Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового - Боровой Константин Натанович (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Много – это сколько?
Я уж не помню, сколько она сказала. С ней еще девчонка была. Она сказала: я уже работала, страшного ничего нет, я сейчас опять собираюсь поехать.
Это она тебя в бордель?
Нет, там квартира. Ну, я вообще не знала, не представляла, как это все происходит.
У тебя там что-то было?
Ну, у меня там только мать одна была. Отец умер, когда я десять классов окончила.
Двадцать четыре года, ты уже, наверно, замужем побывала?
Нет, нет, у меня, кстати, там никого и не было. И жила я одна. Я решила поехать. Нас везли человек пять.
Тоже хороших девочек всех набрали и – по разным квартирам, у нас сутенеры были женщина и мужчина.
И они имели несколько квартир. У нас сильная такая бригада была. Не помню, сколько человек, но очень много было. И водителей было много. И из-за чего я осталась, из-за того, что они не обманывали. Вот ты на нас отработаешь за то, что мы тебя везли. Я уж не помню сколько, сто пятьдесят за три дня получалось. То есть нормально, не много. Я работала каждый день.
Ты жила в квартире с другими девчонками?
Ну, да. Это было в Братеево, они там снимали квартиру.
Телефон был, нам звонили клиенты, встречались, чтобы все деньги шли к ним. Это была двухкомнатная квартира, мебели там не было, у меня была раскладушка. Потому что дом только что построили – новостройка. Там жили четыре человека, на двушку нормально было.
У вас была одна спальня, одна для клиентов?
Нет, мы клиентов туда не приводили, нам не разрешали туда приводить. Мы выезжали на работу тогда на Лубянку.
А на Лубянке была квартира, притон?
Нет, на улицу.
Это как сейчас полукругом они встают…
Но сейчас я уже на улице не работаю, я работаю в сауне. Нам там больше нравится.
Конечно, теплее.
Конечно, и потом, когда клиент не нравится, я могу просто взять и уйти. А так очень опасно на улице работать.
Сколько проработала там?
Проработала, наверно, года два.
Значит, работа на улице, два года на улице. Сколько это стоило?
Тогда цены были сто пятьдесят, двести и сто долларов.
Это зависело, наверно, от красоты?
Ну, это зависит от того, как ты выглядишь, одни губы накрасят там…
Скажи, пожалуйста, а во сколько вас туда привозили?
Мне не очень нравился тот распорядок, нас привозили примерно в четыре часа. Очень долго возили.
И в конце концов мы начинали работать только где-то с полдесятого. То есть как-то беспорядочно там было, неправильно.
Неправильно организовано? Подожди, а это всех они свозили туда?
Да. Сбор по всем квартирам.
А где там на Лубянке?
На самой площади. Сейчас-то там закрыли. Много было точек, там каждый метр был распределен.
Наше место было, где «Метрополь» и выше. Вот чуть-чуть выше площади. Мы сидели в машинах, если нам давали работать, то находили отстойник, цепляли ленту и – туда.
А ну это организовано, а ты уже в отстойнике была.
То есть два варианта было: либо отстойник, либо на самой точке стоять. Если разрешала милиция.
Ну, милиции надо было платить, да?
Как часто в день брали клиента?
Мы работали только по вечерам, если не хочешь – не работай, у нас были нормальные сутенеры, они не заставляли. То есть ничего такого страшного не было.
Но штрафовали.
За что?
Вот когда я приехала еще. Нельзя приводить клиента на квартиру. А я привела клиента, поработала с ним мало, ну я не знала, что нельзя приводить. Меня оштрафовали на всю зарплату. В Братеево. Клиент был хороший. Мальчик один, в армии что ли служил.
И про меня рассказали сутенеру, то есть сдали меня.
И он оштрафовал меня на всю зарплату.
Обычно клиенты берут девушек?
Нуда.
Кстати говоря, сколько это стоило?
Тогда это стоило, когда я приехала, сто долларов.
Сколько тебе?
Половина. Если за сто пятьдесят-двести тебя продают, то большую часть себе. С клиента брали сразу. Утром выплачивали зарплату. Я работала даже тогда, когда были месячные. Я работала каждый день, мне нужна была квартира. Я говорила себе, что пойду на любые унижения, но квартиру куплю, потому что большего унижения, чем жить так, как я жила до этого, быть не может. Мой первый сутенер через два месяца работы спросил: Оля, а у тебя месячные бывают? Мне нужны были деньги.
Я принимала в день несколько человек. Однажды меня привезли в компанию, где было шестьдесят человек, на даче. И все меня хотели трахнуть. Я подумала, что живу последний день, но обошлось.
Максимально в день – человек пять. Чаще всего по два клиента, а потом ехала домой. И тогда, и сейчас это зависит от меня, хочу работать – много клиентов.
У моего сутенера была партнерша. Девчонка сначала у него работала, но не продавалась, ее сутенер поставил убалтывать клиентов. И так успешно все пошло, что она организовала свою точку, с ментами договорилась. Потом они вместе стали работать.
У них было в конце концов два десятка квартир.
А потом поссорились и решили нас разделить.
Делили по живому. И все развалилось. Когда несколько квартир, выгодно держать водителя. Двоих из квартиры возить не выгодно. Григорий зарабатывал хорошо, за год заработал на нас двести-триста тысяч. Я чистыми зарабатывала тысячу пятьсот в месяц. Деньги прятала в тумбочке. Бывали случаи, что воровали друг у друга. Я честный человек, меня не учили родители воровать. Я положила в шкаф триста долларов и при всех достала, опять положила.
Приехала – нет денег. В день чистыми получалось пятьдесят долларов. На точке нас бабушки кормили, привозили горячее, одноразовую посуду.
Хороший бизнес. На одежду я не тратила, копила.
Бывают дни, когда мало клиентов, или плохие, с некрасивыми бандитскими лицами. Ты можешь отказаться, но тебе скажут, что тебя вообще взять не возьмут. На нашу точку приходили индивидуалки, другие сутенеры привозили. Деньги пополам, мне и им. «Крыша», хозяин точки – это милиция. То микроавтобусы, то «нивы», то «девятки». Шофера – это не охрана, если приезжали бандиты и выхватывали девчонок, сажали в машину и везли к себе. Бесплатно.
Бандиты нормально относились, денег не платили, но водку наливали, кормили. Однажды везли меня и пугали, что убьют. Однажды меня на неделю забрали, в деревню, на отдых. Куда там убежишь.
Но они меня не обижали. Баню топили, барашка зажарили, уху варили. Заплатили за один день, а потом не платили. Один хороший, защищал меня от второго, а второго иногда клинило. Однажды я попала на садиста. Я на Садовом работала. Приехал симпатичный молодой человек на «ягуаре», прилично одетый, и выбрал меня. Я тогда блондинкой была, меня часто выбирали. Заплатил денег.
По дороге дал денег и говорит: купи самое дорогое шампанское. Потом говорит: выпей все шампанское, я тебе дам сто долларов. Я обрадовалась, думаю, солидный мужичок. Я увлеклась, перестала следить за дорогой, и он вывез меня на пустырь.
Я еще не успела допить. Вышел из машины. Попросил сделать минет. Взял бутылку и ударил по голове, потекла по белым волосам кровь. Он был маньяком.
А на него уже попадала девчонка, которая жила со мной в квартире. Его уже все знали. Заставил раздеваться.
Издевался надо мной по-разному. Раздел догола. Говорит: садись в машину, достал зонтик, пытался меня этим зонтиком трахнуть, тыкал в разные места. В конце концов я выбежала на дорогу голая, подняла руки, попался на самосвале порядочный мужчина, помог мне. А тот увидел, что меня подобрали, и уехал. Я потом попросила пробить номер его машины, но решила не связываться, у меня тогда прописки не было. Потом я предложила девчонкам работать без нашего сутенера, мы своего водителя наняли. Он зарабатывал иногда больше нас, каждая платила ему по двадцать пять процентов.
Двадцать пять процентов платили точке.
Где возникает рентабельность?
По деньгам одинаково быть индивидуалкой или работать с сутенером. Но с сутенером о тебе заботятся, думают. Тогда разделились, Григорий стал нас возить по разным точкам. Это им выгодно было брать нас на точку. У Григория стало уменьшаться количество девушек. Девушек привозила Оксана и тетя Наташа, а Григорий не мог привозить девушек, не умел.
