Концерт «Памяти ангела» - Брусовани Мария (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Чего ты хочешь?
— Встретимся в девятнадцать тридцать в ресторане «Гризли» рядом с моим отелем.
Вернувшись на виллу «Сократ», Крис повидался с Каримом в столярной мастерской; они дружески поболтали, и он поднялся к себе, чтобы переодеться к вечеру.
Он не знал, чего ждать от этой встречи. Не знал, что думать после сегодняшнего разговора. То, что Аксель вообще остался жив, было превосходной новостью, но это не снимало с него вины, напротив: при виде измученного калеки с неприятным голосом и разбитой жизнью у Криса сложилось впечатление, что смерть Акселю заменили бесконечной пыткой. Не лучше ли…
Чудовищно… То, что взбрело ему в голову, чудовищно. Он вновь пытается избежать ответственности. Какая низость!..
Для него нестерпимо, что Аксель, которого он предал, не отправился тогда на тот свет. Единственный, кому известно его тягчайшее преступление, выжил и уже двадцать лет живет с этим знанием. Вот что его удручало… Крис презирал себя.
К столику было приставлено инвалидное кресло: Аксель уже ждал Криса в ресторане.
Они заказали ужин и начали разговор.
Крис кратко описал свое возвращение, внезапное прозрение, которое повлекло за собой решение резко изменить ход своей жизни, направить ее на благо других. Аксель же рассказывал обо всем подробно, с яркими деталями — прежде всего потому, что никогда ни с кем не говорил об этом, к тому же ему хотелось любить самого себя и, быть может, чтобы нынче вечером кто-то любил его.
До Криса постепенно дошло, кем сделался Аксель. Это привело его в ужас… Куда делся тот ангел, которого он знал когда-то, юноша с возвышенным образом мыслей, дышавший лишь искусством, музыкой? За столом сидел бизнесмен, неразборчивый в средствах, не чуждающийся кривых путей, не гнушающийся подпольной торговлей и аморальными сделками, если это позволяет набить карман. Он торговал игрушками, расписанными токсичными красками, и смеялся, когда ему сообщали о смерти детей. Он мошенничал с государством, эксплуатируя человеческую нищету. Перед Крисом был магнат, влачащий пустое существование, без любви, без друзей, без идеалов. В пылу повествования Аксель не отдавал себе отчета в том, какое производит впечатление; наоборот, в восторге от себя, он хотел произвести впечатление на собеседника. Двадцать лет назад Крис оценил бы такой взлет, деньги, власть, но новому Крису, воспитывающему трудных подростков, все это было не по вкусу.
Между сорокалетними мужчинами, сидевшими за одним столом, возникло недопонимание. Каждый создал в своем воображении совершенный, не подверженный переменам образ бывшего товарища. Аксель для Криса являл собой образец совершенства, а Крис для Акселя — прототип преуспеяния. Они сломали собственные жизни, взяв за пример другого, с более или менее неосознанным намерением вытеснить, превзойти товарища. Но теперь эти химерические конструкции рушились на глазах.
Во время десерта Аксель обнаружил, что его бахвальство погрузило собеседника в настороженное молчание. Тогда и он осознал ситуацию: оба они переменились, и теперь каждый с отвращением воспринимал новый облик соперника. Это выглядело тем более жестоким, что Крису помнился тот щедрый, бескорыстный Аксель, каким он был и более уже не будет; Аксель же до сих пор считал Криса рвачом, а тот его в себе уже уничтожил.
Воцарилось долгое молчание, потом Крис, вздохнув, решил, что пора задать вопрос:
— Аксель, зачем ты приехал?
— Чтобы предложить тебе сделку.
— Предлагай.
— С сегодняшнего дня ты подчиняешься мне.
— Я…
— Я требую возмещения. С сегодняшнего дня ты будешь исполнять все мои требования.
— Но…
— Я тебя не принуждаю. Ты можешь отказаться. Тогда я призову одного из своих адвокатов, он возобновит дело, я под присягой засвидетельствую твое преступление и начнется судебный процесс. Мы оба знаем, что здесь нет срока давности.
— Валяй. Доноси на меня. Отпираться не стану. Я готов платить за свои ошибки, я всегда ждал расплаты.
— Не так быстро! Отбывая срок в тюрьме, ты расплатишься с обществом, но не со мной. Мне нет никакого смысла отправлять тебя за решетку. Правосудие свершится, но мне-то какая выгода?! Значит, ты не желаешь оказать мне услугу?
— Ах, Аксель, хочу. Я готов полностью поступить в твое распоряжение.
— Тогда с сегодняшнего дня ты повинуешься мне.
— Согласен.
— Поклянись.
— Клянусь!
Аксель заказал еще одну бутылку шампанского и наполнил бокалы.
— За нас! — провозгласил он.
— За нас… — откликнулся Крис, скрывая изумление.
Аксель залпом осушил бокал и тотчас налил себе еще.
— Завтра ты уволишься с работы. Прощай, вилла «Сократ». В полночь мы вылетаем в Шанхай. Держи, это адрес, который ты можешь оставить тем, кто захочет поддерживать с тобой связь.
Он сунул ему в руки карточку на английском, а на обороте на китайском языке.
Вернувшись вечером к себе, Крис машинально включил проигрыватель и поставил концерт «Памяти ангела». При первых же нотах он рухнул на кровать, ему хотелось плакать, но он не мог. Он превратил скрипача, подававшего большие надежды, в жестокого тирана-параноика, склонного к холерическим взрывам и начисто лишенного угрызений совести. Помимо его воли, в итоге свершилось не просто убийство невинного человека — свершилось убийство невинности. Его жертва превратилась в палача. В музыке Берга Крис слышал собственную историю: умер не только ребенок — умер ангел. От прежнего Акселя ничего не осталось, он стал добычей зла. И опустошения.
Когда мы становимся теми, кем должны стать? В юности или позже? В отрочестве, каковы бы ни были наши умственные способности и темперамент, мы в значительной мере зависим от образования, окружения, семьи; став взрослыми, мы творим себя в соответствии со сделанным выбором. Если он, Крис, был честолюбивым, воинственным и беспринципным, то это объяснялось влиянием матери: женщина, в одиночку растившая единственного сына, хотела, чтобы тот добился успеха, не выпавшего ей. И чтобы оправдать ее надежды, он должен был блистать, завоевывать, добиваться триумфа. Мать считала, что отец Криса бросил ее, потому что для него она была недостаточно шикарной! Задним числом Крис понимал, что его родитель был просто непоследовательным эгоистом, обыкновенным мерзавцем. Вернувшись в двадцать лет из Таиланда, юноша получил возможность противостоять материнскому давлению; его преступно небрежный поступок по отношению к Акселю показал, насколько он отклонился от нормального курса, и Крис начал все с начала, в соответствии с новой системой ценностей. Но вот чего он не мог предвидеть, это что его соперник-антипод будет развиваться в противоположном направлении: хороший человек станет сволочью. Если искупление существует, то существует и проклятие. И это всегда сознательный выбор. Когда в жизнь человека вторгается несчастье, люди реагируют по-разному. Аксель отгородился от гуманных чувств завесой эгоистического цинизма, Крис открылся навстречу любви к ближнему.
Но если Крис полагал, что ныне ему удалось стать самим собой, то что чувствовал Аксель? Как в этой жизни соотнесены свобода и судьба? У Криса кружилась голова, и сон не шел.
Не спал и Аксель. Выйдя в Интернет, он следил за курсом котировок своих предприятий. Потом он наткнулся на сообщение о том, что в мире продаются миллионы упаковок антидепрессантов, и у него возникла идея: нужно создать эликсир святой Риты, помогающий от хандры. Он назовет его «Чудотворная вода святой Риты». Среди различных товаров, производимых на его предприятиях, — игрушек, одежды, электронных гаджетов, порнографических аксессуаров — его более всего забавляла торговля религиозными изделиями. «С тех пор как люди утратили веру в Бога, они готовы верить во что попало! В астрологию, нумерологию, практики Хаббарда, возрождение святых. Грех этим не воспользоваться!» Спад христианских настроений в Европе не благоприятствовал усилению рационализма, скорее он способствовал возникновению разнообразных суеверий. Прежде христианство некогда создавало опору для веры, и теперь, когда она была утрачена, Аксель мог эксплуатировать сомнительные бреши легковерия. Почему он избрал святую Риту, а не кого-то другого? К стене палаты в сиднейской больнице, где он лечился и вновь осваивал навыки чтения и письма, была пришпилена гравюра с ее изображением; и вместо того чтобы поклоняться этому лику благодати, он возненавидел его, как ненавидел все религиозные ритуалы, призывающие к добру, к доброжелательности. И однажды, плюнув на изображение святой, он решил навсегда встать на сторону победителей.
