Капроновая елочка - Шукшин Василий Макарович (книги txt) 📗
— А где же ты берешь-то?!
— Уметь надо, я говорю. И без воровства умные люди крепко живут. Голову надо иметь на плечах.
Павел махнул рукой. И замолчал.
Прошли лесок. Остановились еще закурить. — Половинку прошли, — сказал довольный Павел и похлопал себя руками по бокам. — Счас там пельмешки заворачивают!.. Водочка в сенцах стоит, зараза. С морозца-то так оно это дело пойдет! Люблю празднички, грешная душа.
— А чего ты без жены в гости поехал? — спросил Федор, глядя на снабженца спокойно и презрительно.
Тот нехорошо прищурился, окинул громадного Федора оценивающим взглядом, сказал резко:
— А твое-то какое дело? — Он, видно, стал догадываться, куда клонит Федор. — Что тебе до моей жены?
Федор и Павел удивленно посмотрели на своего попутчика: как-то он очень уж просто и глупо разозлился. Павел качнул головой.
— Не глянется.
— Мне до твоей жены нету, конечно, дела, — вяло согласился Федор. — Интересно просто.
Пошли дальше.
Прошли еще километра три-четыре, прошли лог, свернули вправо.
Стало быстро темнеть. И вместе с темнотой неожиданно потеплело. Небо заволоклось низкими тучами. Подозрительно тихо сделалось.
— Чувствуете, товарищи? — встревоженно сказал снабженец.
— Чувствуем! — насмешливо откликнулся Павел; они с Федором шли впереди.
Еще прошли немного.
Федор остановился, выплюнул на снег окурок, спокойно, ни к кому не обращаясь, сказал:
— Счас дунет.
— Твою мать-то, — заругался снабженец и оглянулся кругом — было совсем темно. И все та же зловещая давила тишина.
— Успеем, — сказал Павел. — Поднажмем малость.
Федор двинулся вперед. За ним — Павел и снабженец.
— А если не успеем? — спросил снабженец. — А?
— Отстань, ну тя! — обозлился Павел. — Трухнул уже?
Пошел снег. Поначалу сыпал сухой и мелкий, потом повалил густо, хлопьями. Все пространство от земли до неба наполнилось тихим шорохом.
Так продолжалось недолго. Стал дергать нехолодный ветер, и с каждым разом порывы его крепчали.
Через десять минут вверху загудело.
— Так, — сказал снабженец, останавливаясь. Но оба его спутника молча продолжали идти вперед. Снабженец догнал их.
Ветер сперва кружил: то в спину толкал, то с боков. Потом наладился встречный — в лоб. В ушах засвистело, в лицо полетели тысячи маленьких холодных пуль.
Дорогу перемело; ноги то и дело вязли в сугробе. Павел раза три отбегал в сторону, пропадая во тьме. Появлялся и кричал бодро:
— Верно идем!
А идти становилось все труднее. Ветер ревел, бил людей холодными мокрыми ладонями, пытался свалить с ног. Вверху нечто безобразно огромное, сорвавшееся с цепей, бесновалось, рыдало, выло…
Снабженец путался в длинной дохе, падал. Один раз упал и потерял рукавицу.
— Э-э! — заорал он, ползая в снегу — Подождите!
К нему подошел Федор. Долго вместе искали рукавицу. Нашли. Федор помог снабженцу подняться.
Павел топтался на снегу кругами — хотел понять: на дороге они или сбились.
— Где же пасека-то твоя?! — не скрывая раздражения, крикнул снабженец.
— Будет и пасека! Все будет… — ответил Павел. — Терпение! — Он надолго пропал в темноте.
Федор и снабженец стояли рядом, спинами к ветру.
— Трепач он, — сказал снабженец.
Федор повернул к нему голову.
— Я говорю, сбился он! — повторил снабженец.
Федор промолчал. Он знал это.
Неожиданно рядом появился Павел.
— Так, братики!.. — Он коротко и невесело хохотнул. — Маленько того… заблудились!
— Как? — спросил снабженец.
— Но я направление примерно знаю. Надо идти.
— Как заблудились?! — опять спросил снабженец.
— «Как! Как!» — озверел Павел. — Пасека должна быть, а ее нету, вот как! Заладил, блохастый!
— Ты что, смеешься, что ли?
— Пошли! — скомандовал Павел. — Главное, идти, не стоять. Я направление знаю: на ветер надо идти.
Федор послушно двинулся вперед — на ветер.
— Да куда идти?! Куда идти?! — перекрывая вой ветра, заорал снабженец. — Вы что, маленькие, что ли?!
Ему не ответили. Двое удалялись от него. Он догнал их, схватился за полушубок Федора, быстро заговорил:
— Надо счас в снег зарыться, переждать!.. Я слышал, так делают. Мы же пропадем иначе. Выбьемся из сил и пропадем! Он же не знает, куда идти!..
Федор, не оборачиваясь, крикнул:
— Ничо, шагай!
С полчаса медленно, с отчаянным злым упорством шли навстречу ветру, проваливаясь по колено в снег.
Ветер неистовствовал.
Павел остановился наконец, долго соображал, бессмысленно вглядываясь в ревущую тьму.
— Ну?! — крикнул Федор.
— Придется выходить на тракт. На деревню можем не попасть — ни черта не видно! Сворачиваем! — распорядился он.
— Сволочь! — громко сказал снабженец.
Это услышали; Павел повернулся и пошел было к нему, но Федор подтолкнул его вперед.
— Дерьмо собачье, — проворчал Павел.
Опять трое, перегнувшись пополам, медленно побрели по целику. Ветер теперь бил слева. Еще прошло какое-то время.
— Я больше не могу! — заявил снабженец. — Все!
Остановились.
— Как это не можешь? — спросил Павел.
— Не могу! Ясно?.. — Снабженец глотнул ветра, закашлялся. — Надо же… кха-кха-кха!.. Надо ж понимать, идиоты! Никуда нам не выйти! — Он сел на снег и согнулся в новом приступе кашля. — Я зароюсь в снег и пережду.
К нему подошел Павел. Склонился.
— Идти надо, чего ты слюни-то распустил! Куда зароешься, дура сырая?.. Замерзнешь тут, как кочерыжка, и все. Он на сутки зарядил, не меньше. Идти надо!
— Уйди от меня, трепач! — взвизгнул снабженец и заматерился.
Павел облапил его, стал поднимать.
— Пойде-ешь!.. Как Исусик пойдешь у меня, ухажер сучий. Я те зароюсь…
Снабженец отчаянно упирался, хрипло, всхлипами дышал… Плюнул в лицо Павлу.
— Гад! Завел!..
Павел развернулся и навесил снабженцу в челюсть. Тот упал в снег. Федор, стоявший до этого в сторонке, подошел к ним, оттолкнул Павла. Взяв снабженца за грудки, поднял.
— Кому сказано: идти! А то, если я разок вмажу, от тебя одна доха останется. Шагай!
Снабженец покорно пошел.
— Погоди, — сказал Федор. — Давай твою доху, а сам надевай мой полушубок — легче будет.
Снабженец молча снял доху, надел легкий, удобный в ходьбе полушубок.
Павел вышел вперед… И опять пошли.
Часа в четыре ночи Павел остановился, расстегнул полушубок, вытряхнул из-за пазухи снег, сказал без особой радости:
— Буланово — собак слышно. — Он устал смертельно.
Постучались в крайнюю избу.
Их спросили из-за двери, кто они, откуда… Павел назвал себя, Федора. Им сказали, что не знают таких. Павел заорал:
— Вы что, с ума там посходили?! Люди подыхают, а они допрос учинили!
— Вышибай дверь, — робко и устало посоветовал снабженец.
Их впустили.
В избе выяснилось: это не Буланово, а зверосовхоз «Маяк».
Павел аж присвистнул.
— Какого кругаля дали!
Снабженец осторожно отряхивался у порога. Федор снял доху, повесил на стену. Снабженец снял ее, вынес в сенцы и там долго отряхивал с нее снег.
— Водки теперь, конечно, не достать? — спросил Павел.
— Какая водка! — воскликнул хозяин, зевая и кутаясь в одеяло — в избе выстыло. Из-за его спины выглядывала недовольная заспанная жена. — Я б счас сам с удовольствием похмелился.
— Ну, нет так нет. На нет, говорят, и спроса нет, — грустно согласился Павел.
Снабженец долго устраивал доху на вешалку, потом присел на припечье.
— Давай спать, Федор, — сказал Павел. — Небось не простынем.
Они расстелили на полу полушубки, легли, не раздеваясь.
Хозяин дал им укрыться свой тулуп.
Снабженец залез на печку.
Погасили свет.
— Стретили Новый год, — вздохнул Павел. — Язви тя в душу.
Буран колотил по крыше дома. В печной трубе тоскливо завывало. Во дворе, под окнами, скулила собака. Громко хлопали ворота — когда входили, забыли их закрыть.
