Темная сторона света (Спасительный свет) - Чемберлен Диана (книги онлайн .TXT) 📗
— Давай вернемся, папа.
Когда они снова оказались на берегу, Алек рыдал, опираясь на плечо сына. К нему протянулись руки, его окружили друзья. Клай, Нола, Том, Рэнди, кто-то еще. Они стояли вокруг него плотной толпой, Алек оказался в самом центре, отчаянно одинокий.
Алек нагнулся и посмотрел с галереи вниз. Океан подобрался ближе к маяку, чем это было в прошлый раз, или ему только так показалось. Что бы ни придумала Служба заповедников для его спасения, им лучше поторопиться.
Он похлопал по карману, где лежал ключ от маяка. Мэри! Его словно осенило. Как только он вернется домой, сразу позвонит этому журналисту, Полу Маселли, и скажет, что тот должен поговорить с Мэри Пур. Алек надеялся, что старая женщина жива и не потеряла способности ясно мыслить. У нее наверняка найдется множество интересных историй. Вполне вероятно, что Полу не понадобятся никакие другие источники, если Мэри сумеет ему помочь.
Алек встал и глубоко вдохнул соленый воздух. Он чувствовал себя лучше, хотя голос Рэнди, говорившей о том, что он теперь «свободный мужчина», все еще звучал у него в ушах. Алек покачал головой. «Рэнди просто не понимает, — сказал он самому себе. — Я не должен на нее сердиться».
Он подумал об Оливии. Муж ушел от нее ради иллюзии. Она-то понимала, что чувствует Алек. Он догадался об этом по тому, как она с ним говорила, в ее глазах он увидел сочувствие. Оливия Саймон поняла про него все.
11
Пол лежал в кровати и смотрел на потолок, залитый цветными узорами. Было шесть часов вечера, его самое любимое время в этой комнате. Солнце светило в окна под таким углом, что разноцветные рыбы с витража перемещались на потолок. Их пропорции чуть искажались, но переливы зеленого, синего и золотого оставались неизменными. Пол мог пролежать до темноты, глядя на них.
Он провел так не один вечер, но в этот раз ему не терпелось дождаться темноты и уснуть. Он хотел забыть звонок Алека О'Нила. Он бы с радостью сделал вид, что никакого звонка просто не было, он не снимал трубку в кухне и не слышал энтузиазма в голосе Алека. Как этот О'Нил может заниматься делами, казаться таким довольным, радоваться жизни? Алек сообщил, что у него появилась идея. Жаль, что это раньше не пришло ему в голову. Пол может взять интервью у старой смотрительницы маяка Мэри Пур. Ее рассказ поможет ему написать брошюру.
Пол молчал, пораженный до глубины души. Ну разумеется, мрачно подумал он, почему ему вместо этого интервью просто не лечь голышом на гвозди?
— Мэри сейчас живет в доме престарелых в Мантео, — продолжал говорить Алек. — Моя жена раньше навещала ее там, и, когда Анни была там в последний раз — около полугода назад, — Мэри мыслила совершенно здраво.
Пол не мог придумать причину, чтобы отказаться от этого интервью. Он сам расставил себе ловушку в то утро, когда позвонил Ноле Диллард и напросился работать в комитете по спасению маяка. Но, может быть, Мэри Пур его не вспомнит? Несмотря на все ее здравомыслие, она была очень старой женщиной и не видела его много лет.
Пол уже собрался сказать Алеку, что у него изменились обстоятельства и он не сможет больше помогать обществу, но притяжение маяка оказалось сильнее. Пол ответил, что непременно встретится с Мэри Пур. Он поедет в дом престарелых, как только сможет. Потом он повесил трубку, ушел в спальню и улегся на кровать, чтобы игра цвета успокоила его.
Снова зазвонил телефон. Пол снял трубку аппарата, стоявшего на ночном столике.
— Я тебе не помешала? — спросила Оливия.
— Нет. — Пол снова лег на спину, прижимая трубку к уху. Цветной рисунок на потолке стал более размытым, немного сполз к стене.
— Я просто позвонила узнать, как у тебя дела.
— Нормально, — ответил он. — А ты как?
— В порядке. Сегодня вечером работаю в приюте для женщин.
— Еще не бросила это место? — Полу было неприятно, что его жена работает в приюте. Анни делала это, искренне желая помочь. Мотивов Оливии Пол не понимал. Иногда ему представлялось, как с Оливией там происходит нечто ужасное. Может быть, там появится еще один сумасшедший. Мысль о том, что ее могут ранить или убить, пугала его до такой степени, что он сам удивлялся.
— Нет, не бросила. Бываю там раз в неделю. — Оливия замялась. — Честно говоря, я позвонила, чтобы сказать, что все еще люблю тебя.
Пол закрыл глаза.
— Не надо, Оливия, — попросил он. — Я не стою этого.
— Я не забыла, как мы жили раньше.
Он почувствовал себя негодяем. Оливии приходилось так тяжело. Она рассчитывала на него, зависела от него. В больнице его жена могла быть сильной и уверенной в себе, но, как только она расставалась со стетоскопом, становилась уязвимее и слабее многих других женщин.
— Пол?
— Я слушаю.
— Прости меня. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Мне просто хотелось напомнить тебе о моей любви.
— Да, спасибо.
Оливия помолчала немного, потом попрощалась. Повесив трубку, Пол поморщился, недовольный собой. Проклятье! Ну что он должен был ей ответить? Она просто подставляется в очередной раз, чтобы он сделал ей больно.
Пол подумал о том, что можно сказать жене правду. Сначала она расстроится, но потом все поймет. Она будет знать, что его чувства к Анни были не плодом его воображения, не наваждением, не одержимостью. Ему становилось не по себе каждый раз, когда он слышал от Оливии это слово, хотя едва ли она была виновата в том, что думала именно так. Пол сам позволил ей поверить в это.
Он множество раз брал у Анни интервью, тянул время, откладывая неизбежное написание статьи. Иначе у него не осталось бы никаких законных оснований, чтобы видеться с ней. Эти беседы были для него мучительными. Полу приходилось соблюдать дистанцию, обдумывать каждое слово, сидя за столиком в ресторане, хотя ему хотелось коснуться щеки Анни или пряди ее удивительных волос. Но он держал себя в руках и не переходил границу дозволенного. По выражению глаз Анни он понял, что ему следует вести себя официально.
Пол записывал все интервью на пленку, несмотря на ее сопротивление. «Пообещай мне, Пол, что ты будешь разговаривать со мной так, словно мы никогда раньше не встречались, как будто мы совершенно чужие друг другу», — попросила Анни. И Пол старался изо всех сил. Теперь он боялся слушать эти пленки, ему было страшно услышать ее живой хрипловатый голос с бостонским акцентом.
Анни все время говорила об Алеке. Пол ненавидел эти рассказы, потому что у Анни всегда теплел голос, когда она упоминала имя мужа. Ему незачем слушать истории об Алеке, заявил ей тогда Пол. Муж — это вовсе не обязательная часть интервью. Но Анни не сдавалась и продолжала вспоминать забавные случаи из их семейной жизни, окружая себя словами, словно доспехами. Пол позволил ей держаться на расстоянии, защищаться. До того памятного вечера, когда он больше не смог ей этого позволить.
В тот холодный вечер за пять дней до Рождества Пол приехал в мастерскую Анни. Он не планировал этого заранее, во всяком случае, сознательно. Пол оставил машину на небольшой стоянке и посмотрел на окна мастерской. Внутри горел свет, и витражи словно ожили. Пол подошел к парадной двери. У него кружилась голова, то ли от буйства красок, то ли от волнения.
Через стеклянную дверь он видел Анни, склонившуюся над столом, ее рука медленно двигалась в тени цветного абажура. Дверь оказалась незапертой, он вошел. Анни удивленно подняла на него глаза, и Пол понял, что она немного испугана. Она была одна в этот поздний час в теплой, уютной, наполненной красками мастерской. Между ними больше не было спасительного ресторанного столика. Анни, вероятно, поняла, что Пол больше не позволит ей кормить его историями об Алеке и их семейной жизни, чтобы отвлечь. Он видел страх в ее глазах. Пол только не знал, его она боится или себя.
— Пол! — Анни откинулась на спинку стула и попыталась улыбнуться.
— Продолжай работать, — попросил он. — Я хочу посмотреть.
Она не шевельнулась. Ватный тампон застыл в ее руке. Пол подвинул стул к концу стола и сел.
