Лишенные веры - Уильямс Джон Л. (мир бесплатных книг txt) 📗

– Мы уходим.

– Хорошо, – разочарованно сказала она. – О'кей, ребята, еще увидимся. Всего доброго.

Я тщетно поискал в себе беспокойство по поводу того, как человек, использующий фразу «всего доброго», доберется до дома. Не нашел. И мы ушли. Быстро.

Назовите это паранойей или кокаиновым кайфом, но я почти пинками прогнал Мака до Хайбери-Филдс, где мы плюхнулись на скамейку, наконец-то уверенные, что нас никто не преследует.

– Ну? – спросил я, когда мы отдышались. – И что это было?

– Что – это?

– Сегодня. Рики Рикардо. Твой приятель.

– А, черт, я не видел его целую вечность! Мы вместе были в Манчестерском студенческом сообществе. До того, как он превратился в кубинца. В общем, я пошел в туалет. И искал немного уединения, чтобы принять старое лекарство, когда заметил, что половина народу занимается тем же самым. Прямо так, в открытую. Рики сыпал коку на проклятый мрамор. Ну, я сказал «привет», а он аж запрыгал от радости и предложил мне немного своей дури, я же сказал, что не откажусь, а потом, как бы случайно, поинтересовался, не знает ли он, кто может снабдить меня чем-нибудь более восточным. «Думаю, да, – говорит он, заглотнув мою наживку, – есть у меня такой». И кто выплыл, а? Что я тебе говорил? Этеридж!

– Ролли, – поправил я.

– Чего? – переспросил Мак, и я рассказал ему, а потом мы долго хохотали. Сидя на скамейке в Хайбери-Филдс, рядом с теннисным кортом, в четыре сорок пять утра.

14. ДЖЕФФ СНОВА ВСТРЕЧАЕТ СТАРОГО ДРУГА

Вторник оказался одним из тех дней. До четырех часов я сидел в магазине в полном одиночестве, и ничего не происходило. За весь день я заработал меньше пятидесяти фунтов. Чуть не помешался, раздумывая, чего бы такого послушать. После ланча сдался и нарушил главную заповедь магазина записей: музыка не должна умолкать ни на минуту. Но я был сыт по горло и перебрался в словесный отдел.

В продвинутых современных магазинах подержанных записей, наверное, нет словесного отдела. В неряшливых же и хипповатых всегда есть, и он завален странными штучками и дрючками, которые ни один нормальный человек никогда не купит. Я начал с самой многообещающей записи, Джон Арло комментирует крикет, потом приступил к делающему особое ударение на «Ich» Вертолету Брехту [91], извлеченному нами из груды восточногерманских записей, купленных про запас. К четырем я устало размышлял, что хуже – речи Малькольма X или рассуждения Тимоти Лири [92]. Тут я все-таки решил, что с меня хватит, и отправился на прогулку. Стоял прекрасный летний день, а человек не предназначен для того, чтобы сидеть в пустынном магазине и слушать Тимоти Лири.

Я перешел через Чаринг-Кросс-Роуд и, миновав Фойлс, прошел под аркой возле Геркулесовых столпов. Свернул направо за общежитием девушек-театралок, вышел на Сохо-Сквер. Оптимистичные загорелые тела устилали каждый дюйм, под ними не было видно ни травинки, поэтому я направился на Оксфорд-Стрит. Остановился возле храма Харе Кришны, и в меня чуть не врезалась какая-то женщина, выходившая из вегетарианского кафе. Фрэнк.

– А ты изменилась, – слова вырвались прежде, чем я успел подумать.

Это была правда. Она стала похожей на женщину. Простое белое платье, отросшие волосы развеваются на ветру. Она стала похожей на женщину, а не на строптивую девчонку. И я не знал, как реагировать. Я-то, конечно, всегда одевался как настоящий мужик, отличный двуцветный костюм члена Лиги плюща [93] и галстук от Пьера Кардена эпохи шестидесятых, только все равно я напоминал мальчишку, залезшего в отцовский костюм.

– Ну, как поживаешь? – спросил я. – Зарабатываешь на чай песнопениями?

– Да, – ответила она.

Я промолчал. Фрэнк рассмеялась и взяла меня за руку.

– Господи, не надо так волноваться! Я всего лишь зашла поесть и вовсе не собираюсь бродить по Уэст-Энду с тамбурином. Давай, пойдем, выпьем кофе.

– Нет, – возразил я. Мне надо обратно в магазин. Пойдем со мной? Купим кофе напротив.

Так мы и сделали. По пути я спросил, когда она вернулась. На прошлой неделе, сказала она. После, когда мы допили кофе, я невзначай осведомился, вернулся ли Росс. Фрэнк ответила «да» и сменила тему. Спросила, идут ли сейчас какие-нибудь хорошие фильмы, и тому подобное.

Мне пришлось поддержать разговор, хотя я уже тогда знал, что все эти фильмы просто ужасны. Мы почти сразу договорились сходить на «Бойцовую рыбку» [94].

– Как насчет следующей недели?

– Да-да, это как раз то, что нужно, – ответила она – и сразу поняла, что переиграла.

Некоторое время мы молчали.

– Слушай, – нарушила тишину Фрэнк. – Извини. Я продолжал молчать. Она не сдавалась:

– Знаешь. Насчет Росса. Ну… Мне правда было страшно неловко.

В голосе Фрэнк почти слышались слезы. Я сочувственно, по-мужски посмотрел на нее. Вернее, попытался посмотреть.

– И я много думала. Мне нужно время, чтобы побыть одной. Без мужчин. Ничего личного. Я действительно шла в храм, я тогда не шутила… Я не вступала в секту, но мне там хорошо. Просто медитирую. И… ну, я собираюсь съездить к маме на пару дней.

– Значит, дело совсем плохо, – заметил я, но она не улыбнулась.

– Знаешь, я отвратительно с ней поступила. Насчет ухода отца и тому подобного. Всегда считала его романтическим героем, а ее – тупой бабой, насильно держащей меня в этой вонючей дыре.

– И где же она сейчас?

– Тэмпл-Форчен, недалеко от Голдерс-Грин. Земля обетованная.

– О, – сказал я. – Не знал, что ты еврейка.

– Ты много чего обо мне не знаешь, – ответила она и поднялась. Чмокнула меня в щеку и сказала, что увидимся на следующей неделе.

– Сходим на тот фильм, да.

Ее последние слова повисли в воздухе, словно вопрос.

15. ДЖЕФФ СОВЕРШАЕТ ПРОБЕЖКУ

Немного позже, прямо перед закрытием, в магазин вошли два парня в строительных куртках. Должен признаться, сначала я не обратил на них особого внимания. Наверное, слишком привык видеть в магазине строителей. Вокруг все время что-то строили.

Первый парень, из-под куртки которого виднелось нечто, напоминающее армейскую рубашку, подошел к прилавку.

– Прости, приятель. Я ищу запись. Не уверен насчет названия.

При этих словах я оживленно подался вперед. Вот она, одна из небольших радостей моей работы – пытаться определить эзотерические запросы посетителей. Немного практики – и становишься настоящим профессионалом. Например, узнаешь, что если кто-то спрашивает «ну, знаешь, такую, с саксофоном», значит, им нужна или «Baker Street» Джерри Рафферти, или «Kind of Blue» Майлза Дэвиса. А если хотят «свинью на обложке», то вряд ли это «Ahead Rings Out» «Blodwyn Pig» [95], скорее всего, их устроит «Animals» «Pink Floyd». Чтобы прояснить ситуацию, достаточно вежливой формулировки: «Извините, сэр/мадам, но не летающая ли там свинья, а если так, не парит ли она над электростанцией в Бэттерси?» Обычно после этого все встает на свои места.

Стоящий передо мной парень, однако, не искал ни Майлза, ни «Floyd». И, может, у него уже была куча альбомов «Blodwyn Pig».

– Я знаю название группы, – сообщил он.

– О, отлично!

– «Skrewdriver» [96].

– О, – вздохнул я, лихорадочно размышляя, что же дальше. Видите ли, «Skrewdriver» тогда переживал всплеск микропопулярности как музыкальный боец Национального фронта.

– Нет, – в конце концов сказал я, – у нас нет их записей.

– А почему? Почему это, приятель? Все раскупили, да? – Нет.

– Вот и я тоже так не думаю. Забавно, а твой дружок обещал достать их для нас. Ему понравился «Skrewdriver». А он – нам… – парень обернулся к своему другу, который приближался к прилавку. – Верно? – Потом снова ко мне: – Так что же с ним случилось, с твоим дружком из джунглей? Надеюсь, ничего серьезного?