Куклу зовут Рейзл - Матлин Владимир (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Неожиданно вступил Выпадалов:
— Я тоже хочу высказать своё мнение. Послушайте бывалого человека, Светлана, возвращайтесь в Россию. Вас здесь некоторые пытаются запугать, а я утверждаю, что вам опасаться нечего, никто вас не тронет. Вы же не в курсе его дел, это всякому ясно. А то, на что вас подбивают, будет несчастьем на всю жизнь. Вы станете невозвращенцем, вы потеряете Родину — самое дорогое, что есть у человека.
— А если эта родина бьёт тебя палкой по морде? — спросил Вадим. — Только собака лижет палку, которой её бьют, а человек устроен иначе.
— Вам-то откуда знать, что такое Родина? — взорвался Выпадалов. — Для таких, как вы, родина там, где похлёбка гуще.
— Знакомые речи, — сказал Вадим. — Вы хотите сказать — безродный космополит? Иначе говоря, еврей?
— Не провоцируйте меня. Я говорю то, что хочу сказать. Вы мне рот не заткнёте.
— Тогда объясните одно обстоятельство. — Вадим старался быть спокойным. — Каким образом полиция узнала, что они (кивок в сторону Светы) собираются сойти с судна в Майами и остаться в Америке? Ведь для русских властей логично было бы арестовать его по прибытии в Россию. Или в Нью-Йорке, через Интерпол, когда рейс закончен, все сходят на берег и предъявляют документы? Но нет, кто-то дал знать властям о намерениях Никиты Андреевича. Кто бы это мог быть? Как вы думаете, господин Выпадалов?
— Я-то почём знаю!
— А у меня этот проклятый вопрос из головы не выходит, думаю-гадаю так и сяк… Вот смотрите, что получается. Нас здесь четыре человека — тех, кто знал о планах этой пары остаться в Америке. Так? Я знаю, что это не я и не Анна. Может быть, Раиса?
— Ещё чего! — Раиса от возмущения выронила вилку. — Других забот у меня нет, да?
— Верю, верю, не шумите. Таким образом, я вполне обоснованно прихожу к предположению…
— Не я! — рявкнул Выпадалов. — Можете мне поверить. Если бы это сделал я, то говорил бы о своём поступке с гордостью, потому что предотвратить антигосударственное преступление — патриотический акт. Да, я хотел сигнализировать о готовящемся побеге преступников, но как? Посреди открытого моря…
— Очень просто. — Вася заговорил неожиданно, все забыли о его присутствии. — Надо сделать заявление капитану. Официально. Он отвечает, если на его судне совершается преступление. Или планируется. Только не забыть оставить у себя копию заявления, чтобы он потом не притворялся, что не знал. Я так и сделал. Вот она, копия, ношу с собой. — Вася погладил карман своего белого смокинга, униформы официанта.
Все пятеро обалдев уставились на Васю. Первой заговорила Анна:
— Зачем? Зачем, Вася? Объясните, пожалуйста, зачем вы это сделали? Вам-то какое дело?
— Разве не понятно? Это плохо для России, если криминал убегает. А что плохо для России — плохо для меня. Я так всегда делал в России: если знаю, что кто-то делает плохо, то сразу заявление. Например, покупает джинсы у иностранцев. Меня за это очень хвалили.
— Но кому плохо от того, что парень купил джинсы у иностранца? — Анна говорила безнадёжно-тоскливым голосом.
— Наносит вред экономической системе социализма, — отчеканил Вася.
Выпадалов поднялся во весь рост и расправил плечи:
— Вася… Вася… — он не находил слов от волнения. — Ты хоть и не русский… хоть ты негритянской национальности, ты настоящий русский патриот. Вася… Мы всегда должны помнить о враждебном окружении. Я тебе скажу, как своему: меня тут чуть не охмурили. Приезжай, мол, в Америку на работу. А теперь я осознал: русский человек должен жить в России, а не болтаться по америкам.
На этом «русская компания» прекратила своё существование. Один Выпадалов продолжал обедать за Васиным столом, остальные разошлись кто куда, знакомства распались. Правда, в последний день круиза, в канун прибытия в Нью-Йорк, к Светочке в каюту постучалась Раиса.
— Ты всё ревёшь? — сказала она, взглянув на Свету. — Уже пора что-нибудь решить. Ничего не можешь? Слушай, если хочешь, я попробую тебе помочь. — Она села на диван, оглянулась по сторонам.
— Не беспокойтесь, Васи здесь нет, — грустно пошутила Светочка.
— Слушай сюда. Если у тебя ничего другого нет… В общем, как пройдём в Нью-Йорке паспортный контроль, садись в мою машину, я там недалеко запарковала. Поедем ко мне на Брайтон-Бич. Я живу одна, можешь жить у меня. Ой, перестань, кто тебя тронет, я тебя умоляю! В Америке, считай, двадцать миллионов нелегальных жителей. Так будет двадцать миллионов и один. Пойдёшь работать, куда устроишься. Если никуда не устроишься, станешь продавщицей в моём магазине. Воровать не будешь? Не обижайся, шучу… Зарплату я дам тебе небольшую, но за квартиру брать с тебя не буду. По моим расчётам, долго ты не задержишься — выйдешь замуж. Увидят такие ноги — с руками оторвут. Я знаю, что говорю. Ко мне в магазин в ланч такие мужчины заходят… Там рядом суд. Адвокаты — американцы в костюмах и галстуках, не чета нашим шмаровозникам.
Вот и вся история «русской компании» с «Королевских изумрудов». Светочка действительно вскоре вышла замуж. Правда, не за адвоката, но всё же за вполне приличного человека. А вот у Никиты Андреевича, судя по газетным сообщениям, дела обернулись не так хорошо. Впрочем, это совсем другая история, далёкая от круиза по Карибскому морю на туристическом судне.
Скрипач на решётке
Я долго кружил по площади и прилегающим улицам, пытаясь запарковать машину, и, когда наконец мне это удалось, было без двух минут пять — я опаздывал на встречу с адвокатом. Схватив портфель с бумагами и захлопнув дверцу машины, я бегом кинулся по улице и чуть было не наступил на человека, лежащего на тротуаре.
— Осторожней, сэр, так ведь и споткнуться можно, — проговорил он сиплым басом. Я взглянул на него на ходу — обычный уличный бродяга, каких в нашем городе полно. Голос прозвучал вполне дружелюбно, в нём не было ни укора, ни упрёка. Я извинился и помчался дальше.
Назад к машине я вернулся через три часа, вконец измученный, задёрганный и раздражённый спорами. За это время стемнело и изменилась погода: набежали тучи, пошёл проливной холодный дождь. У меня не было с собой ни плаща, ни зонтика. Я торопливо семенил к машине, перепрыгивая лужи, а когда подбежал и схватился за карман, обнаружил, что ключа от машины нет. Лихорадочно обшарив пиджак, брюки и даже проверив нагрудный карман рубашки, я сообразил заглянуть внутрь машины и при свете уличного фонаря увидел связку ключей на сиденье. Видимо, собирая впопыхах бумаги, я обронил чёртовы ключи и захлопнул их внутри.
Что было делать? От отчаяния я чуть не взвыл. Конечно, можно вызвать техническую помощь из «Трипл-Эй», но ведь они приедут часа через два, а тут холодный дождь…
— Неприятности, сэр? — прозвучал за моей спиной сиплый бас. Я оглянулся. Бродяга стоял позади меня и участливо улыбался. Он был с головы до ног закутан в нечто брезентовое, по нему ручьями стекала вода. — Потеряли ключи?
— Да вон они, в машине. Как я их обронил там?..
Он подёргал дверцу, надавил пальцами на стекло.
— Гарантировать успех не могу, но давайте попытаемся… Обычно стекло поддаётся. А пока что пойдём ко мне.
«Ко мне»? Он подозвал меня к другому краю тротуара и показал на чугунную решётку у поверхности асфальта — оттуда поднимался тёплый пар и пахло машинным маслом. Тут же стояла коляска из супермаркета с надписью SAFEWAY, в ней покоился большой брезентовый мешок. Из мешка бродяга достал два куска чёрного пластика, протянул мне и повелительно сказал:
— Это подстелите и садитесь, а этим укройтесь. Мне придётся повозиться некоторое время, вы совсем промокнете.
Мне было так холодно и мерзко, что я без колебаний опустился на решётку и укрылся куском пластика. Боже, какое блаженство! Тёплый пахучий воздух поднимался снизу по моей спине, накапливался под пластиком, согревал мокрую одежду, которая превращалась в компресс… Как это я раньше проходил мимо этих решёток, попирая их ногами! Они казались мне входом в ад — как я ошибался!
