиби.
Мама взяла со стола фломастер. Лен следил, как она рисует человечков и собак. Бакли с Нейтом мирно посапывали на диване. Мой брат свернулся калачиком и, лежа в позе эмбриона, засунул в рот большой палец. Мама всегда говорила, что мы сообща должны помочь ему избавиться от этой привычки. Но сейчас она позавидовала его безмятежности.
— Вы — как моя жена, — сказал Лен после долгой паузы, когда мама успела нарисовать оранжевого пуделя и какого-то урода, похожего на синюю лошадь под пытками.
— Так же неспособна к рисованию?
— Если не о чем говорить, она всегда помалкивала.
Прошло еще несколько минут. Желтый кружок — солнце. Коричневый домик и цветочки у порога — розовые, голубые, лиловые.
— Почему в прошедшем времени?
Стукнула дверь гаража.
— Она умерла вскоре после нашей свадьбы, — сказал Лен.
— Папа! — завопил Бакли и соскочил с дивана, забыв про Нейта и про все на свете.
— Сочувствую вам, — сказала мама Лену Фэнермену.
— Я тоже вам сочувствую, — отозвался он. — Мне очень жаль Сюзи. Честное слово.
У задней двери папа приветствовал Бакли и Нейта оглушительными воплями и криком: «Кислород перекрыли!» Так он говорил каждый раз, когда мы висели у него на шее. Хотя в таком веселье сквозила натужность, ради моего брата он старался поднять себе настроение, и это было лучшей частью долгого дня.
