Ассистенты - Уильямс Робин Линн (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
— Мне нравится, когда ты так на меня смотришь, — шепчу я.
— Микаэла… — начинает он, но я беру его руку и трогаю себя между ног.
— Посмотри, что ты со мной делаешь.
— Мне действительно нужно идти, — вздыхает Рэндалл.
— Ты меня так заводишь! — Я прижимаюсь к нему грудью и нежно целую в шею. — Ты уверен, что тебе действительно нужно идти?
— Уверен, — говорит он. Его руки бездействуют, но я чувствую, что он возбужден. Трусь бедрами о его колени, и вот, не в силах сдерживаться, он уже зарывается лицом в мою грудь. — Но пожалуй, могу немного задержаться.
— Я так рада, — шепчу я, лаская языком его ухо, и решаюсь нанести удар. — Дай мне еще немного времени. Я уверена, что смогу получить роль.
— Хорошо, — говорит он, задыхаясь и стягивая с себя одежду.
Я облегченно вздыхаю, опускаясь на кровать. Не так просто добиться своего! Спасибо, Господи, что он мужчина! Пенис — лучший друг актрисы!
Я ужасно голодна. После секса у меня всегда просыпается аппетит. Достаю из сумки баночку арахиса «Плантерс». Я придерживаюсь низкоуглеводной вегетарианской диеты, но питаюсь только орехами. Хотя и разными сортами. Сегодня арахисом, завтра кешью, потом грецкими, фисташками и австралийскими орехами. Можно сказать, сижу на ореховой диете. Кладу в рот горсть арахиса и начинаю медленно жевать. В еде очень важно не спешить, потому что это вредит пищеварительной системе. Одним глотком выпиваю полбутылки «Эвиан». Я все еще голодна, но теперь мне нельзя есть семь часов. Делаю глубокий вдох и усилием воли пытаюсь остановить голодные спазмы. Еда — сплошной контроль. А я всегда себя контролирую.
Мне предстоит обед с отцом. Каждый месяц он приезжает в Лос-Анджелес, чтобы посмотреть, как я живу, дать мне денег и попытаться уговорить вернуться с ним в Нью-Йорк. Мать никогда не сопровождает его. Мы не очень ладим друг с другом — одна из причин, почему я живу отдельно, хотя она и не знает об этом.
Отец любит поесть, и это заметно. Он невысокий жизнерадостный человек с толстой талией и аккуратной седой бородкой. Мы всегда обедаем в дорогих модных ресторанах — «Кэмпанайл», «Патина» или «Крастачеан» — такие места часто посещает Виктория. Верю, что когда-нибудь добьюсь настоящего успеха и смогу позволить себе заказывать орехи в лучших ресторанах города. Мы легко смешиваемся с другими завсегдатаями, потому что соответствуем вековому клише: успешный голливудский продюсер и его любовница-старлетка. Наши встречи всегда проходят одинаково. Во-первых, мы обсуждаем мою худобу. «Ты выглядишь как выживший узник лагеря смерти», — любит повторять отец. И мне приходится доказывать ему, что я нормально питаюсь, поглощая огромное количество еды: например, жареную телячью отбивную со сливками и яблочный пирог с мороженым на десерт. (И обязательно много жидкости, чтобы потом легче было очистить желудок.) Затем мы обсуждаем мою мать и все благотворительные мероприятия, на которые она таскает отца. Он ненавидит ее друзей. Говорит мне, что если ему еще раз придется обедать с Херманом и Митци Шварц, он положит этому конец. Он не понимает, как я могла бросить его одного с этой сумасшедшей женщиной.
Потом отец рассказывает о своей практике. Он пластический хирург и надеется скоро оставить работу и поселиться в Аспене. Мать не любит Аспен — ненавидит холод, поэтому он планирует жить там один. И каждый раз оживляется при мысли о жизни без матери в превосходных апартаментах комфортабельного кондоминиума в горах Колорадо.
К концу нашей встречи отец неизбежно задает наболевший вопрос:
— Когда ты собираешься покончить с актерством, Дорогая?
— Ты имеешь в виду мою актерскую карьеру? — стиснув зубы, улыбаюсь я.
— Разве можно назвать карьерой восемь предложений за десять лет? Будь ты бизнесменом, давно бы уже обанкротилась.
Опускаю глаза и перебираю на коленях салфетку. Пора делать шелковые накладки на ногти.
— Почему ты не хочешь вернуться домой и остепениться? — спрашивает он и понижает голос: — Ты ведь не молодеешь и знаешь это.
— Спасибо, папа, — морщусь я.
— Но это правда. Недавно мы с твоей матерью вспомнили о твоем возрасте и ужаснулись. — Нервно оглядываюсь, не слышит ли кто-нибудь его слов. — Но потом поняли, насколько стары сами, и вот это уже был настоящий шок.
— Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк.
— Почему?
— Здесь гораздо больше возможностей. В прошлый вторник у меня состоялось очень многообещающее прослушивание.
— Мне больно видеть, как ты выбиваешься из сил. Если вернешься, я куплю тебе квартиру, буду оплачивать все твои счета. Тебе не придется работать ассистентом.
— Меня устраивает работа на Викторию Раш, — обманываю я. Беру блестящую десертную ложку и смотрю на свое отражение.
Отец хотел еще что-то сказать, но передумал и широко улыбнулся, меняя тему:
— Угадай, кого я встретил в «Бергдорф»? Округляю глаза:
— Неужели Эрни Финклынтейна?
— Как ты догадалась?
— Да ты вспоминаешь его каждый приезд.
— Хорошо бы вам встретиться с ним, Сильви.
— Тише! — прерываю его. — Теперь меня зовут Микаэла! Сколько можно об этом говорить?
— Мы с матерью ненавидим твой сценический псевдоним и не понимаем, что плохого в имени Сильви. Оно вполне устраивало твою бабушку и должно подходить тебе, — ворчит отец.
У меня начинают гореть щеки. Какое счастье, что никто этого не слышит.
— Маленький Эрни Финкльштейн. Помню, как он приходил на твои дни рождения и следовал за тобой повсюду, как щенок. Но знаешь, он давно уже не маленький. По меньшей мере пять футов шесть дюймов, а может, даже пять и семь. Густые волосы. Жаль, что ты его не видела. Он был одет в лучший костюм, какой я когда-либо видел, и покупал еще пять. Парень всегда имел великолепный вкус, это передалось ему от Эрни-старшего, ведь у того ателье в Швейном квартале. Но ты, конечно, знаешь это. Хорошие люди эти Финкльштейны!
Я уверена, Эрни все еще необходимо хирургическое вмешательство, чтобы удалить букву «Л» со лба. Он ходил за мной не только в дни моего рождения, но и в школе, в церкви и по всему району. Сейчас для такого поведения придумали термин: домогательство.
— Папа, давай сменим тему!
— Ты знаешь, сколько Эрни заработали прошлом году?
— Меня это не волнует.
— Десять миллионов! — хлопает отец в ладоши.
— И что?
Он основал Интернет-компанию, одну из немногих, которым удалось выстоять. И кстати, работающую легитимно, в отличие от мошенников из «Эн-Рон» или ужасной Марты Стюарт! Нет, только не Эрни! Он честный миллионер, очень одинокий и все еще тоскующий по той малышке, которую раньше звали Сильви Киршбаум.
— Все это здорово, — вздыхаю я, — но Эрни Финкльштейн работает не для меня. И никогда к этому не стремился.
— Я уже говорил тебе, что недавно он купил пент-хаус на Пятой авеню? — спрашивает отец. Мне хочется спрятаться от него под стол. — Но сейчас самое интересное: он приезжает сюда по делам, и я дал ему твой телефон.
— Папа! Зачем? Я не хочу с ним встречаться.
— Чего стоит простой обед?
— Я очень занята. У меня работа, уроки актерского мастерства и прослушивания. Я не смогу найти время.
— Нужно найти, — настаивает отец.
— Папа…
— Сделай это для меня, дорогая. Надеюсь, ты будешь приятно удивлена.
Он не собирается сдаваться. Пытается выдать меня замуж с тех пор, как я окончила среднюю школу.
— Ладно, хорошо.
Отец наклоняется и целует меня в щеку.
— Думаю, ты получишь удовольствие.
— Это всего лишь обед. Один раз. И ничего больше.
Он жестом прерывает меня.
— Не устанавливай себе ограничений. Может, пока он будет здесь, ты захочешь встретиться с ним еще раз.
— Не думаю, — отворачиваюсь я.
Отец не обращает на это внимания и довольно усмехается. Наверное, уже планирует свадебную церемонию в отеле «Уолдррф-Астория».
